Упадок Османской империи отразился и на положении арабских стран, входивших в ее состав. В рассматриваемый период власть турецкого султана в Северной Африке, включая Египет, была в значительной мере номинальной. В Сирии, Ливане и Ираке она была резко ослаблена народными восстаниями и мятежами местных феодалов. В Аравии возникло широкое религиозно-политическое движение — ваххабизм, поставившее своей целью полное вытеснение турок с Аравийского полуострова.
Египет
В XVII—XVIII вв. в экономическом развитии Египта наблюдаются некоторые новые явления. Крестьянское хозяйство все более втягивается в рыночные связи. В ряде районов, особенно в Нильской дельте, рента-налог принимает денежную форму. Иностранные путешественники конца XVIII в. описывают оживленную торговлю на городских рынках Египта, куда крестьяне доставляли зерно, овощи, скот, шерсть, сыр, масло, домашнюю пряжу и покупали взамен ткани, одежду, утварь, металлические изделия. Торговля велась и непосредственно на деревенских рынках. Значительного развития достигли торговые связи между различными районами страны. По свидетельству современников, в середине XVIII в. из южных районов Египта вниз по Нилу, к Каиру и в область дельты шли корабли с зерном, сахаром, бобами, льняными тканями и льняным маслом; в обратном направлении шли грузы сукна, мыла, риса, железа, меди, свинца, соли.
Значительно выросли и внешнеторговые связи. В XVII—XVIII вв. Египет вывозил в страны Европы хлопчатобумажные и льняные ткани, кожи, сахар, нашатырь, а также рис и пшеницу. Оживленная торговля велась с соседними странами — Сирией, Аравией, Магрибом (Алжир, Тунис, Марокко), Суданом, Дарфуром. Через Египет проходила значительная часть транзитной торговли с Индией. В конце XVIII в. в одном только Каире 5 тыс. купцов занимались внешней торговлей.
В XVIII в. в ряде отраслей промышленности, особенно в отраслях, работающих на экспорт, начался переход к мануфактуре. В Каире, Махалла-Кубре, Розетте, Кусе, Кине и в других городах были основаны мануфактурные предприятия, изготовлявшие шелковые, хлопчатобумажные и льняные ткани. На каждой из этих мануфактур работали сотни наемных рабочих; на крупнейшей из них — в Махалла-Кубре было постоянно занято от 800 до 1000 человек. Наемный труд применялся на маслобойных, сахарных и других заводах. Иногда феодалы в компании с сахарозаводчиками основывали предприятия в своих поместьях. Часто владельцами мануфактур, крупных ремесленных мастерских и лавок были представители высшего духовенства, управители вакуфов.
Техника производства была еще примитивной, но разделение труда внутри мануфактур способствовало повышению его производительности и значительному росту продукции.
К концу XVIII в. в Каире насчитывалось 15 тыс. наемных рабочих и 25 тыс. ремесленников. Наемный труд начинал применяться и в сельском хозяйстве: тысячи крестьян нанимались на полевые работы в соседних крупных поместьях.
Однако в существовавших тогда в Египте условиях ростки капиталистических отношений не могли получить значительного развития. Как и в остальных частях Османской империи, собственность купцов, владельцев мануфактур и мастерских не была ограждена от посягательств пашей и беев. Чрезмерные налоги, поборы, контрибуции, вымогательства разоряли торговцев и ремесленников. Режим капитуляций вытеснял местных купцов из более прибыльных отраслей торговли, обеспечивая монополию европейских купцов и их агентуры. Кроме того, вследствие систематического ограбления крестьянства внутренний рынок был крайне неустойчив и узок.
Вместе с развитием торговли неуклонно росла феодальная эксплуатация крестьянства. К старым повинностями налогам постоянно добавлялись новые. Мультазимы (помещкии) взимали с феллахов (крестьян) налоги для уплаты дани Порте, налоги на содержание армии, провинциальных властей, деревенской администрации и религиозных учреждений, поборы на свои собственные нужды, а также множество других поборов, иногда взимаемых без всякого основания. Список налогов, собираемых с крестьян одной из египетских деревень, опубликованный французским исследователем XVIII в. Эстевом, содержал свыше 70 названий. Помимо налогов, установленных законом, широко применялись всевозможные дополнительные поборы, основанные на обычае. «Достаточно, чтобы сумма была собрана 2—3 года подряд, — писал Эстев, — чтобы ее затем требовали на основе обычного права».
