Экономический и политический упадок, характерный для Норвегии ещё с XIV в., продолжался и в начале XVI столетия. Редко населённая, преимущественно скотоводческая, зависевшая от хлебного импорта страна с конца XIV в. находилась в унии с Данией. Фактически уния всё более превращалась в подчинение более слабой и отсталой Норвегии датскому владычеству. Общей династией была датская, норвежский язык вытеснялся из канцелярий, из деловой жизни, из литературы. Тем не менее в начале XVI в. процесс ликвидации норвежской независимости ещё не завершился. Норвегия сохраняла собственное правительство — государственный совет — риксрод из местных феодалов, светских и духовных.
«Норвежский крестьянин никогда не был крепостным» (1 Письмо Ф. Энгельса— П. Эрнсту, К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, стр. 420. ). По сравнению со своими собратьями в соседних Скандинавских странах норвежский крестьянин находился в несколько лучшем положении. Поземельные права норвежских податных крестьян (так называемое право «одаль») подверглись по сравнению с Данией и Швецией меньшему ограничению со стороны верховного феодального собственника — королевской власти. Остальные крестьяне сидели на землях короля, церкви и светских феодалов. Их право на землю юридически не было обеспечено, феодальная аренда была по закону срочной или пожизненной. В самом крестьянстве издавна существовало глубокое имущественное неравенство. Имелись богатые хуторяне с 10— 20 строениями в усадьбе, с крупными стадами. С другой стороны, существовало значительное количество батраков (хусменов), собственность которых состояла из клочка земли. Сельское население жило в Норвегии (и в Исландии) хуторами, а не деревнями, как в Дании и в большей части Швеции.
В начале XVI в. норвежское крестьянство страдало не столько от своих обычных арендных платежей, хотя и они возрастали, сколько от королевских налогов и от произвола датских наместников. Местные крестьянские волнения стали с конца XV в. обычным явлением в жизни страны. Нередко они приобретали народно-освободительный характер. Таково было наиболее крупное крестьянское восстание под руководством дворянина Кнута Альфсона в 1502 г. Восставшие установили связь со шведами, также поднявшимися против датского короля. Однако освобождению Норвегии от датского господства мешала малочисленность её населения и особенно горожан. Известную роль играла здесь и экономическая зависимость от земледельческой Дании. Следующее крестьянское восстание против датских наместников — восстание Герлога Гудфата в 1508 г.— тоже было подавлено. Свободолюбивые чувства норвежцев были использованы католическим духовенством для организации упорного сопротивления лютеранской реформации, осуществлённой датскими властями в 1537—1539 гг. Немногочисленная норвежская знать во главе с епископом Олафом Энгельбректсоном участвовала в «графской распре» на стороне ранее низложенного Кристиана II. Победа его противника — датского короля Кристиана III привела к упразднению в 1537 г. норвежского риксрода. Страна стала бесправной датской провинцией, дворянство и значительная часть нового духовенства Норвегии состояли почти сплошь из иностранцев — датчан и немцев. Навязанная стране реформация на первых порах стала в руках иностранцев орудием борьбы против норвежской культуры. Языком лютеранской церкви стал датский язык, так же как её главой — датский король. Вплоть до XVII в. страна не имела своего книгопечатания — книги ввозились из Дании. Литературным языком Норвегии надолго стал датский. Только народные массы, главным образом крестьяне, оставались в этих тяжёлых условиях хранителями норвежского языка и древней культуры страны.
В 30-х годах XVI в. Норвегия избавилась от торговой монополии ганзейских купцов, распоряжавшихся до этого в Норвегии, как у себя дома. Вслед за тем великие географические открытия, экономический подъём Нидерландов и Англии понемногу начали оказывать своё влияние и на норвежскую экономику. Усилился спрос англичан, голландцев и др. на норвежский строевой лес. Возникли первые лесопильни с водяным колесом, расширились рыбные ловли, у норвежцев появился торговый флот. За период с 1537 по 1660 г. городское население увеличилось втрое. С развитием в XVII в. добычи серебра и меди в Норвегии появились первые мануфактуры, основанные горожанами.
Как и в других Скандинавских странах, в Норвегии XVI в. и первой половины XVII в. крестьянское землевладение сокращалось в пользу дворянского. В 1652 г., по сохранившимся данным, уже только четверть земли принадлежала крестьянам. Росли крестьянские повинности, в том числе и барщина в расширявшихся господских хозяйствах. Впрочем, для крупного хозяйства рельеф и почва Норвегии были ещё менее пригодны, чем в Швеции. На барщину могла быть переведена лишь ничтожная часть крестьян-держателей. Почти столь же тяжким был гнёт королевских налогов и повинностей (извоз, сплав леса, поставка древесного топлива для горных заводов), давивший на крестьян всех категорий.
Несмотря на политическое подчинение Норвегии, её социально-экономический строй по существу остался отличным от датского. Это проявилось в усилении зажиточной верхушки, в крестьянском происхождении местного рядового чиновничества и духовенства; в острой экономической конкуренции горожан и богатых крестьян, главным образом в области торговли лесом.
Потребность в налоговых поступлениях, опасность присоединения норвежцев к соседней Швеции и нужда в военной помощи против шведов заставили датские власти считаться с интересами имущих слоев Норвегии. С конца XVI в. чаще стал практиковаться созыв местных сословно-представительных собраний, иногда с участием депутатов от крестьянства. Выходцы из местных дворян стали постепенно допускаться к занятию высоких должностей. В 1628—1641 гг. была создана регулярная норвежская армия. Во время датско-шведских войн XVII в. норвежцы оказали яростное сопротивление шведским феодалам в их агрессивных попытках расчленения страны. В ходе этих войн национальное самосознание норвежцев постепенно крепло. Положение Норвегии под властью датских королей было всё же лучше, чем положение внутренней колонии шведских феодалов — Финляндии.
