Упадок международного значения папства

Уже к середине XVII в. роль папства сильно упала. Как ни активно действовали агенты папской курии во время Тридцатилетней войны, интересы и даже мнение папства при заключении Вестфальского мира учтены не были, что явилось жестоким ударом по престижу римской курии в Европе.

Иннокентий X сделал бессильный жест, опубликовав 20 ноября 1648 г. буллу, в которой он осуждал заключенный мирный договор, объявляя его «недействительным, неправедным, греховным, ничтожным, лишенным силы и последствий навсегда». Но времена, когда такие выступления папы могли оказывать какое-либо воздействие, миновали. Грозная папская булла по распоряжению императора Фердинанда III даже не была опубликована в Германии. Авторитет папской власти настолько упал, что в 1654 г. имперские собрания ограничили права папских нунциев в Германии, запретив им вмешиваться в деятельность судебных органов.

Потеря папством былого значения не менее резко проявилась и во Франции.

При папе Александре VII (1655—1667), хотя и избранном под прямым давлением Франции, дело дошло до дипломатического разрыва и даже до военных действий. Поводом явилось столкновение, происшедшее в Риме 20 августа 1662 г. между папской стражей из корсиканцев и отрядом французских солдат, составлявших личную охрану посла Людовика XIV при папском дворе.

Людовик XIV дал приказ войскам занять папские владения во Франции (Венесенское графство и Авиньон). Больше года длились переговоры, и в феврале 1664 г. папе пришлось подписать Пизанский трактат, означавший небывалое унижение римской курии.

В Париж был отправлен кардинал Киджи, чтобы принести извинение папского двора, принимавшего всю вину на себя. Папа расформировал корсиканскую гвардию и обязался полностью восстановить разрушенные им на территории Италии города союзников и родственников Людовика XIV.

Пизанское соглашение лишь на короткое время разрядило напряженность в отношениях между Францией и папством; вскоре возник новый конфликт между папой и французским королем, затянувшийся на долгие годы. Непосредственной его причиной явился спор о праве короля на «регалии». Этим термином обозначалось древнее право французских королей на получение в некоторых провинциях Франции дохода с вакантных епископств и на раздачу бенефициев после смерти епископа и до назначения его преемника. Людовик XIV в 1673 г. распространил это право и на те провинции Франции, где ранее король не пользовался им. Возник затяжной спор, принявший особо острый характер при папе Иннокентии XI (1676—1689). Иннокентий XI проявил непримиримость в вопросе о регалиях и опубликовал в 1679 г. специальное бреве (послание) по этому поводу. Грамота папы была признана парижским парламентом недействительной (1681 г.). Короля поддержало большинство французского духовенства. Была созвана специальная ассамблея духовенства, которая под знаком защиты «вольностей галликанской (т. е. французской) церкви» разработала программу церковно-политических реформ, так называемую «Декларацию» (1682 г.). Ее положения сводились в основном к четырем статьям, в которых провозглашалась фактическая независимость галликанской церкви от Рима и полное ее подчинение королевской власти. «Декларация» явилась новой победой французского абсолютизма и вместе с тем новым поражением папской власти.

Папа объявил «Декларацию» не имеющей силы. Всем епископам, участвовавшим в ее принятии или согласившимся с ней впоследствии, он отказал в каноническом утверждении и объявил недействительным отправление религиозных функций ими, а также теми священниками, которых они посвятили в сан. Снова произошел разрыв между французской церковью и папством. 35 французских епископов не получили канонического посвящения. Позднее Людовику пришлось отказаться от притязаний на регалии и возвратить папе Авиньон.

Во время войны за Испанское наследство папство сначала склонялось к поддержке Габсбургов, но позже, после некоторых уступок Людовика XIV, перешло на сторону Франции. Папский представитель в Испании явился главным проводником французской линии и решительно отстаивал кандидатуру Филиппа Анжуйского в качестве наследника испанского трона.

Папе Иннокентию XII не удалось остаться в стороне от военных действий. В 1706 г. имперские войска вступили в Парму и Пьяченцу, считавшиеся папским леном, и двинулись далее к Неаполю. Папские войска пытались оказать сопротивление, но оказались совершенно небоеспособными: папа вынужден был предоставить имперским войскам свободный проход через территорию своего государства и признать наследственные права Карла Габсбургского на испанскую корону. Утрехтский мирный договор был заключен без всякого участия папы.

Борьба папства с янсенизмом в квиетизмом

Таким образом, папство на грани XVII—XVIII вв. потеряло свой авторитет и в международных делах, и в вопросах религиозного руководства. Папы продолжали, как и встарь, издавать свои конституции, бреве и торжественные буллы по тем или иным вопросам веры, запрещали, осуждали, проклинали. Но сами католики придавали папским выступлениям мало значения.

