Тридцатилетняя война 1618—1648 гг. была для Германии подлинно национальной катастрофой. Она истощила силы народа и надолго задержала его развитие. Она углубила и ускорила экономический, политический и культурный упадок Германии, начавшийся еще в XVI в. в результате поражения крестьянства в 1525 г. и перенесения торговых путей на запад. Последствия Тридцатилетней войны давали себя знать почти до конца XVIII в.
В рассматриваемый период Германии как определенного национально-политического единства еще не было. Она продолжала оставаться средневековой «Священной Римской империей германской нации», т. е. соединением сотен независимых княжеств, весьма слабо между собою связанных, несмотря на то что они занимали сплошную территорию в Центральной Европе. Некоторые из этих княжеств были политически и экономически гораздо более связаны с соседними не немецкими землями, чем с другими немецкими княжествами. Это особенно относится к Австрии. Еще в XV—XVI вв. к немецкому ядру этого государства (провинции Верхней и Нижней Австрии, Тироль и др.) были присоединены многие славянские (чешские, хорватские, сербские) и венгерские земли, образовавшие в совокупности наследственные владения дома Габсбургов. С одной стороны, Австрия входила в Священную Римскую империю, которую Габсбурги официально даже возглавляли в качестве избираемых германскими князьями императоров, с другой стороны, династические земли Габсбургов, в которых подавляющее большинство населения принадлежало к не немецким народам, составляли особое, самостоятельное государство, имевшее свои, отличные от Германии исторические судьбы, свой особый путь культурного, экономического и политического развития.
В то же время по Вестфальскому миру Германия лишилась ряда территорий с немецким населением, отошедших к Швеции и к Франции.
Экономические и социальные последствия Тридцатилетней войны
Тридцатилетняя война нанесла германскому народу прежде всего громадный материальный ущерб. Некоторые районы Германии (Пфальц и Вюртемберг на западе, Бранденбург, Мекленбург и Померания на северо-востоке) в результате военных действий и сопутствовавших им голодовок, эпидемий и массовой эмиграции потеряли до пяти шестых населения. Погибла значительная часть скота, в Северной и Северо-Восточной Германии треть пахотных земель превратилась в пустоши и заросла лесом, прекратилось производство ряда сельскохозяйственных продуктов.
Почти повсеместное разорение и обнищание крестьян повлекло за собою сильное ухудшение их юридического положения. На Западе и Юго-Западе, где крепостничество укрепилось уже в результате поражения крестьян в 1525 г., феодальная эксплуатация после Тридцатилетней войны еще более усилилась. На Севере и Северо-Востоке завершился начавшийся в XVI в. процесс закрепощения («второе издание крепостничества»). В течение второй половины XVII в. в Восточной Германии за счет крестьянской земли необычайно выросло число крупных дворянских хозяйств, поставлявших хлеб и другие продукты сельского хозяйства на заграничный рынок. Одни крестьяне, согнанные со своих наделов, были низведены до положения крепостных батраков, владевших лишь хижиной и ничтожным клочком земли; другие, сохранившие свои наделы, были законодательным путем прикреплены навечно к поместью, где они должны были отбывать ничем не ограниченную барщину и прочие повинности. Так завершилось на востоке Германии образование крупного рыцарского имения (Rittergut) — товарного хозяйства, основанного на барщинном труде крепостных, — и выросла каста прусско-померанских помещиков — юнкеров.
Города пострадали меньше, чем деревня, но и городской экономике война нанесла тяжелые раны. Снижение производства сельскохозяйственного сырья, упадок горнорудной промышленности, длительный разрыв торговых связей с заграничными рынками, общее оскудение страны и сокращение внутреннего спроса, не говоря уже о значительной убыли среди городского рабочего люда, — все это надолго задержало восстановление промышленного производства. Даже такие продукты германского ремесла, которые ранее составляли его славу, — вестфальские и баварские сукна, льняные ткани, металлические, стеклянные и керамические изделия — исчезли с рынка. Переход к Швеции в силу условий Вестфальского мира устьев Везера и Одера, в то время как устье Рейна продолжало оставаться в руках Голландии, хозяйничанье обоих этих государств на Балтике окончательно подорвали торговлю Ганзы. В ее составе остались только три имперских города — Бремен, Гамбург и Любек, из которых последний во время войны захирел и уже не мог оправиться. Точно так же навсегда утратили ведущую роль в германской промышленности и торговле такие центры, как Аугсбург и Нюрнберг и отчасти Франкфурт-на-Майне.
