В долине рек Евфрата и Тигра наиболее благоприятные условия для развития производительных сил и перехода к классовому обществу, для организации искусственного орошения в крупных масштабах и прогресса земледелия имелись, как мы видели, в южной её части. В Северной Месопотамии — холмистой степи, переходящей в горные районы, условия для этого были менее благоприятны, хотя уровень общественного развития здесь ещё в V и IV тысячелетиях до н. э. был выше, чем в болотистых низменностях. Лишь с появлением бронзовых орудий, при использовании культурных достижений Шумера и Аккада, оказались преодолимыми трудности природных условий и здесь. Народы Северной Месопотамии и прилегающих долин в первой половине II тысячелетия до н. э. вновь догоняют в развитии своих южных соседей. У хурритских племён Северной Месопотамии складывается могущественное государство Митанни; у аккадских семитических племён — Ассирийское государство, расположенное на важнейших торговых путях Передней Азии и игравшее важную роль в истории древнего общества.
Ранний Ашшур.
Географическая среда и население.
Ассирией в древности называлась область, расположенная в средней части долины Тигра, соответствующая северо-восточной части современного Ирака. Тигр принимает здесь с востока два крупных притока — Большой и Малый Заб. С северо-востока страну ограничивают отроги гор Загра, с юго-востока —река Малый Заб, с запада—степь. Воды реки Тигра наряду с колодцами используются здесь для искусственного орошения. Однако по плодородию эта часть нынешнего Ирака значительно уступает низовьям Тигра и Евфрата. Вверх по долинам Малого и Большого Заба расположены районы частично земледельческие (с использованием дождевых вод, собираемых в специальные водоёмы и применяемых для искусственного орошения), но главным образом скотоводческие. Хотя зимой здесь может выпадать даже снег, летом солнце выжигает травяной покров, поэтому скот летом перегоняют на горные луга. Из земледельческих продуктов Ассирия производила обычные для всего Двуречья виды злаков — в первую очередь ячмень и эммер (пшеницу-двузернянку), а также мало распространённый в Вавилонии виноград.
В период неолита культура той области, которая позже стала называться Ассирией, ещё стояла значительно выше культуры стран, расположенных в низовьях Тигра и Евфрата, где условия для земледелия были неблагоприятными, пока не было создано искусственное орошение. Это объясняется тем, что в низовьях земля периодически затоплялась и заболачивалась, либо её травяной покров полностью выжигался солнцем и чрезмерная сухость не позволяла взращивать злаки.
К тому же в предгорьях имелся материал для изготовления орудий (дерево, камень, медь), а в низовьях его не было. Поэтому оттеснённые в низовья племена едва находили там возможности для пропитания. В холмистых и предгорных районах Передней Азии в это время складывается довольно однородная культура, для которой характерны оседлые поселения, состоявшие из домов, либо глинобитных, либо (позже) из сырцового кирпича, иногда на каменном фундаменте; позже появляются также и крупные общественные сооружения в виде круглых общинных домов и прямоугольных святилищ. Для этой культуры характерно и развитие гончарного ремесла, памятником которого является замечательная расписная посуда.
Наиболее вероятно, что по крайней мере часть древнейшего населения принадлежала здесь к хурритам — группе племён, родственных по языку урартам Армянского нагорья. Язык хурритов имеет также в неко-юрых отношениях отдалённое сходство с языками народов Кавказа и Закавказья. Шумерские тексты III тысячелетия до н. э. называют рассматриваемые нами области «Су-бир», аккадские текстIII и II тысячелетий до н. э — «Субарту» или «Шубарту», отсюда и название населения—субарейцы или шубарейцы. Большинство исследователей считает, что это шумеро-аккадское обозначение тех же племён, которые называли себя хурритами.
Особенности исторического развития Ассирии.
В связи с освоением техники ирригации в Двуречье в течение IV тысячелетия до н. э. происходило быстрое развитие производительных сил и подъём культуры; когда на юге уже складывалось классовое общество, возникали первые государства, создавалась письменность и закладывались основы позднейшей шумеро-аккадской культуры, на севере развитие общества подвинулось вперёд лишь незначительно. В дальнейшем, с появлением бронзовых орудий, с использованием достижений культуры юга Двуречья, значительный прогресс в общественном развитии заметен и на севере.
