Положение балканских народов во второй половине XVII и в XVIII в.
Упадок Османской империи, разложение военно-ленной системы, ослабление власти султанского правительства — все это тяжело отражалось на жизни находившихся под турецкой властью южнославянских народов, греков, албанцев, молдаван и валахов. Образование чифтликов, стремление турецких феодалов увеличить доходность своих земель все более ухудшали положение крестьянства. Раздача в горных и лесных районах Балкан в частное владение земель, принадлежавших ранее государству, вела к закрепощению общинного крестьянства. Власть помещиков над крестьянами расширилась, установились более суровые, чем раньше, формы феодальной зависимости. Заводя собственное хозяйство и не довольствуясь натуральными и денежными поборами, спахии (сипахи) заставляли крестьян выполнять барщину. Большое распространение получила передача спахилуков (турецкое — сипахилик, владение сипахи) на откуп ростовщикам, которые беспощадно грабили крестьян. Произвол, взяточничество и самоуправство местных властей, судей-кадиев, сборщиков налогов росли по мере ослабления центральной власти. Янычарские войска превратились в один из главных источников мятежей и неурядиц в европейских владениях Турции. Ограбление турецким войском и особенно янычарами мирного населения превратилось в систему.
В дунайских княжествах в XVII в. продолжался процесс укрупнения боярских хозяйств и захвата крестьянских земель, сопровождавшийся ростом крепостнической зависимости основной массы крестьянства; лишь немногие зажиточные крестьяне имели возможность получить личную свободу за большой денежный выкуп.
Рост ненависти к турецкому господству со стороны балканских народов и стремление турецкого правительства выжать больше налогов побуждали последнее проводить в XVII в. политику полного подчинения турецким властям и феодалам ряда горных районов и окраинных областей империи, ранее управлявшихся местными христианскими властями. В частности, права сельских и городских общин в Греции и Сербии, пользовавшихся значительной самостоятельностью, неуклонно урезывались. Усилился нажим турецких властей на черногорские племена с целью принудить их к полной покорности и к регулярному платежу харача (хараджа). Дунайские княжества Порта стремилась превратить в обычные пашалыки, управляемые турецкими чиновниками. Сопротивление сильного молдавского и валашского боярства не позволило осуществить это мероприятие, однако вмешательство во внутренние дела Молдавии и Валахии и фискальная эксплуатация княжеств значительно усилились. Используя постоянную борьбу боярских группировок в княжествах, Порта назначала молдавскими и валашскими господарями своих ставленников, смещая их через каждые два-три года. В начале XVIII в., опасаясь сближения дунайских княжеств с Россией, турецкое правительство стало назначать господарями стамбульских греков—фанариотов (Фанар — квартал в Стамбуле, где имел местопребывание греческий патриарх; фанариоты — богатые и знатные греки, из среды которых выходили высшие представители церковной иерархии и чиновники турецкой администрации; фанариоты занимались также крупными торгово-ростовщическими операциями.), тесно связанных с турецким феодальным классом и правящими кругами.
Обострение противоречий внутри империи и нарастание в ней социальной борьбы привели к росту религиозного антагонизма между мусульманами и христианами. Усилились проявления мусульманского религиозного фанатизма и дискриминационная политика Порты по отношению к христианским подданным, участились попытки насильственного обращения в ислам болгарских сел, целых черногорских и албанских племен.
Православное духовенство сербов, черногорцев и болгар, пользовавшееся большим политическим влиянием среди своих народов, нередко активно участвовало в антитурецких движениях. Поэтому Порта с крайним недоверием относилась к южнославянскому духовенству, стремилась умалить его политическую роль, воспрепятствовать его связям с Россией и другими христианскими государствами. Зато фанариотское духовенство пользовалось поддержкой турок. Порта попустительствовала эллинизации южнославянских народов, молдаван и валахов, которую пыталась проводить греческая иерархия и стоявшие за ее спиной фанариоты. Константинопольское патриаршество назначало на высшие церковные должности только греков, которые сжигали церковно-славянские книги, не допускали церковной службы на другом языке, кроме греческого, и т. д. Эллинизация особенно активно проводилась в Болгарии и дунайских княжествах, но она встречала сильное сопротивление народных масс.
В Сербии в XVIII в. высшие церковные должности также захватывались греками, что привело к быстрому расстройству всей церковной организации, игравшей ранее большую роль в поддержании национального самосознания и народных традиций. В 1766 г. Константинопольское патриаршество добилось от Порты издания фирманов (султанские указы), подчинивших автокефальное Печское патриаршество и Охридское архиепископство власти греческого патриарха.