Феодальный гнет все чаще вызывал восстания против мамлюкского господства. В середине XVIII в. мамлюкские феодалы были изгнаны из Верхнего Египта бедуинами, восстание которых было подавлено лишь к 1769 г. Вскоре в округе Танта вспыхнуло большое восстание феллахов (1778 г.), также подавленное мамлюками.
Мамлюки еще твердо удерживали власть в своих руках. Хотя формально они и являлись вассалами Порты, власть турецких пашей, присылаемых из Стамбула, была призрачной. В 1769 г., во время русско-турецкой войны, мамлюкский правитель Али-беи провозгласил независимость Египта. Получив некоторую поддержку от командующего русским флотом в Эгейском море А. Орлова, он вначале успешно сопротивлялся турецким войскам, но затем восстание было подавлено, а сам он убит. Тем не менее власть мамлюкских феодалов не ослабела; место погибшего Али-бея заняли руководители другой, враждебной ему мамлюкской группировки. Только в начале XIX в. власть мамлюков была свергнута.
Сирия и Ливан
Источники XVII—XVIII вв. содержат скудные сведения об экономическом развитии Сирии и Ливана. Отсутствуют данные о внутренней торговле, о мануфактурах, о применении наемного труда. Более или менее точные сведения имеются о росте в рассматриваемый период внешней торговли, появлении новых торговых и ремесленных центров, усилении специализации районов. Несомненно также, что в Сирии и Ливане, как и в Египте, увеличивались размеры феодальной эксплуатации, обострялась борьба внутри класса феодалов, росла освободительная борьба народных масс против чужеземного гнета.
Во второй половине XVII и в начале XVIII в. большое значение имела борьба между двумя группировками арабских феодалов — кайситами (или «красными», как они себя называли) и йеменитами (или «белыми»). Первая из этих группировок, возглавленная эмирами из рода Маан, выступала против турецкого господства и пользовалась поэтому поддержкой ливанских крестьян; в этом заключалась ее сила. Вторая группировка, возглавленная эмирами из рода Алям-ад-дин, служила турецким властям и с их помощью вела борьбу против своих соперников.
После подавления восстания Фахр-ад-дина II и его казни (1635 г.) Порта вручила султанский фирман на управление Ливаном предводителю йеменитов эмиру Алям-ад-дину, но вскоре турецкий ставленник был свергнут новым народным восстанием. Правителем Ливана восставшие избрали племянника Фахр-ад-дина II — эмира Мель-хема Маана, и Порта была вынуждена утвердить этот выбор. Однако она не отказалась от попыток устранить от власти кайситов и поставить во главе Ливанского княжества своих сторонников.
В 1660 г. войска дамасского паши Ахмеда Кёпрюлю (сына великого везира) вторглись в Ливан. Как сообщает арабская хроника, предлогом для этой военной экспедиции послужило то обстоятельство, что вассалы и союзники Маанов — эмиры Шихабы «подстрекали дамаскинцев против паши». Действуя вместе с йеменитскими ополчениями, турецкие войска заняли и сожгли ряд горных селений Ливана, в том числе столицу Маанов — Дайр-аль-Камар и резиденции Шихабов — Рашею (Рашайю) и Хасбею (Хасбайю). Кайситские эмиры были вынуждены отступить вместе со своими дружинами в горы. Но народная поддержка в конце концов обеспечила им победу над турками и йеменитами. В 1667 г. кайситская группировка вернулась к власти.
В 1671 г. новое столкновение кайситов с войсками дамасского паши привело к занятию и разграблению Рашайи турками. Но в конечном счете победа опять осталась за ливанцами. Так же неудачны были и другие попытки турецких властей поставить во главе Ливана эмиров из рода Алям-ад-дин, предпринятые в последней четверти XVII в.
