Будь проклят прорицатель, предсказывающий
столь жестко и точно!

Граф Монтгомери о пророчестве Нострадамуса
 по поводу гибели Генриха Второго.

Мишель Нострадамус был одним из известных философов средневековья. К тому же он прекрасно знал медицину, был лучшим врачевателем того времени. Но человечеству он больше известен как астролог и самый удивительный пророк, в чьих предсказаниях не нашли до сих пор ни одной ошибки, катренами (четверостишиями) которого руководствовался даже фашистский Рейх. Тогда, не сумев воспринять всю серьезность одного из катренов, фашистская Германия сделала роковую ошибку, напав на СССР. Об этом предупреждал фюрера сам швейцарский астролог Крафт, руководствуясь четверостишием Нострадамуса:

Войдут в состав Германии Великой
Брабант и Фландрия, Женева и Болонья;
Но все же князь Армении Великий
На Вену нападет и Кельн.

Поскольку к тому времени первая часть пророчества уже исполнилась, и Германия действительно захватила земли, перечисленные в первых двух строках катрена, то, предположив, что под Великим князем Армении следует иметь в виду   Сталина, выходца из Закавказья, которое в древности целиком относили к Армении, можно было ожидать самых больших неприятностей для Третьего Рейха. Однако министр пропаганды Геббельс, понимая какой гнев фюрера вызовет это пророчество, изменил смысл катрена, по-другому истолковав его. В результате пророчество исполнилось именно так, как толковал его Нострадамус. Война с СССР закончилось поражением Германии и Сталин, в конце концов, действительно овладел Веной и Кельном, — только «Кельном на Шпрее» как еще в XVII веке именовали Берлин.

Вот такую фатальную роль сыграло то обстоятельство, что один государственный деятель счел возможным пренебречь пророчеством Нострадамуса.

Мишель Нострадамус родился 14 декабря 1503 го­да по юлианскому календарю в небольшом городке Прованса Сен-Реми. Его мать происходила из знат­ного рода, представители которого нередко проявля­ли незаурядные способности в области математики и медицины. Это давало им возможность занимать весьма почетные должности. Например, дед Нострадамуса по материнской линии, Жан де Сен-Реми, был лейб-медиком герцога Калабрии. А это по тем вре­менам было чем-то вроде министра здравоохранения. По отцу Нострадамус принадлежал к древнему иудей­скому роду, патриархом которого считался Иссахар, пятый сын Иакова от Лии. По традиции этому роду приписывался особый пророческий дар. Не меньшую славу стяжали его предки в качестве врачей и фарма­цевтов, как например, Пьер Абрагам Соломон, лич­ный врач графа Рене Прованского, сопровождавший своего патрона даже в крестовом походе.

Отец Нострадамуса был нотариусом. В силу сло­жившихся обстоятельств ему пришлось совершить выбор: либо сменить религию, либо отказаться от профессии, поскольку в то время вышел указ, запре­щающий иудеям занимать определенные должности. Чтобы остаться нотариусом, он крестился, получив при этом имя Нострадамус по названию церкви, в ко­торой происходило крещение. Последующая блестя­щая карьера его сына Мишеля предвосхитила судьбу многих евреев, порвавших со своей религией. Судь­бой им была уготована роль кометы, пронесшейся по небу христианской культуры и внесшей смуту и ожив­ление в мерный ход европейской истории. Хрестома­тийные примеры — Спиноза и Маркс. Отец Маркса, предки которого были раввинами во многих поколе­ниях, также счел для себя наиболее целесообразным перейти в христианство. Его сын стал создателем ре­волюционной теории, перевернувшей все прежние представления о цели истории. Тем не менее первым, кто провозгласил приход коммунизма был не Маркс, а Нострадамус, писавший о том, что «коммуна гря­дет» (Le commun advenement).

Первоначальное образование Нострадамус получил дома под руководством деда, которому удалось пробу­дить в маленьком Мишеле интерес к тайнам звездного неба. Вскоре занятия Нострадамуса настолько вышли за рамки обычной детской любознательности, что ок­ружающие прозвали его «маленьким звездочетом».

