Сергей Федорович Дуров родился в 1816 г. в Орловской губернии, в имении отца, пол­ковника в отставке. Детство провел в родном краю. В 1828—1833 гг. учился в Благо-роддом пансионе при Петер­бургском университете. Служ­бу Дуров начал помощником бухгалтера в государственном коммерческом банке, а с 1840 г стал   работать   в   канцелярии морского* министерства. Через семь лет он вышел б отставку, и с тех пор единственным средством его существования был ли­тературный гонорар. В историю русской литературы Дуров вошел как поэт-пет­рашевец, хотя его перу принадлежат не только стихотворные произведения, но и проза (повести, «Физиологические очерки»,-критические статьи). Выступал он и как драматург. Современ­ники высоко ценили многообещающее дарование Дурова. Как прозаик, Дуров примыкал к натуральной школе, о чем убедительно свидетельствуют его повесть «Чужое дитя» (1846), физиологические очерки «Халатник» (1847), «Петербургский Ванька» (1848) и драма «Мать и дочь» (1847). Значительную часть поэтического творчества Дурова состав­ляют переводы французских поэтов О. Барбье и В. Гюго. Ближайшими друзьями и идейными соратниками Дурова были поэт А. И. Пальм и музыкант-любитель А. Д. Щелков, жившие вместе с ним на одной квартире в Петербурге. В 1847 г. Дуров стал членом кружка М. В. Петрашевского и принял активное участие в собраниях его единомышленников. На «пятницах» у Петрашевского Дуров познакомился с Ф. М. Достоевским, который говорил о нем: «Я знаю. Дурова как за самого незлобивого человека; но, вместе с тем, он болез­ненно раздражителен, раздражителен до припадков, горяч, не удерживается на слова...»' В конце 1848 г. поэт и его друзья составили свой особый, «дуровский» кружок, имевший более ра­дикально-политическое направление. В ныне забытом автобио­графическом романе Пальма «Алексей Слободин. Семейная ис­тория из времен петрашевцев» воспроизведена идейно-худо­жественная атмосфера кружка Дурова, который здесь выведен под фамилией Рудковского. В печати Дуров стал выступать с 1843 г. вначале анонимно. В его самобытной, романтико-философской поэзии,  переклика­ющейся порой со стихами А. Пушкина и М. Лермонтова, отчет­ливо слышатся свободолюбивые мотивы, острая тоска по всле. Поэзии Дурова   присуща   глубокая    внутренняя    музыкаль­ность, которую высоко ценили современники-композиторы.  Его-любил слушать в авторском чтении М. И. Глинка.    Стихотзоре ние «Когда моя радость начнет говорить»    было    положено на музыку Н. С. Ржевской при жизни поэта. 23 апреля 1849 г. Дуров был арестован как петрашевец, а 22 декабря 1849 г. на Семеновском плацу он и Достоевский, стоя рядом, выслушали смертный приговор.    «Я успел... обнять Плещеева, Дурова, которые были возле, и проститься с ни­ми»², — писал в тот же день через несколько часов Достоев­ский своему брату. Приговор был заменен 4-летней каторгой и ссылкой в Сибирь. Четырехлетнее пребывание па каторге еще более сблизило Достоевского и Дурова. И здесь, в «мертвом доме», Дуров ос­тался не только революционером, но и поэтом. Однажды, когда тюремные чиновники, пытаясь установить, кто из арестантов пи­шет на них жалобы, спросили об этом Дурова, тот ответил: «за-чс:.: писать, когда мы, поэты, можем петь... петь приятней, чем писать...» В 1856 г. Дурову разрешено вернуться из Сибири, в 1857 г. ему было возвращено дворянство, в 1863 г. дано право жить в столицах. По возвращении из Сибири поэт вначале поселился в подмосковном имении Н. Д. Фонвизиной-Пущиной Марьино. В стихотворении «Н. Д. П-ой», посвященном хозяйке имения — жене декабриста, побывавшей с мужем в Сибири, Дуров про­славляет свободолюбие и гражданственность русского народа: Как крепко в нем свободное начало, Как на призыв любви в нем чуток слух, Как десяти столетий было мало, Чтоб в нем убить его гражданский дух... Из Подмосковья Дуров вскоре переехал к своему другу А. И. Пальму в Одессу. Здоровье его было сильно подорвано. Начиная с 1862 г. стихотворения Дурова снова стали появ­ляться в «Современнике», а затем и в «Отечественных запис­ках». Поэт переписывается с другом Пушкина И. И. Пущиным, С. П. Трубецким, со своими товарищами по каторге. Теплое чувство к Дурову сохраняет в своих письмах Достоевский, кото­рый просил одного из своих адресатов: «Поклонитесь от меня Дурову, и пожелайте ему от меня всего лучшего. Уверьте его? что я люблю его и искренне предан ему». Последние годы своей жизни Дуров провел в доме Пальма в Полтаве. Здесь он много читает, пытаясь наверстать упущен­ное за годы ссылки, пишет свои заметки. О (18) декабря 1869 г. Сергей Федорович скончался на ру­ках своего друга. «На похоронах Дурова, — писал Пальм, — к небольшой группе провожавших гроб его знакомых присоеди­нилось довольно много простого бедного народа, который знал хилого старичка,., охотно вступавшего в беседу с каждым ни­щим».