Средневековая отсталость Османской империи, хозяйственная разобщенность областей, жестокий национальный и политический гнет затрудняли экономический прогресс порабощенных Турцией народов Балканского полуострова. Но, несмотря на неблагоприятные условия, в ряде районов европейской части Турции в XVII—XVIII вв. наблюдались заметные сдвиги в экономике. Развитие производительных сил и товарно-денежных отношений происходило, однако, неравномерно: в первую очередь оно обнаружилось в некоторых приморских областях, в районах, расположенных по течению больших рек и на международных торговых магистралях. Так, в приморских частях Греции и на островах выросла судостроительная промышленность. В Болгарии значительно развились текстильные ремесла, обслуживавшие нужды турецкой армии и городского населения. В дунайских княжествах возникли предприятия по обработке сельскохозяйственного сырья, текстильные, бумажные и стекольные мануфактуры, основанные на крепостном труде.
Характерным для этого периода явлением был рост новых городов в некоторых областях Европейской Турции. Так, например, в предгорьях Балкан, в Болгарии, в удаленных от турецких центров районах возник ряд торговых и ремесленных болгарских поселений, обслуживавших местный рынок (Котел, Сливен, Габрово и др.).
Внутренний рынок в балканских владениях Турции был развит слабо хозяйство областей, удаленных от крупных городских центров и торговых путей, носило еще в основном натуральный характер, однако рост торговли постепенно разрушал их замкнутость. Первостепенное значение в экономике стран Балканского полуострова издавна имела внешняя и транзитная торговля, находившаяся в руках иностранного купечества. Впрочем, в XVII в. в связи с упадком Дубровника и итальянских городов местные купцы начинают занимать в торговле более прочные позиции. Особенно большую экономическую силу приобрела в Турции греческая торгово-ростовщическая буржуазия, подчинившая своему влиянию более слабое южнославянское купечество.
Развитие торговли и торгово-ростовщического капитала, при общей отсталости общественных отношений у балканских народов, еще не создавало условий для возникновения капиталистического способа производства. Но чем дальше, тем становилось очевиднее, что экономика балканских народов, находившихся под гнетом Турции, развивается самостоятельным путем; что они, живя в самых неблагоприятных условиях, все же обгоняют в своем общественном развитии господствующую в государстве народность. Все это делало неизбежной борьбу балканских народов за свое национально-политическое освобождение.
Освободительная борьба балканских народов против турецкого ига
На протяжении XVII—XVIII вв. в различных частях Балканского полуострова не раз вспыхивали восстания против турецкого господства. Эти движения имели обычно локальный характер, возникали неодновременно, не были достаточно подготовлены. Они беспощадно подавлялись турецкими войсками. Но проходило время, неудачи забывались, надежды на освобождение возрождались с новой силой, а вместе с ними поднимались и новые восстания.
Основной движущей силой в восстаниях выступало крестьянство. Нередко в них принимало участие и городское население, духовенство, даже сохранившиеся в некоторых областях феодалы-христиане, а в Сербии и Черногории — местные христианские власти (кнезы, воеводы и племенные вожди). В дунайских княжествах борьба с Турцией обычно возглавлялась боярами, надеявшимися с помощью соседних государств освободиться от турецкой зависимости.
Освободительное движение балканских народов приняло особенно широкие размеры во время войны Священной лиги с Турцией. Успехи венецианских а австрийских войск, присоединение к антитурецкой коалиции России, с которой балканские народы были связаны единством вероисповедания,— все это воодушевляло порабощенные балканские аароды на борьбу за свое освобождение. В первые годы войны восстание против турок начало подготавливаться в Валахии. Господарь Щербан Кантакузино вел тайные переговоры о союзе с Австрией. Он набрал даже армию, скрытую в лесах и горах Валахии, чтобы двинуть ее по первому сигналу Священной лиги. Кантакузино предполагал объединить и возглавить восстания и других народов Балканского полуострова. Но этим планам не суждено было осуществиться. Стремление Габсбургов и польского короля Яна Собеского захватить в свои руки дунайские княжества заставило валашского господаря отказаться от мысли о восстании.
Когда в 1688 г. австрийские войска подошли к Дунаю, а затем взяли Белград и начали продвигаться на юг, в Сербии, Западной Болгарии, Македонии началось сильное антитурецкое движение. К наступавшим австрийским войскам присоединялось местное население, стали стихийно образовываться добровольческие четы (отряды партизан), которые успешно вели самостоятельные военные действия.
