Распространенное в Болгарии турецкое помещичье землевладение (чифтлик) росло в 50-60-х годах за счет захвата феодалами государственных и крестьянских земель, которые превращались в собственность помещиков и ростовщиков. Крестьянское малоземелье в болгарской деревне, безжалостная эксплуатация крестьян помещиками и повинностей становились тяжелым бедствием. В то же время многие из турецких помещиков начали продавать свои земли зажиточным элементам деревни, развивавшим товарное хозяйство.

В болгарской деревне существовали различные группы крестьян: мелкие самостоятельные хозяева, безземельные, работавшие по найму в чифтликах, зависимые, обрабатывавшие земли чифтликов, и зажиточная прослойка, так называемые чорбаджии, владевшие крупными земельными участками, мельницами, корчмами, занимавшиеся торговлей.

Социальный и национальный гнет порождал широкое недовольство болгарских крестьян. Своего основного врага болгарские крестьяне видели в турецком феодальном государстве. Они стремились сбросить гнет турецких помещиков и не раз поднимались на освободительную борьбу. В 1850 г. произошло восстание в северо-западной части Болгарии. Вопрос об уничтожении чифтликов и изгнании турецких помещиков из деревни играл в этом восстании главную роль. Восстание началось одновременно в первых числах июня в Ломском, Видинском и Белоградчикском округах. Но восставшие были плохо вооружены, и турки легко разбили крестьянские отряды.

Однако и после разгрома восстания положение в северо-западной Болгарии оставалось напряженным. Опасаясь нового взрыва массового крестьянского движения, турецкое правительство приняло в Константинополе представителей болгарских крестьян, обещав пойти на некоторый пересмотр земельных порядков. Но только в 1853 г. под угрозой нового крестьянского восстания турецкое правительство провело частичную аграрную реформу, по которой крестьянам передавались за выкуп помещичьи земли Видинского округа. Эта мера не могла предотвратить массового движения болгарского крестьянства, так как касалась ограниченной территории и не вела ни к уничтожению турецкого землевладения, ни к устранению гнета турецких властей.