В 1710 г. турки совместно с йеменитами опять напали на Ливан. Свергнув кайситского эмира Хайдара из рода Шихаб (к этому роду эмирский престол перешел в 1697 г., после смерти последнего эмира из рода Маан), они превратили Ливан в обычный турецкий пашалык. Однако уже в следующем 1711 г. в битве при Айн-Даре войска турок и йеменитов были разгромлены кайситами. Большинство йеменитов, включая весь род эмиров Алям-ад-дин, погибло в этом бою. Победа кайситов была настолько внушительной, что турецким властям пришлось отказаться от устройства Ливанского пашалыка; в течение долгого времени они воздерживались от вмешательства во внутренние дела Ливана.
Победу при Айн-Даре одержали ливанские крестьяне, но это не привело к улучшению их положения. Эмир Хайдар ограничился тем, что отобрал уделы (мукатаа) у йеменитских феодалов и распределил их между своими сторонниками.
С середины XVIII в. центром борьбы против турецкой власти сделалось феодальное княжество Сафад в Северной Палестине. Правитель его — сын одного из кайситов шейх Дагир, постепенно округляя владения, полученные его отцом от ливанского эмира, распространил свою власть на всю Северную Палестину и ряд районов Ливана. Около 1750 г. он приобрел небольшое приморское селение — Акку. По свидетельству русского офицера Плещеева, посетившего Акку в 1772 г., она стала к этому времени крупным центром морской торговли и ремесленного производства. В Акке поселилось много купцов и ремесленников из Сирии, Ливана, Кипра и других частей Османской империи. Хотя Дагир облагал их значительными налогами и применял обычную в Османской империи систему монополий и откупов, условия для развития торговли и ремесла были здесь, видимо, несколько лучше, чем в других городах: феодальные поборы строго фиксировались, а жизнь и имущество купца и ремесленника ограждались от произвола. В Акке находились развалины крепости, построенной еще крестоносцами. Дагир восстановил эту крепость, создал собственную армию и флот.
Фактическая независимость и растущее богатство нового арабского княжества возбуждали недовольство и алчность соседних турецких властей. С 1765 г. Дагиру пришлось обороняться от трех турецких пашей — дамасского, триполийского и сайдского. Сначала борьба сводилась к эпизодическим столкновениям, но в 1769 г., после начала русско-турецкой войны, Дагир возглавил арабское народное восстание против турецкого гнета. Он вступил в союз с мамлюкским правителем Египта Али-беем. Союзники взяли Дамаск, Бейрут, Сайду (Сидон), осадили Яффу. Значительную помощь восставшим арабам оказала Россия. Русские военные корабли крейсировали вдоль ливанского побережья, обстреливали Бейрут во время штурма его крепости арабами, доставляли арабским повстанцам пушки, снаряды и другое вооружение.
В 1775 г., спустя год по окончании русско-турецкой войны, Дагир был осажден в Акке и вскоре убит, а его княжество распалось. Акка стала резиденцией турецкого паши Ахмеда, по прозвищу Джаззар («Мясник»). Но борьба народных масс Сирии и Ливана против турецкого гнета продолжалась.
В течение последней четверти XVIII в. Джаззар непрерывно повышал дань с подвластных ему арабских областей. Так, дань, взимаемая с Ливана, увеличилась со 150 тыс. пиастров в 1776 г. до 600 тыс, пиастров в 1790 г. Для ее выплаты был введен ряд новых, ранее не известных Ливану поборов — подушный налог, налоги на шелководство, на мельницы и т. п. Турецкие власти опять стали открыто вмешиваться во внутренние дела Ливана, их войска, посылаемые для сбора дани, грабили и жгли селения, истребляли жителей. Все это вызывало непрерывные восстания, ослаблявшие власть Турции над арабскими землями.
Ирак
По уровню экономического развития Ирак отставал от Египта и Сирии. Из многочисленных прежде городов Ирака лишь Багдад и Басра в известной мере сохранили значение крупных ремесленных центров; здесь изготовлялись шерстяные ткани, ковры, изделия из кожи. Но через страну шла транзитная торговля между Европой и Азией, приносившая значительные доходы, и это обстоятельство, а также борьба за расположенные в Ираке священные шиитские города Кербелу и Неджеф делали Ирак объектом острой турецко-иранской борьбы. Транзитная торговля привлекла в страну и английских купцов, которые в XVII в. основали факторию Ост-Индской компании в Басре, а в XVIII в . — в Багдаде.