В конце 1688 г. восстание против турок поднялось в центре рудных разработок в северо-западной части Болгарии — городе Чипровце. Участниками его было ремесленное и торговое население города, а также жители окрестных сел. Вожди движения рассчитывали, что приближавшиеся к Болгарии австрийцы помогут им изгнать турок. Но австрийская армия не подоспела на помощь восставшим. Чипровчане были разгромлены, и город Чипровец сметен с лица земли.
Политика Габсбургов в то время имела своей главной целью овладение землями в Дунайском бассейне, а также Адриатическим побережьем. Не располагая достаточными военными силами для осуществления столь широких планов, император рассчитывал вести войну с Турцией силами местных повстанцев. Австрийские эмиссары призывали сербов, болгар, македонцев, черногорцев к восстанию, пытались склонить на свою сторону местные христианские власти (кнезов и воевод), племенных вождей, печеного патриарха Арсения Черноевича.
Орудием этой политики Габсбурги пытались сделать Георгия Бранковича, сербского феодала, проживавшего в Трансильвании. Бранкович выдавал себя за потомка сербских государей и лелеял план возрождения самостоятельного государства, включающего все южнославянские земли. Проект создания такого государства, находящегося под австрийским протекторатом, Бранкович представил императору. Этот проект не соответствовал интересам Габсбургов, да он и не был реальным. Все же австрийский двор приблизил к себе Бранковича, даровав ему как потомку сербских деспотов титул графа. В 1688 г. Георгий Бранкович был послан в распоряжение австрийского командования, чтобы подготовить выступление населения Сербии против турок. Однако Бранкович вышел из подчинения австрийцам и попытался самостоятельно организовать восстание сербов. Тогда австрийцы арестовали его и держали в тюрьме вплоть до самой смерти.
Надежды на освобождение с помощью Габсбургов кончились для южных славян тяжким разочарованием. После успешного рейда в глубь Сербии и Македонии, осуществленного главным образом силами сербского добровольческого войска при содействии местного населения и гайдуков, австрийцы в конце 1689 г. начали терпеть поражения от турецких войск. Спасаясь от мести турок, уничтожавших все на своем пути, местное население уходило вслед за отступавшими австрийскими войсками. Это «великое переселение» приняло массовый характер. Из Сербии в это время, главным образом из южных и юго-западных ее районов, бежало в австрийские владения около 60—70 тыс. человек. В последующие годы войны сербские добровольческие отряды, под командованием своего подвоеводы, сражались против турок в составе австрийских войск.
Во время войны венецианцев против турок в середине 80—начале 90-х годов XVII в. сильное антитурецкое движение поднялось среди черногорских и албанских племен. Это движение усиленно поощрялось Венецией, которая все свои военные силы сосредоточила в Морее, а в Далмации и Черногории рассчитывала вести войну с помощью местного населения. Шкодрский паша Сулейман Бушатлы неоднократно предпринимал карательные экспедиции против черногорских племен. В 1685 и 1692 гг. турецкие войска дважды овладевали резиденцией черногорских митрополитов Цетинье. Но турки так и не смогли удержать свои позиции в этой маленькой горной области, которая вела упорную борьбу за полную независимость от Порты.
Специфические условия, в которых Черногория оказалась после турецкого завоевания, господство в ней отсталых общественных отношений и патриархальных пережитков способствовали росту политического влияния местных митрополитов, которые руководили борьбой за национально-политическое освобождение и объединение черногорских племен. Большое значение имел период правления талантливого государственного деятеля митрополита Данилы Петровича Негоша (1697—1735). Данила Петрович упорно боролся за полное освобождение Черногории от власти Порты, которая не оставляла попыток восстановить свои позиции в этой стратегически важной области. С целью подорвать влияние турок он истребил или изгнал из страны всех черногорцев, перешедших в мусульманство (потурченцев). Данила провел также некоторые реформы, способствовавшие централизации управления и ослаблению родо-племенной вражды.
С конца XVII в. расширяются и укрепляются политические и культурные связи южных славян, греков, молдаван и валахов с Россией. Царское правительство стремилось расширить свое политическое влияние среди подвластных Турции народов, которые в дальнейшем могли стать важным фактором в решении судьбы турецких владений в Европе. С конца XVII в. балканские народы стали привлекать к себе все большее внимание русской дипломатии. Угнетенные народы Балканского полуострова со своей стороны издавна видели в единоверной России свою покровительницу и надеялись, что победы русского оружия принесут им освобождение от турецкого ига. Вступление России в Священную лигу побудило представителей балканских народов установить непосредственный контакт с русскими. В 1688 г. валашский господарь Щербан Кантакузино, бывший константинопольский патриарх Дионисий и сербский патриарх Арсений Черноевич послали русским царям Ивану и Петру грамоты, в которых описывали страдания православных народов в Турции и просили, чтоб Россия двинула на Балканы свои войска для освобождения христианских народов. Хотя операции русских войск в войне 1686—1699 гг. развивались вдали от Балкан, что не позволило русским установить непосредственные контакты с балканскими народами, царское правительство уже в это время начинает выдвигать в качестве причины войны с Турцией свое желание освободить от ее ига балканские народы и выступает на международной арене в роли защитницы интересов всех вообще православных подданных Порты. Этой позиции русское самодержавие придерживалось в ходе всей дальнейшей борьбы с Турцией в XVIII и XIX вв.