Экономический упадок городов лишил их былого политического значения. Они один за другим становятся жертвами княжеского абсолютизма. Многие из тех имперских городов, которым удавалось до середины XVII в. сохранять свое самоуправление и независимость, были вынуждены в конце концов подчиниться территориальным князьям. Должностные лица городского самоуправления (бургомистры и пр.) превращаются в этих городах из выборных представителей общины в чиновников, назначаемых или утверждаемых князем и послушных его воле. Только немногие города (Аугсбург и др.) сохранили статус имперских, т. е. автономных, городов-республик. С упадком городов затормозился процесс превращения немецкого бюргерства в национальную торгово-промышленную буржуазию.
Политическое устройство Германии. Развитие княжеского абсолютизма
Подписание Вестфальского трактата 1648 г. было встречено с ликованием всем немецким народом. Однако это был не только документ об окончании войны, но и о той плате за мир, которую потребовали от Германии победители. Этот документ явился и первой (после Золотой буллы 1356 г.) германской писаной конституцией, или, как его тогда называли, «Вечным законом», «Прагматической санкцией империи». Современникам казалось, что трактат 1648 г. ничего не меняет в прежнем политическом строе империи, а лишь упорядочивает и юридически оформляет отношение князей к императору и закрепляет старинную «немецкую свободу» (die deutsche Libertat). Но это было не так Вестфальский трактат закрепил и усилил политическую раздробленность Германии, которая по-прежнему именовалась Священной Римской империей германской нации, но представляла конгломерат реально ничем между собой не связанных 300 светских и духовных суверенных княжеств, не считая имперских городов и владений полутора тысяч западных (рейнских) рыцарей, которые юридически были вассалами императора, но фактически ни от кого не зависели.
Наиболее крупными княжествами были Бранденбург, Саксония и Мекленбург на северо-востоке и в центре, Гессен, Ганновер и Брауншвейг — на западе, Вюртемберг, Бавария, Австрия — на юге и юго-востоке. Из духовных княжеств самыми крупными продолжали оставаться три архиепископства-курфюршества — Майнцское, Трирское, Кельнское и архиепископство Зальцбургское.
О мелкодержавном характере огромного большинства германских княжеств говорят следующие цифры: в саксонских землях насчитывалось до 20 независимых княжеств, в Вестфалии — 52, на территории бывшей Франконии — 29. В среднем на одно такое независимое «государство» приходилась территория, не превышавшая 20—25 кв. км.
Князья полностью использовали все предоставленные им Вестфальским трактатом возможности обособиться в пределах своих княжеств, как бы мелки они ни были в качестве независимых государей. Император лишился последних остатков своего влияния. В конечном счете он сохранил за собою, кроме титула, только право жаловать дворянство. Правда, он оставался еще главою Верховного имперского суда, но для проведения в жизнь решений последнего у него не было реальной силы.
Рейхстаг, наряду с императором олицетворявший единство империи, стал с 1663 г. непрерывно заседающим конгрессом посланников от упомянутых 300 государств. Он по-прежнему делился на три курии: первую — князей-курфюрстов, вторую — более мелких князей и представителей от рыцарства и третью — курию городов, и в таком виде существовал до 1806 г., когда он был ликвидирован вместе с самой Священной Римской империей. Олигархия князей провела через рейхстаг несколько важных решений, усиливших их абсолютную власть: право облагать своих подданных налогами на военные нужды без утверждения их местными ландтагами (1654 г.), запрещение ландтагам собираться на свои сессии без согласия князя и подавать на него жалобы в рейхстаг (1658 г.). Но князья обычно расширяли прерогативы своей власти и без общеимперских постановлений. Рейхстаг являлся лишь ничего не значащей вывеской фиктивного единства империи.
Узурпировав право вводить в своих владениях новые налоги, князья постепенно свели на нет унаследованные от средневековья органы территориального сословного представительства — ландтаги. Во многих княжествах ландтаги вообще перестали заседать в полном составе, передав свои функции выделенным из их среды комитетам, которые легко было подчинить воле государя. Но и там, где ландтаги продолжали созываться регулярно, их роль свелась к простой регистрации решений государя. Законодательные функции полностью перешли к князьям.