Турецкие завоеватели разделили Ирак на два пашалыка (эялета): Мосульский и Багдадский. В Мосульском пашалыке, населенном преимущественно курдами, существовала военно-ленная система. У курдов — как кочевников, так и оседлых земледельцев — ещё сохранились черты родо-племенного быта, деление на аширеты (кланы). Но их общинные земли и большая часть скота уже давно стали достоянием вождей, а сами вожди — ханы, беки и шейхи — превратились в феодалов, закрепощавших своих соплеменников.
Однако власть Порты над курдскими феодалами была весьма непрочной, что объяснялось кризисом военно-ленной системы, наблюдавшимся в XVII—XVIII вв. во всей Османской империи. Используя турецко-иранское соперничество, курдские феодалы часто уклонялись от выполнения своих воинских обязанностей, а иногда и открыто становились на сторону иранского шаха против турецкого султана или лавировали между султаном и шахом, чтобы добиться большей самостоятельности. В свою очередь, турецкие паши, стремясь укрепить свою власть, разжигали вражду между курдами и их соседями—арабами и христианскими меньшинствами и поощряли усобицы среди курдских феодалов.
В Багдадском пашалыке, населенном арабами, в 1651 г. вспыхнуло восстание племен, возглавленное феодальным родом Сийяб. Оно привело к изгнанию турок из округа Басры. Лишь в 1669 г., после неоднократных военных экспедиций, туркам удалось вновь водворить в Басру своего пашу. Но уже в 1690 г. восстали осевшие в долине Евфрата арабские племена, объединенные в союз Мунтафик. Повстанцы заняли Басру и в течение ряда лет вели успешную войну с турками.
Назначенный в начале XVIII в. правителем Багдада Хасан-паша 20 лет воевал с арабскими земледельческими и бедуинскими племенами Южного Ирака. Он сосредоточил в своих руках власть над всем Ираком, включая Курдистан, и закрепил ее за своей «династией»: в течение всего XVIII в. страной правили паши из числа его потомков или его кюлеменов (Кюлемен — белый раб (обычно кавказского происхождения), солдат наемной армии, составленной из рабов, то же, что в Египте мамлюк.). Хасан-паша создал в Багдаде правительство и двор по стамбульскому образцу, обзавелся собственной армией, сформированной из янычар и кюлеменов. Он роднился с арабскими шейхами, давал им чины и подарки, отнимал земли у одних племен и наделял ими другие, разжигал вражду и междоусобицы. Но даже этими маневрами ему не удалось сделать свою власть прочной: ее ослабляли почти непрерывные восстания арабских племен, особенно мунтафиков, наиболее энергично отстаивавших свою свободу.
Новая большая волна народных восстаний поднялась в Южном Ираке в конце XVHI в. в связи с усилением феодальной эксплуатации и резким увеличением размера дани. Восстания были подавлены багдадским пашой Сулейманом, но они нанесли серьезный удар турецкому господству в Ираке.
Аравия. Возникновение ваххабизма
На Аравийском полуострове власть турецких завоевателей никогда не была прочной. В 1633 г. в результате народных восстаний турки были принуждены покинуть Йемен, ставший независимым феодальным государством. Но они упорно держались в Хиджазе: турецкие султаны придавали исключительное значение своему номинальному господству над священными городами ислама — Меккой и Мединой, которое служило им основанием для притязаний на духовную власть над всеми «правоверными» мусульманами. Кроме того, эти города в сезон хаджжа (паломничества мусульман) превращались в грандиозные ярмарки, центры оживленной торговли, приносившей значительные доходы султанской казне. Поэтому Порта не только не налагала дани на Хиджаз, но, напротив, обязывала пашей соседних арабских стран — Египта и Сирии — ежегодно отправлять в Мекку дары для местной духовной знати и наделять щедрыми субсидиями вождей хиджазских племен, через территорию которых проходили караваны паломников. По этой же причине реальная власть внутри Хиджаза была оставлена мекканским духовным феодалам — шерифам, издавна пользовавшимся влиянием на горожан и кочевые племена. Турецкий паша Хиджаза по существу был не правителем страны, а представителем султана при шерифе.