Для понимания истории рабовладельческого общества Ассирии необходимо учитывать экономическое значение занимаемого ею района для снабжения ведущей сельскохозяйственной области Передней Азии—Вавилонии—металлом, которого она совершенно не имела, и лесом, которым она была очень бедна.
С юго-востока к Ассирии примыкали долины рек Адема и Диялы — место скрещения путей, ведших с Иранского нагорья в Аккад — северную часть Двуречья. Важнейший путь для Двуречья, связывающий Элам и Аккад с Сирией и далее с Палестиной и Египтом, проходил через самую Ассирию. Он шёл вверх по Тигру, а затем через культурные и населённые части Северной Месопотамии к переправам в районе большой дуги Евфрата, отделяющей Месопотамию от Сирии. Другой путь вёл из Вавилонии в Сирию по Евфрату, проходя не далее чем в 200 км от пределов Ассирии. Путь, шедший прямо через Сирийскую степь, был не пригоден для регулярных сношений, так как существовала опасность нападения степняков и было трудно снабжать медленно двигавшиеся караваны водой, в особенности, когда верблюд ещё не применялся как транспортное средство, т. е, до второй половины II тысячелетия до н. э. Наконец, ещё один важный торговый путь, а именно идущий по Тигру из Малой Азии и Армении, также проходил через Ассирию и в её пределах соединялся с восточным путём из Вавилонии в Сирию. Таким образом, по путям, либо прямо проходившим через Ассирию, либо лежавшим с нею в непосредственном соседстве, перевозились: медь, серебро, свинец, лес, шедшие из Северной Сирии, Малой Азии и Армении в Вавилонию, а также золото, шедшее из Египта (а может быть, и из Закавказья и Индии), целый ряд продуктов из Ирана, а через него — и из Средней Азии и Индии. С другой стороны, по этим же путям направлялись продукты сельского хозяйства и ремесла Вавилонии и Элама, шедшие в обмен на сирийские, малоазийские и другие товары.
Это обстоятельство наложило свой отпечаток на развитие древней ассирийской экономики. Ассирия играла роль передаточного пункта, промежуточной инстанции в обмене между отдельными обществ амии государствами с самого начала возникновения сколько-нибудь широкого обмена между различными районами Передней Азии. То значение, которое Ассирия приобрела в истории древнего мира, было в значительной мере обусловлено её благоприятным положением на караванных путях и тем особым местом, которое Ассирия занимала вследствие этого в экономике Передней Азии.
Приблизительно с середины III тысячелетия до н. э. (время, к которому восходят древнейшие слои городища на месте поселения Ашшур — ядра будущего Ассирийского государства) в областях Месопотамии к северу от Двуречья появляются выходцы из Шумера и Аккада, что, несомненно, связано с той нуждой в сырье, которую испытывало Двуречье. По документам из Двуречья мы знаем, что для приобретения камня, леса, металла общины Шумера и Аккада посылали в длительные путешествия своих торговых агентов—тамкаров. На основных торговых путях была организована целая сеть постоянных факторий и колоний.
Опорным пунктом —притом важнейшим из них — на Тигре был Ашшур. Последний (ныне Калаат-Шеркат) стоял на правом берегу реки Тигра, несколько выше впадения Малого Заба. По его имени за всей страной позже утвердилось название Ашшур, или, в греческой форме, Ассирия.
Общественные отношения в древнейшем Ашшуре.
Обстоятельства возникновения и сложения государства в Ашшуре нам неизвестны. Мы знаем лишь, что в тот период, который освещен письменными памятниками, т. е. на рубеже III и II тысячелетий до н. э., Ашшур уже имел крупное значение в межобщинном и межгосударственном обмене Передней Азии, и это в значительной мере определяло его развитие.
Среди древнейших, может быть, легендарных имён правителей Ашшура мы встречаем, повидимому, хурритские. Хотя, судя по собственным именам, хурритский язык наряду с аккадским ещё долго (возможно, до конца II тысячелетия) был распространён в Ашшуре и в окружающих селениях, однако аккадскому языку принадлежала ведущая роль. Уже наместник III династии Ура в Ашшуре пользуется аккадским языком для своей надписи; в дальнейшем в Ашшуре в официальных надписях и документах пользовались исключительно аккадским языком и клинописью, приспособленной к аккадскому языку.