Наиболее острые споры по вопросам веры разгорелись в середине XVII в. в связи с быстрым распространением идей янсенизма.

Религиозное учение янсенистов, отрицавшее в духе идей Августина свободу воли у человека и настаивавшее на всеобщем предопределении, в известной мере приближалось к учению Кальвина и выражало в религиозной форме идеологию более прогрессивных в это время буржуазных кругов. Именно поэтому янсенисты подвергались беспощадным гонениям со стороны иезуитов и ультрамонтанов (приверженцев неограниченной духовной власти папы), враждебных всяким новым веяниям.

Главными обличителями выступали иезуиты. По их настояниям папа Урбан VIII в 1643 г. внес книгу Янсения «Августин» в «Индекс запрещенных книг». Однако это не оказало воздействия на сплачивавшиеся в Париже вокруг монастыря Пор-Рояль кружки янсенистов. Книга была переиздана в том же году, а затем в 1652 г. страстный последователь Янсения Антуан Арно написал яркий памфлет в защиту «Августина», подвергнув при этом разоблачению и заклеймив лживую, двуличную мораль иезуитов. В ответ на это папа Иннокентий X издал в 1653 г. буллу, в которой сформулировал пять «еретических» положений, имевшихся в книге Янсения.

В борьбу втянулись университеты, многие ученые и писатели. В 1655 г. вступил в общину янсенистов Пор-Рояля замечательный философ и ученый Блез Паскаль. В 1656 г. новый папа Александр VII еще раз подтвердил осуждение янсенизма. Начались преследования и гонения. Антуан Арно, главный руководитель Пор-Рояля, был усилиями иезуитов изгнан из Сорбонны. В связи с этим Паскаль опубликовал первое из своих «Провинциальных писем», с большой силой разоблачавших иезуитское учение о догме и морали. Иезуиты пришли в ярость и добились того, что книга Паскаля была признана еретической, янсенистской и публично сожжена рукой палача (1660 г.).

В круг влияния янсенизма попадает и величайший мыслитель Франции этой эпохи Рене Декарт. Его книгу «Искусство мышления» называли янсенистской логикой. Декретом инквизиции 20 ноября 1663 г. шесть книг этого замечательного философа были внесены в «Индекс».

В 1667 г. начались новые нападки иезуитов на янсенистов и была сделана попытка закрыть Пор-Рояль. Но в это время Александр VII, являвшийся марионеткой в руках иезуитов, умер, а новый папа Климент IX настоял на примирении.

Иезуиты, однако, не прекращали своих интриг и тайных козней, направленных против янсенистов. Вскоре ряд руководителей общины Пор-Рояля вынужден был покинуть Францию. Уехал в Голландию и Арно, продолжая оттуда до конца своей жизни (1694 г.) руководить всем движением. К нему теперь примыкали не только последователи религиозно-нравственной системы Янсения. Янсенизм становится с конца XVII в. знаменем, под которым собирались все, кто ненавидел иезуитов и ультрамонтанов, кто не желал папского всевластия, а также поборники новых идей в науке и философии.

После некоторого затишья в конце XVII в. религиозные распри папистов с янсенистами возобновились с новой силой в начале XVIII столетия, при папе Клименте XI. К тому времени янсенизм, принявший явно выраженный политический характер, оппозиционный по отношению к абсолютизму, навлек на себя гонения и со стороны светской власти.

В 1709 г. по приказу короля был разрушен главный очаг янсенизма — древнее аббатство Пор-Рояль, находившееся вне Парижа. Монастырь и школы, имевшиеся при нем, а также ценная библиотека, собранная здесь за 50 лет, были уничтожены. Монахи и монахини были размещены по другим монастырям. Многие янсенисты бежали за границу. Парижский Пор-Рояль подвергся разгрому еще ранее — в 1669 г., после чего он утратил значение центра янсенизма.

Расправа с янсенистами вызвала возмущение во всей Франции, в Италии, Германии и в других странах. Но иезуиты на этом не остановились. По их настоянию Людовик XIV перенес дело о янсенистах в папскую курию. Климент XI 8 сентября 1713 г. опубликовал против янсенизма буллу Unigenitus, осуждавшую янсенизм и сыгравшую крупную роль в истории религиозной борьбы XVIII в.

