БАЛЬДР

Как многие положительные герои в мифологии и литературе, Бальдр лишен яркой индивидуальности и противоречивых черт характера, которые подвигают бога или человека на неожиданные поступки.
В Младшей Эдде сказано: «Второй сын Одина — это Бальдр. О нем можно сказать только доброе. Он лучше всех, и его все прославляют. Так он прекрасен лицом и так светел, что исходит от него сияние». Правда, там же говорится, будто он не только самый сладкоречивый и благородный, но также самый мудрый из асов. Последнее приходится считать сильным преувеличением, ибо мудрейший из асов все-таки Один.
Бальдр фактически не проявляет себя в активных действиях. Просто, он очень хороший и добрый, его любят родители и другие асы, потому что он никому не делает зла. Единственно, кого он раздражает — это непомерно активного, язвительного и зловредного Локи.
С некоторых пор юному Бальдру начинают сниться зловещие сны — предвестники беды. Узнав об этом, боги решают оградить его от возможных опасностей. От каких? Тайны грядущего неведомы даже асам. Один вынужден отправиться в царство мертвых — Хель, чтобы узнать от провидицы судьбу сына. (Мысль интересная: то, до чего не способны догадаться живущие, хранят умершие или, точнее, самые одаренные из них.)
Пробудив пророчицу-вёльву от вечного сна, Один узнает от нее, что Бальдру суждено умереть от руки слепого бога Хёда. И тогда богиня Фригг решила преодолеть судьбу и взяла клятву с огня и воды, камней и металлов, деревьев и животных — со всех существ и вещей — в том, что они не причинят никакого вреда ее сыну. Забыла она только о ветвях омелы, обитающей на деревьях.
Бальдр стал неуязвимым для стрел, и боги временами забавлялись стрельбой по нему. В этом принимал участие и слепой Хёд. Ему-то и подсунул злокозненный Локи ветку омелы вместо дротика. Так из-за ничтожной ветки погиб светлый юный бог. Его тело боги переносят на берег моря, кладут в огромную ладью и сжигают. Его жена Нанна умирает с горя, и ее тоже кладут в погребальный костер вместе с конем Бальдра.
(Отметим, что такой обычай погребения знатных лиц был распространен среди викингов и славян, причем если жена не умирала с горя, а такое вряд ли случалось часто, ей все равно приходилось сопровождать мужа в последний путь вознесения к небесам в языках пламени.)
За смерть Бальдра мстит Вали, сын Одина от богини Ринд. Хотя ему всего лишь один день от роду (можно предположить, что день богов не тот, что у людей), он убивает невольного убийцу Хёда, который уподобился слепому року. С этого начинается гибель богов, и она принимает страшный размах в последней битве с устремленными на них темными свирепыми силами. Тогда будет свергнут Один со своего престола и погибнет в пасти чудовищного волка.
Но все это еще не означает конца света. Возродится природа, воскреснет Бальдр и помирится с восставшим из мертвых слепым Хёдом... Хотя, как знать, не был ли оптимистичный финал добавлен более поздним автором для того, чтобы успокоить слушателей, смягчить грозную трагичную картину гибели богов?
Некоторые исследователи предлагают другой, тоже оптимистический вариант. Согласно их версии, Бальдр — это образ умирающего и воскресающего бога, столь характерный для многих религий. Он олицетворяет весеннее возрождение природы после того, как она была погружена в зимний мертвящий сон слепой природной стихией.
Однако надо заметить, что подобные символические сочинения не характерны для германских мифов. Природные стихии там представлены разве что в образах исполинов; некоторые из них можно отождествлять с ледниками или вулканами. Даже Мировое Дерево не пребывает в покое или вечном цветении:
Люди не знают, как Ясень великий
Много выносит невзгод: Сверху гложет олень, увядает полдерева,
Корни ест Ниддхогр дракон.
В комментарии к этой строфе переводчик Старшей Эдды С. Свириденко писал: «Ни в одной космогонии не рисуется так ярко, как в германской, представление о вечных разрушительных процессах, которым подвержен мир. Все существующее носит в себе начала распада: к этому мотиву германские мифы возвращаются с трагической настойчивостью, очень характерною для неумолимой прозорливости германского мировоззрения, столь рано успевшего расстаться с наивною верою в нескончаемое существование земли». Смертны люди, смертны цивилизации, смертно человечество... Почему бы не верить в неизбежную гибель богов?