Продолжая начатое Аккадом освоение торговых путей, Ашшур основывает целый ряд подсобных факторий и колоний, из которых нам наиболее известны важные торговые поселения в Малой Азии. Создание этих колоний, несомненно, прямо или косвенно связано с завоеваниями, производившимися в течение второй половины III тысячелетия династией Аккада и III династией Ура. Обе эти державы включали, повидимому, также Ашшур и объединяли большие территории в Двуречье, в предгорьях Загра и даже в Северной Сирии. Это создавало благоприятные условия для освоения караванных путей и способствовало развитию Ашшура и других мелких городов-государств на территории будущей Ассирии.
Земля, повидимому, считалась в это время в Ашшуре общинной собственностью. Наряду с храмовым землевладением, не игравшим, однако, столь крупной роли, как в Шумере, существовали земли общин, которые находились в руках свободных членов общин — как больших семей, так и отдельных лиц. Систематически проводились переделы земельных участков. Земля обрабатывалась большей частью самими членами общины с их семьями, частью же совместно с рабами, а в богатых хозяйствах,— возможно, одними рабами. Изредка применялся наёмный труд. Рабы являлись отчуждаемой собственностью своих хозяев. Неоплатные должники становились домашними рабами кредитора, на срок или бессрочно — неизвестно; массового характера долговое рабство ещё не приобрело, несмотря на весьма сильное имущественное неравенство, которое развивается в это время между верхушкой рабовладельцев и массой рядового населения.
Государственный строй древнего Ашшура.
Верховным органом власти в самом Ашшуре был совет старейшин. Каждый год носил имя определённого должностного лица лимму (вероятно, одного из членов совета старейшин), менявшегося ежегодно. По этим лимму велась датировка. Повидимому, тот же лимму стоял во главе казны города, сосредоточенной в «доме городского совета», не только руководившего деятельностью тамкаров (торговых агентов), но и занимавшегося непосредственно обширными ростовщическими и торговыми операциями. Другим важным должностным лицом был укуллум, ведавший земельными вопросами и, возможно, возглавлявший судебную и административную деятельность городской общины. Должность укуллума обычно, хотя и не всегда, совмещалась с наследственной должностью ишшаккум. Ишшаккум, или, по шумерской терминологии, энси (патеси), имел право созывать совет, без которого, по всей вероятности, он не мог принимать важных решений. Повидимому, в его ведении находились только религиозные и связанные с ними дела (например, некоторые виды строительства). Вопросы судебные, экономические (например, податные и т. д.) лежали вне ведения ищшаккума, и совет Ашшура сносился с колониями по этим вопросам без его ведома.
Таким образом, ишшаккум вовсе не был носителем верховной государственной власти в Ашшуре; по своему государственному строю Ашшур этого времени приближался к типу олигархической рабовладельческой республики.
Торговые колонии Ашшура.
Важнейшей и наиболее известной нам из колоний Ашшура была колония при городе Канесе(современное городище Кюл-Тепе, близ города Кайсери в Турции). Документы, дошедшие отсюда,— впрочем, происходящие не только из Канеса, но также из ряда других колоний и из самого Ашшур а,—охватывают три поколения и относятся, повидимому, к XX—XIX вв. до н. э.
В Малую Азию, главным образом из Двуречья, ашшурские купцы везли на ослах караванами продукты ремесла, в особенности ткани, а вывозили преимущественно серебро, свинец, медь, а также шерсть и кожу. Работорговлей ашшурские купцы не занимались. Свинец в этот период наряду с серебром играл в Ашшуре и его торговых факториях роль средства обращения. Важно отметить, что торговля эта лишь в небольшой мере была рассчитана на нужды самой Ассирии.
Во всякой колонии Ашшура официальные документы составлялись обычно от имени «такой-то колонии от мала до велика». Все решения народного собрания, бывшего формально верховным органом управления, принимались от липа всей колонии, но фактическая власть принадлежала знати, так называемым «великим».
Существовали эти колонии при местных поселениях (вне их стен, но на их земле); в делах с местным населением, жестоко эксплуатировавшимся ашшурскими купцами, колонии подчинялись юрисдикции местных царьков; но последние были заинтересованы в торговле с ашшурскими тамкарами, а поэтому всячески им потворствовали. Во внутренних делах колонии подчинялись Ашшуру, совет которого имел в каждой из них своего представителя; Ашшур собирал в свою пользу пошлину с торговли колоний.