Вокруг буллы завязалась яростная борьба, не прекращавшаяся долгие годы. Король приказал парламенту зарегистрировать буллу и тем придал ей законную силу. Но ряд епископов, Сорбонна, университеты Реймса, Нанта, провинциальные парламенты выражали свое несогласие с ней. Появилось множество памфлетов и статей, направленных против папской буллы. Возмущение, вызванное ею и питаемое ненавистью к иезуитам и папизму, все более превращалось в открытую борьбу за уничтожение ордена иезуитов.

Оппозиция папству не ограничивалась янсенизмом, наиболее распространенным во Франции, но охватила и другие страны Европы. Почти одновременно с распространением янсенизма возникло и быстро развилось другое религиозное учение — квиетизм, которое в отличие от янсенизма имело мистический характер, но также выражало несогласие с рядом догматов католической церкви.

Идеи квиетизма впервые были изложены итальянцем Фалькони, а затем французом Франсуа Малавалем. Но главной фигурой в развитии этого религиозного движения сделался испанский священник Мигель Молинос, обосновавшийся в Риме и здесь издавший книгу под названием «Духовный руководитель» (1675 г.). В этом сочинении он развивал понимание христианской религии, получившее название квиетизм (от латинского quies — покой). Основное положение его сводилось к тому, что главной задачей для христианина и единственным путем к «спасению» является абсолютное спокойствие души, «удаление» от мира, полное подчинение «божественной воле», мистическо-созерцательное отношение к жизни. Душа, учил Молинос, должна, достигнув полнейшего покоя, как бы прекратить самостоятельное существование в мистическом слиянии с богом.

Это учение было прямым вызовом католической догме о «добрых делах» с ее подчеркнутым вниманием к внешним формам религиозности, к пышному богослужению, торжественным процессиям, внешней обрядности и т. д. Книга Молиноса произвела огромное впечатление, особенно во Франции. Она была переведена на многие языки, широко распространялась и обсуждалась. Это побудило иезуитов выступить против квиетистов. Молинос попал в застенки инквизиции, где после долголетнего заточения умер (1697 г.), а все его сочинения были осуждены и внесены в «Индекс». Однако идеи квиетизма продолжали распространяться. В 1699 г. римская курия по предложению Людовика XIV рассмотрела книгу архиепископа Фенелона, защищавшую идеи квиетизма, осудила ее и включила в «Индекс».

В длительной борьбе с квиетизмом папство снова обнаружило свою несамостоятельность, зависимость от иезуитов, от Людовика XIV, требования которого оно должно было выполнять, несмотря на враждебность и разногласия, существовавшие между ними в политических вопросах.

Иезуиты

Иезуиты в XVII—XVIII вв. продолжали расширять свое влияние в католической церкви и в обществе. Они широко использовали религиозный фанатизм, чтобы усилить свою духовную власть над верующими, влиять на их совесть. Сильным средством в их руках являлись исповедь и отпущение грехов. Они применяли систему церковных наказаний, часто практикуя физические истязания. Особое значение имела разработанная ими мораль, отличавшаяся открытым пренебрежением к элементарным понятиям нравственности. Иезуиты оправдывают ложь, клятвопреступление, лжесвидетельство, преступления; их учение о морали разнуздывало низменные инстинкты.

В XVII в. иезуиты Эскобар, Бузенбаум и др. разработали теорию «морали», в которую ввели такие понятия, как пробабилизм (от лат. probabilis — вероятный; право руководствоваться в своем поведении не положениями христианской морали, а толкованием соответствующего высказывания какого-либо церковного авторитета в желательном духе), лаксизм (от лат. laxare — ослаблять; смягчение нравственной ответственности из-за «несовершенства человеческого разума»: «не ведают, что творят»), мысленная оговорка (право дать такое ложное показание, которое могло бы быть правильным, если его дополнить невысказанной оговоркой или ограничением). Иезуиты сами называли свою нравственную систему «приспособленческой», и это название хорошо характеризует ее беспринципность. Именно такая система облегчала иезуитам возможность одурманивать сознание верующих, внушать им самые извращенные и суеверные представления.

Даже папы вынуждены были уже в XVII в. официально осудить крайности иезуитской «системы морали». Александр VII в 1665 г. созвал генеральный капитул доминиканцев, где были выработаны положения, направленные в основном против пробабилизма. Иннокентий XI в 1679 г. осудил 65 тезисов, извлеченных из писаний иезуитов, в частности принцип мысленной оговорки. Но иезуиты не принимали всерьез этих осуждений. Несмотря на отдельные случаи внешнего неповиновения папству, иезуиты продолжали оставаться наиболее прочной опорой воинствующего католицизма.