Ставя своей целью добиться выхода России на Черное море, Петр I рассчитывал на помощь со стороны балканских народов. В 1709 г. он заключил тайный союз с валашским господарем Константином Бранкованом, обещавшим в случае войны перейти на сторону России, выставить отряд в 30 тыс. человек, а также снабжать русские войска продовольствием. Молдавский господарь Димитрий Кантемир также обязался оказать Петру военную помощь и заключил с ним договор о переходе молдаван в русское подданство при условии предоставления Молдавии полной внутренней самостоятельности. Кроме того, свое содействие обещали австрийские сербы, большой отряд которых должен был соединиться с русскими войсками. Начиная в 1711 г. Прутский поход, русское правительство издало грамоту, призывавшую к оружию все порабощенные Турцией народы. Но неудача Прутского похода остановила антитурецкое движение балканских народов в самом начале. Лишь черногорцы и герцего-винцы, получив грамоту Петра I, стали предпринимать военные диверсии против турок. Это обстоятельство послужило началом установления тесных связей между Россией и Черногорией. Митрополит Данила в 1715 г. посетил Россию, после чего Петр I установил периодическую выдачу черногорцам денежных пособий.
В результате новой войны между Турцией и Австрией в 1716—1718 гг., в которой на стороне австрийцев также сражалось население Сербии, под властью Габсбургов оказались Банат, северная часть Сербии и Малая Валахия. Однако население этих земель, освободившись от власти турок, попало в не менее тяжелую зависимость от австрийцев. Налоги были повышены. Австрийцы заставляли своих новых подданных принимать католичество или униатство, а православное население терпело жестокие религиозные притеснения. Все это вызывало большое недовольство и бегство многих сербов и валахов в Россию или даже в турецкие владения. Вместе с тем австрийская оккупация Северной Сербии способствовала некоторому развитию товарно-денежных отношений в этой области, что в дальнейшем привело к формированию слоя сельской буржуазии.
Следующая война между Турцией и Австрией, которую последняя вела в союзе с Россией, закончилась потерей Габсбургами по Белградскому миру 1739 г. Малой Валахии и Северной Сербии, однако в составе Австрийской монархии остались сербские земли — Банат, Бачка, Баранья, Срем. В ходе этой войны в Юго-Западной Сербии снова вспыхнуло восстание против турок, которое, однако, не приняло широкого характера и было быстро подавлено. Эта неудачная война приостановила австрийскую экспансию на Балканах и привела к дальнейшему падению политического влияния Габсбургов среди балканских народов.
С середины XVIII в. ведущая роль в борьбе с Турцией переходит к России.В 1768 г. Екатерина II вступила в войну с Турцией и, следуя политике Петра, обратилась к балканским народам с призывом подняться против турецкого господства. Успешные военные действия России всколыхнули балканские народы. Появление русского флота у берегов Греции вызвало в 1770 г. восстание в Морее и на островах Эгейского моря. На средства греческих купцов был создан флот, который под водительством Ламброса Катзониса одно время вел успешную войну с турками на море.
Вступление русских войск в Молдавию и Валахию было восторженно встречено населением. Из Бухареста и Ясс направились в Петербург делегации бояр и духовенства, просившие принять княжества под русское покровительство.
Кючук-Кайнарджийский мир 1774 г. имел большое значение для балканских народов. Ряд статей этого договора был посвящен подвластным Турции христианским народам и предоставлял России право защищать их интересы. Возвращение Турции дунайских княжеств было обставлено рядом условий, имевших целью улучшить положение их населения. Объективно эти статьи договора облегчали балканским народам задачи борьбы за свое освобождение. Дальнейшая политика Екатерины II в Восточном вопросе, независимо от захватнических целей царизма, также способствовала оживлению национально-освободительного движения балканских народов и дальнейшему расширению их политических и культурных связей с Россией.
Начало национального возрождения балканских народов
Несколько веков турецкого господства не привели к денационализации балканских народов. Южные славяне, греки, албанцы, молдаване и валахи сохранили свои национальные языки, культуру, народные традиции; в условиях иноземного ига хотя и медленно, но неуклонно развивались элементы экономической общности.