После падения государства III династии Ура торговые города, подобные Ашшуру, стремятся к созданию мощной военной силы для захвата и удержания в своих руках караванных путей. Неизбежна была острая борьба за обладание этими путями.
Ашшур при Шамшиададе I.
Задачи завоевательной политики, которые в начале II тысячелетия до н. э. выдвигала верхушка ашшурского рабовладельческого общества, не могли быть осуществлены без изменения самой государственной структуры в сторону укрепления власти правителя-военачальника. Конечно, военные столкновения с соседними общинами и племенами бывали и раньше, но первое крупное военное предприятие, выходившее за пределы территории, расположенной в непосредственном соседстве с Ашшуром, относится, насколько нам известно, ко времени ишшаккума Илушумы (XX в. до н. э.), который на короткое время овладел рядом важных районов на Нижнем Тигре и в других частях Двуречья. Повидимому, тот же Илушума пытался укрепить храмовсе хозяйство, как опору власти правителя. Но гораздо большее значение имели завоевания Шамшиадада I (конец XIX — начало XVIII в. до н. э.).
Шамшиадад I был сыном аморея Илакабкабу, захватившего власть в Ашшуре, повидимому, точно так же, как другие аморейские вожди, опираясь на племена степняков, захватили около этого времени власть в большинстве городов Двуречья. Выполняя задачи, которые, как было сказано, поставила в то время верхушка ашшурских рабовладельцев, Шамшиадад стремился к установлению в Ашшуре своей единоличной власти и к созданию деспотической монархии наподобие существовавшей в Вавилонии; свидетельством стремления заимствовать всё вавилонское можно считать, между прочим, распространение с этого времени в Ашшуре вавилонской разновидности клинописи. Шамшиадад I впервые объявил себя «царём множеств» (шаркишшати), а не просто ишшаккумом. Ему удалось распространить свою верховную власть на всю Северную Месопотамию и посадить своего сына царём в Мари (До нас дошла чрезвычайно интересная, но пока ещё не проанализированная историками политическая переписка Шамшиадада с этим его сыном.). Одно время он осуществлял гегемонию и в северной части Аккада. На западе ему, повидимому, удалось достичь Средиземного моря. В своей надписи он хвастался наступившей в годы его правления дешевизной на хлеб и шерсть (что позволяло ашшурским купцам особенно сильно наживаться при перепродаже этих товаров, которые обменивались на металлы). В письмах своему сыну Шамшиадад упоминает о воинах лабну («склонённых ниц»), т. е., возможно, о тех, кто не имел собственных земельных наделов и получал содержание или земельные участки от царя; упоминаются также воины из числа «мужей», т. е. полноправных свободных общинников, которые содержались в войске за счёт их собственных патриархальных семей.
Государство Шамшиадада I было первой крупной переднеазиатской державой с центром, расположенным вне Двуречья. Тот факт, что именно из Ассирии исходило это объединение, объясняется двумя причинами: во-первых, экономическим могуществом Ашшура, которое было связано с благоприятным его положением, как торгово-передаточного центра; во-вторых, удачным стратегическим расположением Ашшура вблизи от всех основных путей сообщения Передней Азии. Это позволяло Ашшуру захватывать более важные в стратегическом и экономическом отношении районы, чем те, которые могло бы захватить с той же затратой сил какое-либо другое соседнее государство. С каждым новым завоеванием Ассирия получала новые преимущества для дальнейшего экономического и военного развития.
Однако в то время Ассирия не смогла использовать эти преимущества, так как прежде чем она успела закрепить за собой свои завоевания, ей пришлось встретиться с государством Эшнунны, а затем с ещё более мощным государством — с Вавилонским царством Хаммурапи. Крушение же государства Хаммурапи не сопровождалось новым подъёмом Ассирии и восстановлением порядков, вводившихся Шамшиададом. Гегемония в Месопотамии тогда перешла к новому государству — Митанни, сложившемуся в плодородной холмистой части Северной Месопотамии у узла дорог, проходящих через Северную Сирию и большую излучину реки Евфрата. Ассирия должна была признать верховное владычество Митанни.