В Восточной Аравии в XVII в., после изгнания оттуда португальцев, возникло независимое государство в Омане. Арабские купцы Омана обладали значительным флотом и, подобно европейским купцам, занимались наряду с торговлей пиратством. В конце XVII в. они отняли у португальцев остров Занзибар и прилегающее к нему африканское побережье, а в начале XVIII в. изгнали иранцев с Бахрейнских островов (позднее, в 1753 г., иранцы вернули себе Бахрейн). В 1737 г., при Надир-шахе, иранцы попытались захватить Оман, но вспыхнувшее в 1741 г. народное восстание завершилось их изгнанием. Руководитель восстания маскатский купец Ахмед ибн Сайд был провозглашен наследственным имамом Омана. Его столицами были Растак — крепость во внутренней горной части страны, и Маскат — торговый центр на морском побережье. В этот период Оман проводил независимую политику, успешно сопротивляясь проникновению европейских купцов — англичан и французов, тщетно пытавшихся получить разрешение на устройство своих факторий в Маскате.
Побережье Персидского залива к северо-западу от Омана было заселено независимыми арабскими племенами — джавасым, атбан и др., которые занимались морскими промыслами, главным образом ловлей жемчуга, а также торговлей и пиратством. В XVIII в. атбаны построили крепость Кувейт, ставшую значительным торговым центром и столицей одноименного княжества. В 1783 г. одно из подразделений этого племени заняло Бахрейнские острова, которые после этого также стали самостоятельным арабским княжеством. Мелкие княжества были основаны, кроме того, на полуострове Катар и в различных пунктах так называемого Пиратского побережья (нынешний Договорный Оман).
Внутренняя часть Аравийского полуострова — Неджд — была в XVII—XVIII вв. почти полностью изолирована от внешнего мира. Даже арабские хроники того времени, составленные в соседних странах, хранят молчание о событиях, происходивших в Неджде и, видимо, оставшихся неизвестными их авторам. Между тем именно в Неджде возникло в середине XVIII в. движение, сыгравшее впоследствии крупную роль в истории всего Арабского Востока.
Реальной политической целью этого движения было объединение разрозненных мелких феодальных княжеств и независимых племен Аравии в единое государство. Постоянные раздоры между племенами из-за пастбищ, набеги кочевников на оседлое население оазисов и на купеческие караваны, феодальные усобицы сопровождались разрушением оросительных сооружений, уничтожением садов и рощ, угоном стад, разорением крестьян, купцов и значительной части бедуинов. Только объединение Аравии могло прекратить эти бесконечные войны и обеспечить подъем земледелия и торговли.
Призыв к единству Аравии был облечен в форму религиозного учения, получившего по имени его основателя Мухаммеда ибн Абд-аль-Ваххаба название ваххабизма. Это учение, сохраняя целиком догматику ислама, подчеркивало принцип единобожия, сурово осуждало местные и племенные культы святых, пережитки фетишизма, порчу нравов и требовало возврата ислама к его «первоначальной чистоте». В значительной мере оно было направлено против «отступников от ислама» — турецких завоевателей, захвативших Хиджаз, Сирию, Ирак и другие арабские страны.
Аналогичные религиозные учения возникали среди мусульман и раньше. В самом Неджде Мухаммед ибн Абд-аль-Ваххаб имел предшественников. Однако его деятельность вышла далеко за рамки религиозной проповеди. С середины XVIII в. ваххабизм был признан официальной религией княжества Дарейя, эмиры которого Мухаммед ибн Сауд (1747—1765) и его сын Абд-аль-Азиз (1765—1803), опираясь на союз ваххабитских племен, требовали от других племен и княжеств Неджда под угрозой «священной войны» и смерти принятия ваххабитского вероучения и присоединения к Саудовскому государству.
В течение 40 лет в стране шли непрерывные войны. Княжества и племена, насильно присоединенные ваххабитами, не раз поднимали восстания и отрекались от новой веры, но эти восстания сурово подавлялись.