Первые признаки национального возрождения балканских народов проявились в XVIII в. Они выражались в культурно-просветительном движении, в оживлении интереса к своему историческому прошлому, в усилившемся стремлении поднять народное просвещение, улучшить систему обучения в школах, ввести элементы светского образования. Культурно-просветительное движение началось сперва у греков, наиболее развитого в общественно-экономическом отношении народа, а затем у сербов и болгар, молдаван и валахов.
Просветительное движение имело у каждого балканского народа свои особенности и развивалось не одновременно. Но социальной базой его во всех случаях являлось национальное торгово-ремесленное сословие.
Тяжелые условия формирования национальной буржуазии у балканских народов определили сложность и противоречивость содержания национальных движений. В Греции, например, где торгово-ростовщический капитал был наиболее силен и тесно связан со всем турецким режимом и с деятельностью Константинопольского патриаршества, начало национального движения сопровождалось появлением великодержавных идей, планов возрождения на развалинах Турции великой Греческой империи и подчинения грекам остальных народов Балканского полуострова. Эти идеи нашли практическое выражение в эллинизаторских усилиях Константинопольского патриаршества и фанариотов. В то же время идеология греческих просветителей, развитие греками народного образования, школьного дела оказали положительное влияние на другие балканские народы и ускорили возникновение аналогичных движений у сербов и болгар.
Во главе просветительного движения греков в XVIII в. стояли ученые, писатели и педагоги Евгеннос Вулгарис (умер в 1806 г.) и Никифорос Теотокис (умер в 1800 г.), а позднее выдающийся общественный деятель, ученый и публицист Адамантиос Кораис (1748—1833). Его произведения, проникнутые свободолюбием и патриотизмом, внушали соотечественникам любовь к родине, свободе, к греческому языку, в котором Кораис видел первое и важнейшее орудие национального возрождения.
Среди южных славян национально-просветительное движение в первую очередь началось в сербских землях, подвластных Габсбургам. При активной поддержке окрепшего здесь сербского торгово-ремесленного сословия во второй четверти XVIII в. в Банате, Бачке, Баранье, Среме начинает развиваться школьное дело, сербская письменность, светская литература, книгопечатание.
Развитие просвещения у австрийских сербов в это время происходило при сильном русском влиянии. По просьбе сербского митрополита в 1726 г. в Карловицы прибыл для организации школьного дела русский учитель Максим Суворов. Во главе основанной в 1733 г. в Карловичах «Латинской школы» стоял выходец из Киева Эмануил Козачинский. Немало русских и украинцев преподавало в других сербских школах. Из России сербы получали также книги и учебники. Последствием русского культурного влияния на австрийских сербов явился переход от употреблявшегося ранее в письменности сербского церковно-славянского языка к русскому церковно-славянскому языку.
Главным представителем этого направления был выдающийся сербский писатель и историк Иован Раич (1726 — 1801). Под сильным русским влиянием развивалась и деятельность другого известного сербского писателя Захария Орфелина (1726 — 1785), написавшего капитальный труд «Житие и славные дела государя императора Петра Великого». Культурно-просветительное движение среди австрийских сербов получило новый толчок во второй половине XVIII в., когда начал свою деятельность выдающийся писатель, ученый и философ Досифей Обрадович (1742— 1811). Обрадович был сторонником просвещенного абсолютизма. Его идеология сформировалась в известной мере под влиянием философии европейских просветителей. В то же время она имела чисто национальную основу. Взгляды Обрадовича впоследствии получили широкое признание среди торгово-ремесленного сословия и формирующейся буржуазной интеллигенции не только у сербов, но и у болгар.
В 1762 г. монахом Паисием Хилендарским (1722—1798) была закончена «История славяноболгарская» — публицистический, опирающийся на исторические данные трактат, направленный прежде всего против греческого засилья и грозящей денационализации болгар. Паисий призывал к возрождению болгарского языка и общественной мысли. Талантливым последователем идей Паисия Хилендарского был врачанский епископ Софроний (Стойко Владиславов) (1739—1814).
Выдающийся молдавский просветитель господарь Димитрий Кантемир (1673 — 1723) написал сатирический роман «Иероглифическая история», философско-дидактическое стихотворение «Спор мудреца с небом или тяжба души с телом» и ряд исторических сочинений. На развитие культуры молдавского народа большое влияние оказал также видный историк и лингвист Енакиц Векереску (ок. 1740 — ок. 1800).
Национальное возрождение балканских народов приобрело более широкий размах в начале следующего века.