Сосредоточив в своих руках законодательство и финансы, многие князья получили возможность осуществить в своих землях централизацию управления. Они создают разветвленную администрацию, многочисленную полицию и постоянную армию. Содержание непомерно разбухшего государственного аппарата и пышного княжеского двора с его жадной сворой прихлебателей должно было оплачиваться в основном крестьянством. Начиная с 1650 г. налоги, взимаемые с крестьян, непрерывно растут.
Политическое раздробление Германии делало неэффективными даже такие типичные для абсолютизма мероприятия, как покровительство промышленности и торговле. Меркантилистская политика в условиях существования бесчисленных внутренних таможен, охранявших границы самого ничтожного княжества от проникновения «чужих» товаров, являлась карикатурой на меркантилизм крупных государств и только усугубляла тяжелое положение немецкого народа. Вообще княжеский абсолютизм не только не играл прогрессивной роли, аналогичной той, которую на определенном этапе абсолютизм выполнял во Франции, в России или в Англии, но его укрепление в Германии во второй половине XVII в. явилось одной из главных причин длительного экономического и культурного застоя.
Не менее губительной для страны была внешняя политика князей, которые продавали национальные интересы Германии иностранным государствам, в первую очередь Франции. Будучи гарантом Вестфальского мира, Франция имела своих постоянных предетавителей при рейхстаге в городе Регенсбурге и оказывала путем подкупов и дипломатического давления решающее влияние на внешнюю политику германских князей. Мелкие и средние князья, обладая каждый в отдельности слишком малым значением, чтобы оказывать какое-либо влияние на международные дела и заслужить получение французских субсидий, стали кооперироваться в региональные союзы.
Наиболее крупным был Рейнский союз, имевший постоянное 10-тысячное войско (в том числе 2400 французских солдат) и свою «ассамблею» для мирного улаживания взаимных споров. Этот союз стал главным орудием Франции в ее борьбе с Габсбургами и помощником в ее агрессии против испанских Нидерландов и Голландии. Помимо рейнских князей, на содержание французского короля Людовика XIV переходят, главным образом в 70-х годах XVII в., такие крупные государи, как курфюрсты баварский и бранденбургский. Господствуя в Германии через ее подкупленных князей, Людовик XIV смог укрепить французскую власть в Эльзасе, с помощью «палат присоединения» оккупировать в 1681 г. имперский город Страсбург, установить свой полный контроль над левым берегом Рейна.
Среди немецких княжеств во второй половине XVII в. выделяется Бранденбург-Пруссия. Это княжество становится в силу ряда благоприятных исторических условий существенным фактором в европейской политике.
Территориальный рост и экономическое развитие Бранденбурга
В начале XVII в. Бранденбург представлял довольно обширное княжество, земли которого были разбросаны в разных местах Северной Германии. Ядром его являлось Бранденбургское маркграфство, государи которого уже в середине XIV в. принадлежали к числу семи крупнейших германских князей-курфюрстов, присвоивших себе право выбирать императора Священной Римской империи.
Столицей Бранденбурга был Берлин, основанный на реке Шпрее около 1240 г. В княжестве имелось и много других мелких городов, жители которых занимались ремеслами. Однако ни в XVI, ни в XVII в. край нельзя было назвать развитым в промышленном отношении. Занятием подавляющего большинства населения являлось земледелие, сочетавшееся с широко распространенным овцеводством.