Деятельность иезуитов выходила далеко за рамки религиозной пропаганды. В XVII—XVIII вв. эта сторона их деятельности отходит на второй план. Главное внимание они уделяли совсем другому — различным хозяйственным операциям, торговле, земельным приобретениям, плантационному хозяйству, даже работорговле, не говоря уже о банкирских и финансовых махинациях. Широкое поприще для этой деятельности открыли себе иезуиты, развернув по всему миру миссионерскую активность.

Миссионерство, под знаменем которого католическая церковь осуществляла свою многовековую экспансию в различных направлениях, получило в XVII в. благодаря иезуитам особенно широкий размах. «Обосновывая» стремление иезуитов проникнуть в отдаленные районы мира, в такие страны, как Южная Америка, Африка, Индия и Китай, генерал ордена Госвин Никкель говорил, что «христианство рассматривает весь мир как свой дом, национальные же государства тормозят своим существованием борьбу христианской религии за свое окончательное торжество».

В духе такого христианского космополитизма иезуиты и осуществляли свою миссионерскую деятельность, достигнув во многих странах быстрых, но непрочных успехов.

Иезуиты с самого начала отказались от мысли переделать внутренние убеждения обращаемых и довольствовались лишь выполнением ими некоторых обрядовых формальностей. Этим объясняется, что иезуитам значительно скорее, чем другим миссионерам, удавалось «внедрять» христианство (хотя бы по названию) среди населения таких стран великой древней культуры, как Индия, Китай, Япония и др.

Так, в Индии обращаемых сгоняли целыми толпами и наскоро обучали четырем-пяти словам, выражавшим некоторые христианские понятия. Формула обращения сводилась к вопросу: «Хочешь ли ты вступить в касту «Пранги»?». Это должно было, по иезуитским понятиям, означать принятие христианства. Положительный ответ, массовая процедура крещения в реке — и «обращение» считалось законченным.

Иезуиты разрешали «новообращенным» сохранять древние обряды и языческие культы. Иезуичы и сами подделывались под индийских брахманов: носили такую же одежду, держались тех же обычаев, пытались тесно сблизиться с знатью или разыгрывали роль апостолов свободы среди забитых представителей «неприкасаемых» каст.

Однако столь далеко зашедшая «система приспособления» вызвала негодование их менее удачливых конкурентов миссионеров-францисканцев, которые добились от пап осуждения иезуитской практики. После этого успехи иезуитов уменьшились; из 3500 иезуитов, насаждавших в Индии христианство, к концу XVIII в. осталось около 300 человек, потерявших авторитет, скомпрометированных спекуляциями шпионажем.

В Китае иезуиты также широко использовали «систему приспособления». Они не останавливались перед тем, чтобы подогнать христианские представления о боге к конфуцианским пантеистическим понятиям, допускали сохранение культа предков, обоготворение сил природы. Языческий древнекитайский культ Неба (Тьен) и Верховного Владыки (Шанти) и даже культ императора иезуиты объявили формами почитания христианского бога. Иезуиты продолжали действовать испытанными методами, стремясь войти в доверие к китайским правителям. Одному из них — патеру Бойму удалось обратить в христианство жен и детей последнего императора Минской династии и уговорить одну из этих жен, названную при крещении Еленой, письменно выразить послушание папе и заверить его в том, что весь Китай ему подчиняется. Это лживое письмо было написано как раз в тот момент, когда маньчжуры захватили Пекин и император покончил самоубийством. Другой патер — Иоганн Адам Шалль, хорошо знавший математику и астрономию, разработал новый календарь с астрологическими предсказаниями, был назначен председателем Государственного совета математики и возведен в ранг мандарина высшего класса. Вскоре он стал также воспитателем наследника императорского трона.

Такого же выдающегося положения в «Срединной империи» добился и бельгийский иезуит Фердинанд Вербиест. Он был также профессором математики и астрономии, но, кроме того, знал хорошо оружейное дело и литье пушек. Вербиест отлил для императора более 130 пушек, а позднее выступал в качестве китайского дипломата при заключении русско-китайского Нерчинского договора 1689 г.

Уже в 1661 г. иезуиты имели в Китае 38 коллегий и резиденций и 151 церковь, ч тело же «обращенных» в Китае превысило 230 тыс. В 1692 г. иезуиты добились издания императорского декрета, узаконившего в Китае христианство.

Деятельность иезуитов как прямых агентов европейских завоевателей и колонизаторов вызывала всеобщее недовольство. Когда император Канси, покровительствовавший иезуитам, умер, вражда к европейским миссионерам проявилась с полной силой. Их стали высылать отовсюду, разрешив им оставаться в одном только Пекине (1724 г.). Но и в Пекине их влияние при преемниках Канси резко упало. В 1772 г. все миссионеры, не исключая и иезуитов, были изгнаны из Китая.