Борьба за объединение Аравии вытекала не только из объективных потребностей экономического развития. Присоединение новых территорий увеличивало доходы и власть династии Саудов, а военная добыча обогащала «бойцов за правое дело», причем на долю эмира приходилась одна пятая ее часть.
К концу 80-х годов XVIII в. весь Неджд был объединен под властью ваххабитской феодальной знати, возглавляемой эмиром Абд-аль-Азизом ибн Саудом. Однако управление в этом государстве не было централизованным. Власть над отдельными племенами сохранялась в руках прежних феодальных вождей при условии, что они признавали себя вассалами эмира и принимали у себя ваххабитских проповедников.
Впоследствии ваххабиты вышли за пределы Внутренней Аравии, чтобы распространить свою власть и веру в других арабских странах. В самом конце XVIII в. они предприняли первые набеги на Хиджаз и Ирак, открывшие путь к дальнейшему возвышению ваххабитского государства.
Арабская культура в XVII—XVIII вв.
Турецкое завоевание повлекло за собой упадок арабской культуры, продолжавшийся в течение XVII—XVIII вв. Наука в этот период развивалась очень слабо. Философы, историки, географы, юристы в основном излагали и переписывали труды средневековых авторов. На уровне средних веков застыли медицина, астрономия, математика. Экспериментальные методы изучения природы не были известны. В поэзии преобладали религиозные мотивы. Широко распространялась мистическая дервишская литература.
В западной буржуазной историографии упадок арабской культуры обычно приписывается засилию ислама. В действительности главной причиной упадка были чрезвычайно медленные темпы общественно-экономического развития и турецкий гнет. Что же касается исламской догматики, несомненно игравшей отрицательную роль, то не менее реакционное воздействие оказывали христианские догмы, исповедуемые в ряде арабских стран. Религиозная разобщенность арабов, разделенных на ряд вероисповедных группировок — особенно в Сирии и Ливане, вела к культурной разобщенности. Каждое культурное движение неизбежно принимало религиозный отпечаток. В XVII в. в Риме был основан колледж для ливанских арабов, но он находился целиком в руках маронитского духовенства (марониты — арабы-христиане, признающие духовную власть папы) и его влияние ограничивалось узким кругом маронитской интеллигенции. Такой же религиозный характер, ограниченный рамками маронитской пропаганды, носила просветительная деятельность маронитского епископа Германа Фархата, основавшего в начале XVIII в. библиотеку в Алеппо (Халеб); такими же чертами отличались маронитская школа, учрежденная в XVIII в. при монастыре Айн-Барка (Ливан), и арабская типография, основанная при этом монастыре. Главным предметом изучения в школе было богословие; в типографии печатались исключительно книги религиозного содержания.
В XVII в. антиохийский патриарх Макарий и его сын Павел Алеппский совершили поездку в Россию и в Грузию. Описания этого путешествия, составленные Павлом Алеппским, могут сравниться по яркости наблюдений и по художественности стиля с лучшими памятниками классической арабской географической литературы. Но эти произведения были известны только в узком кругу православных арабов, преимущественно среди духовенства.
В начале XVIII в. была основана первая типография в Стамбуле. На арабском языке она печатала только мусульманские религиозные книги — Коран, хадисы, комментарии и др. Культурным центром арабов-мусульман по-прежнему был богословский университет аль-Азхар в Каире.
Однако даже в этот период появлялись исторические и географические труды, содержавшие оригинальный материал. В XVII в. историк аль-Маккари создал интересный труд по истории Андалусии; дамасский судья Ибн Халликан составил обширный свод биографий; в XVIII в. была написана хроника Шихабов — важнейший источник по истории Ливана в этот период. Были созданы и другие хроники по истории арабских стран в XVII—XVIII вв., а также описания путешествий в Мекку, Стамбул и другие места.
Многовековое искусство арабских народных мастеров по-прежнему проявлялось в замечательных архитектурных памятниках и в художественно-кустарных изделиях. Об этом свидетельствуют дворец Азма в Дамаске, построенный в XVIII в., замечательные архитектурные ансамбли марокканской столицы Мекнеса, воздвигнутой на рубеже XVII и XVIII вв., многие памятники Каира, Туниса, Тлемсена, Алеппо и других арабских культурных центров.