Слабость многочисленных, расположенных по соседству мелких северонемецких государств и падение Тевтонского ордена позволили бранденбургским курфюрстам значительно расширить свои владения на западе и на востоке. Пруссия, владение тевтонских рыцарей, в 1466 г. раскололась: западная часть ее отошла к Польше, где она в XVII в. называлась «королевской Пруссией», восточная («герцогская Пруссия») осталась в руках великого магистра ордена. На этот пост в XV и XVI вв. выбирались большей частью представители той самой династии Гогенцоллернов, которая с начала XV в. утвердилась в Бранденбургском курфюршестве (в 1411 г. нюрнбергский бургграф Фридрих Гогенцоллерн откупил это курфюршество у преемников императора Карла IV Люксембургского за 100 тыс. золотых флоринов). В 1525 г. великий магистр Альберт Бранденбургский принял учение Лютера, секуляризировал владения ордена и провозгласил себя герцогом Прусским, ставшим в вассальную зависимость от Польши. В 1618 г., со смертью последнего представителя прусских Гогенцоллернов, Восточная Пруссия объединилась с Бранденбургом. Однако курфюрст Бранденбургский в качестве герцога Пруссии являлся по-прежнему вассалом Польши. Эти вассальные отношения прекратились только в 1657 г., когда курфюрст Фридрих Вильгельм по договору с Польшей в Велау был признан суверенным государем в своих прусских владениях.
В 1614 г. также «по наследству» бранденбургский курфюрст приобрел графства Марк, Клеве и Равенсберг, расположенные на Нижнем Рейне и на Везере и имевшие важное экономическое значение благодаря развитому в них производству сукна, шелка, полотна и горнорудной промышленности. Наконец, в 1648 г. по Вестфальскому миру Бранденбург получил новое «наследство» — восточную часть Померании и в виде компенсации за ее западную половину, отошедшую к Швеции,— секуляризованные епископства Гальберштадт и Минден, а также право присоединить архиепископство Магдебургское. Так составилось с помощью различных сделок, мелких захватов и присоединений обширное Бранденбурго-Прусское государство, являвшееся, несмотря на разбросанность своих владений, самым крупным в Германии второй половины XVII в. «Кто не знает вероломства, коварства, мошенничеств с наследствами, при помощи которых возвысилось семейство капралов, которое носит имя Гогенцоллернов?»,— писал К. Маркс в статье «Подвиги Гогенцоллернов» ( К. Маркс, Подвиги Гогенцоллернов, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 6, стр. 519.).
Географическое расположение владений бранденбургских курфюрстов на важнейших немецких реках (Рейне, Эльбе, Везере и Одере) приносило им большие выгоды, особенно с того времени, когда Восточная Германия стала все более втягиваться в северную морскую торговлю и увеличивать вывоз за границу продуктов своего сельского хозяйства. В правление Фридриха Вильгельма, так называемого великого курфюрста (1640—1688), был проведен ряд мероприятий, содействовавших дальнейшему экономическому подъему страны.
Преследуя в первую очередь фискальные цели, стремясь увеличить число налогоплательщиков, Фридрих Вильгельм привлекает в страну иммигрантов. Среди них было около 20 тыс. преследуемых за веру французских гугенотов, переселившихся в Бранденбург после отмены Людовиком XIV в 1685 г. Нантского эдикта, значительное число лютеран и кальвинистов, вынужденных на основе одного из пунктов Вестфальского трактата выселяться из католических княжеств Германии, а также католиков и евреев. Голландские поселенцы создали на песках и болотах Бранденбурга ряд образцовых ферм, развили садоводство и огородничество. Французы принесли с собой капиталы и технические навыки в ряде производств. Курфюршество было обязано им созданием бумажных, шелковых, зеркальных и многих других мануфактур. Переселенцы дали также значительный толчок развитию торговли. Меркантилистские мероприятия курфюрста, провозгласившего в одном из своих эдиктов, что «промышленность и торговля суть главные опоры государства», содействовали оживлению экономической жизни. Благодаря этому, а также путем беспощадной эксплуатации крестьянства Фридрих Вильгельм ежегодно выжимал из полутора миллионов своих подданных в виде одних только прямых и косвенных налогов 1,4 млн. талеров, так что налоговое бремя, лежавшее на них, было пропорционально большим, чем даже во Франции Людовика XIV.
Централизация и бюрократизация управления
Этот результат был достигнут в значительной мере благодаря крайней централизации управления и бюрократизации всего государственного аппарата. С 1651 г. Тайный государственный совет стал центральным правительственным органом. Была учреждена Финансовая палата, находившаяся в ведении группы тайных советников. Другая группа членов Тайного совета заведовала юстицией, третья составила Военную комиссию. Два-три особо доверенных лица возглавили Канцелярию курфюрста, сохранившего за собой единоличное руководство иностранными делами. Рядом законодательных актов были введены акцизы и чрезвычайные налоги на содержание постоянной армии, численность которой к концу правления Фридриха Вильгельма достигла 27—30 тыс. солдат. Затем последовали перемены в системе местного управления. Прежние органы местной власти, зависевшие от ландтагов, были заменены чиновниками, подчиненными непосредственно Берлину. Ландтаги, хотя и продолжали собираться, потеряли всякое влияние на дела управления.
