Декабрь прошлого года. Сотрудники ФСБ и главного управления МВД по ЮФО задержали группу людей, которые прикрываясь принадлежностью к поисковому отряду «Южный рубеж», искали оружие и боеприпасы на территории Ростовской области, в местах боев Великой Отечественной.

«Часть из найденного они действительно сдавали в музеи либо в правоохранительные органы для последующего уничтожения. Но отдельные экземпляры, которые более или менее можно было восстановить и в последующем реализовать, они ремонтировали и продавали коллекционерам», – поясняет руководитель пресс-службы ГУ МВД РФ ПО ЮФО Роман Щекотин.

Областной военкомат обнародовал целый список подобных фактов, зарегистрированных в последние несколько лет. Именно поэтому областного закона о поисковой деятельности ждали с нетерпением. Взяли лучшее из опыта Волгоградской, Ленинградской областей, Краснодарского края.

«Закон определит более четкую координацию всей работы всех структур, всех органов власти, которые в этом заинтересованы. От муниципальных властей до федеральных структур, МВД, ФСБ, Министерства обороны, естественно», – подчеркивает главный военный комиссар Ростовской области Анатолий Трушин.

Закон принят, потому что это было необходимо. Документ регламентирует работу поисковых отрядов и по пунктам объясняет, кто и как должен работать с находками времен войны. Впрочем, по мнению нескольких представителей общественных организаций, получилось, как всегда, а не как лучше.

«После длительных консультаций с юридическим отделом правительства Ростовской области многие пункты, конкретные пункты были выброшены», – говорит руководитель ростовского областного клуба «Память-поиск» Владимир Щербанов.

По его словам, закон не дает ответа на главный вопрос: кто должен координировать и контролировать деятельность поисковиков?

«Последние два года эту функцию брал на себя областной военкомат. Хотя, честно говоря, по закону это не его функция. И мы хотя бы создали координационный совет при областном военкомате, и там утверждали план. И если по кому-то были против, то мы их исключали. Какая-то была возможность контролировать. Сейчас по закону и этого варианта нет», – продолжает Владимир Щербанов.

Раз нет контроля, быть поисковиком может любой, кого зарегистрирует юстиция. А вот проследить, где, когда и – главное – как работают эти организации, очень сложно.

«Мы это все обсуждали. То есть необходим некий институт, который бы контролировал исполнение данного закона», – считает председатель комитета законодательного собрания Ростовской области по социальной политике, труду, здравоохранению и спорту Владимир Катальников.

По его словам, определить конкретного уполномоченного донским депутатам не дает федеральный закон. В нем просто не соответствующего пункта.

Маленький хутор в Мартыновском районе. Торжественная церемония перезахоронения останков троих бойцов 51-й армии 115-й кабардино-балкарской кавалерийской дивизии. Война не делила людей ни по национальности, ни по вероисповеданию. Под Новониколаевкой 70 лет назад гибли кабардинцы, балкарцы, русские, чеченцы, ингуши, дагестанцы. В июле 1942 года по этой территории проходило немецкое наступление. Почти все соединение полегло в попытках не пустить фашистов в Большую Мартыновку. Из пяти с половиной тысяч кавалеристов в живых остались около тысячи. В нескольких километрах от райцентра воевали уже остатки подразделения.

«И когда немцы окружили Новониколаевку, часы этого войскового соединения были сочтены. Дальше был отход на зимовники, пролетарку и так далее. Знаем о том, что захороненных без воинских почестей в балках, в ямах очень много», – говорит историк, руководитель поискового отряда «Боевые рубежи» Мартыновского района Александр Мартынов.

Кто-то ищет останки, чтобы увековечить память героев, кто-то торгует орденами и медалями погибших солдат, говорит поисковик. И это теперь не просто дело совести каждого. Отныне людей, спекулирующих памятью, будут судить по закону и судить строго. И пусть закон несовершенен, первый шаг сделан.