Дальнейшее образование Нострадамус получил в Авиньоне, изучая риторику и философию, а затем в Монпелье, где был собран цвет медицины того време­ни. Нострадамус был еще студентом, когда в ряде го­родов Франции разразилась чума. Юному врачу при­шлось на практике столкнуться с «черной смертью», о которой он знал лишь по трудам Гиппократа «Об эпидемиях». Когда чума отступила, Нострадамус окончил университет и получил степень доктора. Он был полон планов, у него появилось много друзей и влиятельных знакомых, среди которых был знамени­тый филолог и гуманист того времени Юлиус Скалигер. Однако дружба маститого ученого и 26-летнего врача не была продолжительной. Скалигер сблизил­ся с Нострадамусом, уже успевшим прославиться сво­ими познаниями, в надежде выведать у него секрет­ные астрологические знания. Однако, потерпев неу­дачу, он отошел от него и впоследствии не удержался от выпадов против бывшего друга.

Вслед за этим произошла семейная драма: внезап­но умерли жена и двое детей Нострадамуса. Потря­сенный случившимся, он попытался найти утешение в путешествиях. Эта часть его жизни является наибо­лее таинственной. Очень странно, что никто нигде не упоминает о местах пребывания знаменитого врача, способного справиться даже с чумой. Поэтому о том, каким был маршрут его путешествия, можно только гадать. Полагают, что он отправился на Восток и да­же побывал в Египте, желая приобщиться к сокро­венной мудрости древних. Вернулся Нострадамус с бесценным грузом — редчайшими книгами, содер­жавшими свод герметических наук. За удивительно короткий срок Нострадамус постиг глубины древней премудрости и затем, поразмыслив, решил сжечь книги, вероятно, чтобы, пресечь даже самую малую воз­можность конкуренции в будущем.

Когда пламя камина коснулось старинных фолиан­тов, столб огня вдруг взметнулся ввысь с ослепитель­ным блеском. В это мгновение Нострадамус ощутил первую вспышку озарения и заговорил языком про­рока. С тех пор он стал видеть скрытую до времени сторону жизни. В одном из путешествий, повстречав безвестного монаха, он бросился перед ним на коле­ни. Удивленным очевидцам Нострадамус объяснил, что счел своим долгом почтить будущего папу рим­ского. Уже тогда Нострадамус был слишком уважае­мым человеком, чтобы слова его посчитали просто шуткой. Однако их восприняли всерьез лишь после того, когда именно этот монах стал сначала кардина­лом монтальским, а затем взошел на папский престол под именем Сикста Пятого.

Слава о пророческом даре Нострадамуса стреми­тельно распространялась, к нему стали обращаться за советом многие знатные особы. Сделала это и герцо­гиня Савойская, пожелавшая узнать пол и судьбу сво­его будущего ребенка. Нострадамус предсказал ей рождение сына, которому суждено стать прославлен­ным полководцем и пережить тяжелую травму в рас­цвете лет. Все сбылось до мельчайших деталей. Од­нако благополучно дожив до средних лет без предска­занной травмы, герцог позволил себе усомниться в истинности пророчества. «Даже сам Нострадамус, и тот ошибся!» — как-то заметил он, полагая, что срок, назначенный пророком, давно истек. «Не перепутал ли герцог дату, « — предположил его друг, которому его высочество поведало свои сомнения. Тот встал, чтобы принести записи, и задел при этом тяжелый дубовый шкаф. Шкаф опрокинулся ему на ногу и на­долго приковал герцога к постели. Предсказал Нос­традамус и дату смерти герцога, однако в форме за­гадки: она должна была наступить не раньше, чем де­вятка окажется перед семеркой, и герцог надеялся до­жить до девяносто семи лет. Однако смерть настигла его в шестидесятидевятилетнем возрасте. Ведь и в данном случае девятка предшествует семерке, так как за числом шестьдесят девять следует семьдесят.

Таких случаев история сохранила немало. Вот еще один. Нострадамус был приглашен сеньором Де Флэранвиль погостить в его владениях. Во время про­гулки в окрестностях замка разговор коснулся пред­сказаний. Сеньор Де Флоранвиль позволил себе усом­ниться в их истинности, и пожелал получить быстрое и надежное доказательство. Он указал на двух молочных поросят, попавших в поле его зрения, и как бы в шутку предложил Нострадамусу предсказать их судьбу. «Чер­ного мы съедим, а белого загрызет волк, « — ответил Нострадамус. Задетый за живое, хозяин втайне от гос­тя, приказал повару зарезать и подать на ужин белого поросенка. «Ну как Вам белый поросенок?» — обра­тился торжествующий сеньор к Нострадамусу, когда тот отведывал кушанья. «Велите позвать повара», не­возмутимо отвечал Нострадамус. Повар в смущении признался, что ему пришлось зарезать не белого, а черного поросенка, поскольку белого, уже приведен­ного на кухню, по недосмотру задрал ручной волк.

