В годы гражданской войны крестьяне неохотно оставляли зем­лю, чтобы взять в руки оружие. Только в рядах партизанской "Зе­лёной армии” они сражались добровольно и с большой охотой. На Украине её возглавлял знаменитый "батька Махно”.

Родился Нестор Иванович Махно 27 октября 1888 г. в боль­шом селе Гуляй-Поле под Екатеринославом (ныне Днепропет­ровск). Младший ребёнок в многодетной семье, Нестор с детст­ва испытал нужду и голод. Семилетним мальчиком пошёл в под­паски, потом работал по найму.

18-летний Нестор примкнул к "хлеборобам-анархистам”. В борьбе с государством молодые анархисты не стеснялись при­менять самые решительные меры. В частности, устроили на­падение на почтовую карету, чтобы изъять деньги на революци­онные цели, Махно при этом застрелил пристава. В 1908 г. участ­ников нападения арестовала полиция, а суд приговорил к по­вешению.

Махно просидел в камере смертников, ожидая казни, 52 дня. "В силу моего несовершеннолетия, — писал он (ему ещё не ис­полнился 21 год. — Прим. ред.), — я избежал казни, которую ис­пытали лучшие из моих друзей”. Повешение заменили бессроч­ной каторгой. В заключении в Бутырской каторжной тюрьме он много читал, пополнял своё образование. Как бессрочника, его заковали в ножные и ручные кандалы. В тюрьме он провёл во­семь лет и восемь месяцев. Его товарищ по заключению, анархист П. Аршинов, вспоминал: "Упорный, не могущий помирить­ся с бесправием личности, он всегда спорил с начальством и веч­но сидел по холодным карцерам, нажив себе туберкулёз легких”.

Февральская революция освободила политзаключённых. 2 марта 1917 г. из ворот Бутырской тюрьмы вышел и Нестор Мах­но. Ему было 28 лет. Недолго подышав воздухом революционной Москвы, он отправился домой, в Гуляй-Поле. Здесь его встрети­ли с большим почтением как заслуженного политкаторжанина и революционера. Нестора Махно избрали главой местного Со­вета крестьянских депутатов. Как противник любой власти, он не­много смущался такой должности. Даже послал, как говорил по­том, "наивную” телеграмму об этом одному видному анархисту. Но размышлять и колебаться было некогда.

Махно, конечно, с возмущением отвергал идею "ожидания Учредительного собрания”. Не ждать, а немедленно передать зем­лю крестьянам! Под влиянием Махно летом и осенью 1917 г. ме­стные крестьяне провели "чёрный передел”. Потом Махно заме­чал, что Октябрь ничего не добавил к их завоеваниям — ведь зем­лю они взяли раньше.

До 1918 г. никто не трогал необычную крестьянскую "воль­ницу”. Только однажды их побеспокоила государственная власть. В сентябре 1917 г. в Гуляй-Поле прислали комиссара Временно­го правительства. Махно вежливо пригласил его к себе. Однако комиссар, судя по всему, решил, что сейчас над ним учинят са­мосуд. "Он старался объяснить цель своего приезда, — вспоми­нал Махно, — но у него не выходило; губы дрожали, зубы стуча­ли, и сам он то краснел, то бледнел, смотря в пол. Я попросил его в 20 минут покинуть Гуляй-Поле и в два часа — пределы его ре­волюционной территории”, что тот и поспешил исполнить.

Весной 1918 г. Украину заняли германские войска. Услышав, что в Гуляй-Поле вошли немцы, Нестор Махно расплакался. В мае он отправился в Москву посоветоваться, что делать дальше. Здесь он встретился с Владимиром Лениным, идейным вождём анар­хизма Петром Кропоткиным, многими видными анархистами. Вскоре Махно решил вернуться на Украину.

Здесь он начал партизанскую борьбу. "Мы крестьяне, — гор­до обращался он к своим сторонникам, — мы человечество”. Повстанцы боролись с любой властью, вмешивавшейся в кресть­янскую жизнь: и с Симоном Петлюрой, и с Антоном Деники­ным. В декабре 1918 г. Н. Махно решился на отчаянно дерзкую вылазку. Около трёх сотен партизан заняли Екатеринослав. Здесь они встретили Новый, 1919 год. После этого имя Махно стало известно всей России. Правда, партизаны удерживали город лишь несколько дней, большинство из них погибло при отступ­лении. Начав с малого, за год Н. Махно сумел создать целую кре­стьянскую армию. Летом 1919 г. ему подчинялось уже около 55 тыс. человек. Партизаны сражались под чёрными знаменами с надписями: "Свобода или смерть!”,

Против белогвардейцев партизаны выступили вместе с Красной армией. Махно стал подписывать свои приказы необычным титулом — "комбриг батько Махно”. За взятие в марте 1919 г. Мариуполя Махно наградили орденом Красного Знамени.