Дворянство, господствовавшее в Бранденбургском ландтаге, легко примирилось с новыми порядками, получив за это от курфюрста полную свободу действий в отношении своих крестьян. Эдикты курфюрста узаконивали крепостное состояние крестьян, давали помещику право преследовать беглых крепостных без срока и водворять их обратно в свои имения. Тогда же принимает массовый характер сгон крестьян с земли (Bauernlegen), обративший значительную часть их в крепостных батраков—коссетов (Kottsassen).
Превращение Бранденбургского курфюршества в Прусское королевство
Целью внешней политики Фридриха Вильгельма было расширение границ Бранденбурга за счет слабых соседей; ее главным методом—использование противоречий между великими державами. Готовый в любой момент перейти на сторону более сильного, курфюрст выжидал, хитрил, изворачивался, обманывал и заметал следы. Один французский дипломат сказал о нем: «Это самая хитрая лиса во всей Европе». Во время первой Северной войны 1655—1660 гг. он дважды предавал Польшу, которой был обязан помогать в качестве вассала, и дважды изменял Швеции, с которой он заключал союзы против Польши. Не менее вероломной была его политика внутри империи. Заключая тайные соглашения то с одной группой германских князей, то с другой, выступая то в союзе с императором, то против него, он при каждом повороте своей дипломатии выговаривал себе новые территории и новые денежные субсидии.
Заключив в конце 1669 г. тайный договор с Францией, направленный против Голландии, за что он должен был получить 400 тыс. талеров и Верхний Гельдерн (одно из испанских владений в Нидерландах), курфюрст накануне вторжения французских войск в Голландию внезапно перешел на сторону последней, так как она оказалась щедрее Людовика XIV и была в состоянии «перекупить» Фридриха Вильгельма.
Участие Бранденбурга в войне 1672—1679 гг., развязанной Людовиком XIV против Голландии, носило самый позорный характер. Не дав фактически ни одного сражения, Фридрих Вильгельм признал себя побежденным и уже в 1673 г. заключил с Францией сепаратный мир. За этот новый акт предательства - на сей раз по отношению к Голландии — он выговорил себе у Людовика XIV 800 тыс. ливров. Но не прошло и года, как он вступил в австро-испано-голландскую коалицию, направленную против Франции, за что ему было уплачено наличными 200 тыс. талеров. Теперь курфюрст принял активное участие в военных действиях, впрочем, не против французов, а против их шведских союзников. В 1675 г. он одержал победу над шведами при Фербеллине, имевшую известное национальное значение; последующая оккупация Западной Померании с городом Штеттином и острова Рюгена также несколько подняла его авторитет. Но союзники жестоко отплатили курфюрсту за его прежние предательства, заключив за его спиною Нимвегенский мир с Францией (1679 г.) и тем самым вынудив его выпустить из рук добычу. Унижение, которому подверг курфюрста Людовик XIV, уничтожив одним росчерком пера все его успехи в кампании против шведов, не помешало ему почти тотчас же перейти на содержание Франции и оказать ей в качестве «преданного» союзника важные услуги в период действия французских «палат присоединения» (1681—1684). Перед смертью в 1688 г. Фридрих Вильгельм завещал, однако, своему преемнику Фридриху III порвать «ненавистный союз» с Францией, мешавший Бранденбургу присоединить шведскую Померанию.
Фридрих III (1688—1713), продолжая действовать теми же методами лавирования и предательств, сумел извлечь выгоды из двух крупных конфликтов, охвативших всю Европу: Северной войны 1700—1721 гг. и войны за Испанское наследство. Обещанием поддержать Австрию против ее врагов он добился у императора королевского титула и в 1701 г. провозгласил себя королем Пруссии под именем Фридриха I. Бранденбургский курфюрст стал, таким образом, независимым от империи прусским королем.