Слава о Нострадамусе дошла до августейших по­коев. Его пригласили ко двору для беседы с самой Екатериной Медичи. Был задан вопрос о судьбе ди­настии Валуа. Пророк предсказал, что троим коро­лям вскоре предстоит умереть одному за другим.

Даже самые лучшие астрологи ошибались в пред­сказаниях. Так, например, неудача постигла астроло­га Горика, предсказавшего королю Генриху II смерть в шестьдесят девять лет, тогда как король умер задол­го до обещанного срока от удара копья во время тур­нира. Или астролога Кардано, пообещавшего долго­летие королю Англии Эдуарду VI, умершему в воз­расте 15 лет, всего лишь через 10 месяцев после со­ставления его гороскопа. Нострадамус же никогда не ошибался. За его заслуги перед городом граждане Экса наградили его пожизненной рентой, а король Франции назначил своим лейб-медиком.

Одно из его предсказаний было признано проро­ческим шедевром. Королевская чета навестила Нострадамуса в Салоне, чтобы он предсказал буду­щее семилетнему Анри Беарнскому, герцогу Наваррскому. Изучив знаки на теле мальчика, Нострада­мус заявил, что тот станет королем. Это казалось невероятным, поскольку предполагало угасание пра­вящей династии Валуа, представители которой к мо­менту пророчества находились еще в полном здра­вии, и воцарение на французском престоле рода Бурбонов.

Вскоре после этого Нострадамус умер. Он точно знал время и час своей смерти. В принадлежавшем ему экземпляре эфемерид Стадиуса напротив одной даты стояла помета:«Нiс ргоре mors est». («Смерть близка»). Эпитафия на его могиле гласит: «Здесь по­коятся бренные останки Нострадамуса, божественное перо которого описывало будущие события всей зем­ли согласно влиянию звезд. Мир праху его. Да не по­беспокоит никто его останки.»

Многие верили, что и после смерти Нострадамус будет продолжать писать свои центурии. По этой причине он был похоронен в вертикальном положе­нии. Слова эпитафии, однако, не были услышаны по­томками. В 1791 году, в самый разгар якобинского террора, его могила была осквернена, а кости выбро­шены из гробницы. Однако на следующий день, как это и было предсказано Нострадамусом, тот, кто ос­мелился потревожить прах человека, составлявшего гордость французской культуры, был найден мер­твым. Впоследствии останки пророка были вновь со­браны и перезахоронены в церкви Святого Лаврен­тия, где и находятся до сегодняшнего дня. Там же хра­нится, вмурованный в стену, и единственный подлин­ный портрет Нострадамуса, принадлежащий кисти его сына Цезаря.

Посмертной славой Нострадамус во многом был обязан своим «Центуриям» — пророческим циклам, сгруппированным по 100 катренов каждый. Предска­зание охватывает период с 1555 по 3797 годы. Био­графы утверждают, что публикацию своих проро­честв Нострадамус предпринял для того, чтобы защи­титься от ложных прорицаний, распространяемых от его имени.

В «Центуриях» содержатся удивительные по дос­товерности рассказы о грядущих событиях. Проро­ческий взгляд Нострадамуса, казалось, легко прони­кал сквозь толщу столетий, но язык его представляет для исследователей множество загадок. В этом по­винны и латинский синтаксис его французских фраз, и грамматические изыски, и многократные сокращения слов, и анаграммы, и многое другое. В единственном катрене, написанном по латыни, Нострадамус предает анафеме всех тех, кто будет пытаться проникнуть в смысл его пророчеств без должной подготовки.

Отношение к наследию Нострадамуса никогда не было однозначным. Во всем мире и преклонение пе­ред его гением, и яростное возмущение его предсказа­ниями исходили как из революционных, так и реакци­онных кругов. Конечно, наиболее решительного про­тивника Нострадамус нашел в лице церкви, никогда не мирившейся с тем, что он предсказал ей гонения и падение престижа на долгие времена. Гитлеру и его приближенным Нострадамус представлялся чем-то вроде иудейского черного ворона, свившего себе страшное гнездо между синагогой и церковью, что не мешало им использовать его пророчества в пропаган­дистских целях.