В то же время махновцы твёрдо отстаивали свою самостоя­тельность, не желая растворяться в Красной армии. Повседневные вопросы жизни в деревне решали до весны 1919 г. съезды кресть­янских Советов, где большевики пребывали в меньшинстве. Ещё осенью 1919 г. в Гуляй-Поле свободно печатались эсеровские, анар­хистские и другие газеты, Кроме того, махновцы не допускали к себе продотряды, изымавшие зерно. В представлениях крестьян Гуляй-Поле становилось чем-то вроде новой Запорожской Сечи, "вольного крестьянского царства”. "Безобразиям, которые Проис­ходят в "царстве" Махно, нужно положить конец”, — писала в ап­реле харьковская газета "Известия”, Лев Троцкий в статье "Махнов­щина” назвал происходящее "анархо-кулацким развратом”. В на­чале июня Махно объявили вне закона. Он заявил Троцкому о сво­ём желании уйти в отставку "ввиду создавшегося невыносимо-не­лепого положения”. Большевики арестовали членов махновского штаба, а 18 июня сообщили о расстреле их как изменников. В от­вет Махно нанёс свои первые удары по "красным”.

Однако момент для борьбы с Махно оказался явно неудач­ным. Как раз в это время белогвардейцы Деникина развернули мощное наступление, вытеснив Красную армию с Украины. Те­перь "белым” противостояли только "зелёные” — армия Махно.

В конце 1919 ã. Махно второй раз заключил союз с Красной армией. Но продлился он недолго: в январе 1920 г. Махно при­казали выступить на войну с Польшей. Он отказался: Польша да­леко, а от Гуляй-Поля уходить опасно. Предложил повоевать где-нибудь "поближе”. В ответ его снова объявили вне закона.

Махно продолжил партизанскую борьбу — теперь против большевиков. Свою армию он подчинил твёрдой дисциплине, установил в ней жёсткий порядок. Журналист 3. Арбатов описы­вал одну из его операций этого времени: "Узнав, что в Павлогра-де находится главная полевая касса Крымской группы красных войск, Махно всему своему отряду нацепил на папахи коммуни­стические звёзды, приказал сшить красные флаги и двинулся к Павлограду. Вплотную приблизившись к заставе, отряд дружно запел: „Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем!" — и совершенно свободно въехал в город, распевая; „Это будет по­следний и решительный бой!". Подъехали к дому, где помещалась касса. Часовые были связаны, вся наличность кассы размещена по карманам, и с такими же весёлыми песнями отряд вышел из города, исчезнув в густо заросших лесах”.

В октябре 1920 г. Махно заключил своё третье — и послед­нее — соглашение с Красной армией. Речь шла о совместных дей­ствиях против крымской армии Петра Врангеля. В обмен Махно обещали обсудить "автономию вольного района” Гуляй-Поле.

Но после победы над Врангелем Крым превратился в ловуш­ку для махновцев. Им приказали сдать оружие, а командиров аре­стовали и расстреляли. Самого Махно окружили в Гуляй-Поле, но он сумел каким-то чудом вырваться и продолжить партизанскую борьбу. Год спустя, в феврале 1921 г., Ленин замечал: "Наше во­енное командование позорно провалилось, выпустив Махно (не­смотря на гигантский перевес сил и строгие приказы поймать), и теперь ещё более позорно проваливается, не умея раздавить горсток бандитов. И хлеб, и дрова, всё гибнет из-за банд, а мы имеем миллионную армию”. Однако отряд бойцов Махно посте­пенно таял, Крестьян измучила непрерывная война против все­го света. Кроме того, крестьянская политика Советской власти к лету 1921 г. стала смягчаться. В августе 1921 г. Махно серьёзно ранили в голову. Всего в боях с белыми и красными он получил 12 ранений. 23 августа оставшаяся горстка повстанцев перешла границу. Махно вспоминал: "В Киевщине я был опасно ранен и, будучи в беспамятном от потери крови состоянии, отправлен на­пуганными за мою жизнь и общее дело повстанцами в Румынию”. Здесь известного "бунтовщика”, конечно, посадили в крепость. Затем он ещё побывал в польской и немецкой тюрьмах.

"После подобных странствований, — писал Махно, — я об­ретаюсь ныне в Париже, среди чужого народа и среди полити­ческих врагов, с которыми так много ратовал... О чувствах моих: они неизменны. Я по-прежнему люблю родной народ и жажду работы и встречи с ним”. Во Франции Нестор Иванович жил бедно, часто болел от многочисленных ранений. Написал воспоми­нания. Чтобы заработать на хлеб, сапожничал, шил тапочки. Так странно сложилась судьба революционера...

6 июля 1934 г. Нестор Махно скончался от давней тюрем­ной болезни — туберкулёза. Его похоронили на кладбище Пер-Лашез рядом с расстрелянными парижскими коммунарами.