В отличие от творцов многочисленных утопий, обещавших человечеству достижение земного рая, Нострадамус разрушает многие иллюзии относитель­но будущего. В этом смысле он ближе к тем авторам фантастических романов, для которых в будущем, как в увеличительном стекле, фокусируются пороки и яз­вы настоящего. Классические примеры такого виде­ния — роман «Мы» Замятина и «1984 год» Оруэлла.

В нашей стране «Пророчества» Нострадамуса ши­рокого распространения не получили. В царской Рос­сии они были известны лишь в масонских кругах и среди представителей других тайных обществ, и ни­когда не выходили за их пределы. Не было известно имя Нострадамуса в течение многих лет и советскому читателю. Большая советская энциклопедия обходит его молчанием. В качестве причин такого замалчива­ния могут быть названы и эпоха тоталитаризма, и языковые трудности, и особая сложность образного строя «Центурий». Даже в выпущенной издатель­ством «Наука» антологии «Легенды о Фаусте» о Нос­традамусе нет ни слова, хотя он имеет к «Фаусту» не­посредственное отношение. Далеко не случайно именно книга Нострадамуса, по словам Гете, послу­жила Фаусту «руководством по миру духов».

Нострадамус предсказал многое, о чем его совре­менники не могли и мечтать: например, открытие но­вых планет, названия которых (взять хотя бы Нептун) не были для него тайной. Живя в XVI веке, он назы­вает имена будущих исторических деятелей, таких как Рузвельт и Руссо. Согласно Нострадамусу, пре­дел, положенный судьбой мировому владычеству Ан­глии, установлен 1939 годом. Объединение Герма­нии, указанное в его катренах, на наших глазах стано­вится реальностью.

Сейчас в нашей стране широчайшую известность получило пророчество о 73 годах и 7 месяцах. По тексту В.Завалишина, повторяющему в основном английский перевод Генри Робертса, пророчество носит отчетливо «октябрьский» характер. Это сделало воз­можным слишком упрощенное толкование отрывка, и даже дописывание некоторых желаемых подробнос­тей: «Восстанут новые Ксерксы и Аттилы, которые будут уничтожать людей под воздействием страшной красной секты, одной из самых кровавых. И будут страшные бедствия для многих народов, окружающих это сатанинское государство. А хуже всего будет на­родам Тартарии, которые вынуждены будут терпеть это правление. И мир переживет две большие войны. И сократились бы дни людей и совсем не осталось бы на Земле никакой живой плоти, если бы Господь Бог не положил этому конец. И продлится этот ужас 73 года и 7 месяцев».

Что же говорит подлинник? «Однако затем в об­ласти Аттилы и Ксеркса возникнет великое царство Антихриста... Всему этому будет предшествовать Солнечное затмение, такое темное и такое зловещее, какого не бывало со дня сотворения мира и со време­ни Иисуса Христа, каковое произойдет в октябре ме­сяце, когда будет совершено великое преобразование такого рода, что покажется: сила тяготения Земли потеряла привычное направление и мир погрузился во тьму вечную. До и после этого события будут край­ние перемены и крушения царств. Случится великое землетрясение, и вместе с возвышением нового Вави­лона, благодаря ужасу первого всесожжения, вырас­тет несчастная дщерь, и все это продлится долее 73 лет и 7 месяцев»... Как видите, нет у Нострадамуса в этом отрывке ни «красной секты», ни «народов Тар­тарии», ни «двух больших войн». Смысл отрывка в подлиннике достаточно туманен. И есть гипотеза, ут­верждающая, что 73 года и 7 месяцев надо бы отсчи­тывать не с ноября 1917-го, а с одного из солнечных затмений XVI века...

Однако, несмотря на все бед­ствия, возвещаемые Нострадамусом, его слова способны вселить и надежду. Его «Пророчества» позво­ляют приоткрыть завесу тайн Божественного Прови­дения: в будущем человечество определенно ожидают лучшие времена.

Божественное Слово озарит

Сиянием своим всю твердь земную,

Душа и тело обретут согласье

И будут люди созерцать престол небесный.

Охватит душу радость ликованья:

Она творца предвечного узрит.

Не будет тело больше жертвой тленья,

День смерти станет новой жизни днем.