Иезуиты в Парагвае

В наиболее неприкрытом виде проявила себя колонизаторская деятельность иезуитов в Парагвае (1609—1768), где им удалось долго хозяйничать совершенно самостоятельно, не имея нужды считаться ни с местной государственной властью, ни с установившимися древними обычаями и высокой культурой, как это было в Индии или в Китае. Они сумели преградить в Парагвай доступ другим миссионерам и европейским колонизаторам, изолируя эти свои владения от всего мира.

Иезуиты обосновались в районе Ла-Платы с начала XVII в. Здесь они подчинили своему влиянию около 60 индейских деревушек, из которых были созданы первые иезуитские редукции (убежища). К середине XVII в. насчитывалось уже свыше 30 таких редукций, в каждой из которых жило около 10 тыс. индейцев племени гуарани. Объявив себя «посланцами божьими» и искусно применяясь к религиозным представлениям индейцев, иезуиты приобрели власть над их личностью и всей жизнью. Иезуиты подвергали гуарани жестокой феодально-крепостнической эксплуатации. Их лишили фактически права собственности, так как все решительно было объявлено «собственностью бога» — тупамбак, ради умножения которой каждый гуарани обязан был работать четыре дня в неделю. В редукциях занимались разведением рогатого скота, лошадей, овец. На обширных плантациях возделывали сахарный тростник, хлопок, маис, табак, какао, пряности, чай, целебные травы. В садах росли овощи, цветы, апельсины, лимоны. Плодородная почва, деятельный труд гуарани и хорошо налаженная централизация управления хозяйственной жизнью этого своеобразного «государства», которое иезуиты рекламировали как осуществление «христианского коммунизма» и которое на деле представляло собой беззастенчивое крепостничество, почти рабство нескольких сот тысяч обманутых туземцев, — все это способствовало высокой доходности редукций.

Целые флотилии кораблей, трюмы которых были доверху загружены мешками и тюками с иезуитским клеймом в виде креста, отправлялись через океан в Лиссабон. Оттуда товары, добытые трудом парагвайских гуарани, расходились по всей Европе.

Доходы ордена непрерывно росли, производителей же этих богатств — туземное население — иезуиты держали в нищете и невежестве. В школе индейцев обучали латыни, но заботливо следили за тем, чтобы они не научились понимать какой-нибудь из европейских языков, особенно испанский или португальский. Они не знали даже, под чьей властью находится их страна.

На территорию своего теократического государства, которое лишь формально считалось подвластным испанскому губернатору Парагвая, иезуиты никого не допускали. Они выстроили руками туземцев крепости, арсеналы, тюрьмы, создали военный флот на реке, свою кавалерию и пехоту.

Несмотря на все меры предосторожности, все же иезуиты не сумели избежать в своем государстве вооруженных восстаний (1721—1725, 1733—1735), которые они с трудом подавляли. В это же время усилился натиск на иезуитские редукции со стороны португальских работорговцев, купцов и плантаторов. В 1750 г. началась настоящая война между парагвайскими и испано-португальскими войсками, вследствие того, что иезуиты не захотели признать уступки испанским королем территории семи иезуитских редукций Португалии. Кончилась эта война в 1761 г. поражением иезуитов, а в 1768 г. они были окончательно изгнаны из Парагвая. Находившиеся ранее в их распоряжении редукции были объявлены государственной собственностью Испании или Португалии.

Католические миссионеры, особенно иезуиты, пытались обосноваться также во многих других странах: на острове Цейлон и на Филиппинских островах, в Индо-Китае, Африке и Канаде, прокладывая путь европейским колонизаторам.

Инквизиция

Несмотря на ослабление еще в XVII в. своих политических позиций, папство пыталось удерживать в своих руках контроль над умственной жизнью народов Западной Европы и по-прежнему стремилось тормозить развитие передовых идей, насаждая религиозный фанатизм и мракобесие.

Папская инквизиция в XVII—XVIII вв. продолжала свою карательную деятельность. Особенно губительным сделалось влияние инквизиции благодаря осуществлявшейся ею жестокой цензуре книг. Декреты инквизиции, папские бреве по особо важным случаям, обычно предусматривавшие не только запрещение книг к чтению, но и сожжение всех конфискованных экземпляров рукой палача, наконец, систематическое переиздание «Индекса запрещенных книг» — все эти и другие разнообразные методы применялись инквизицией в борьбе против умственного прогресса. В «Индексы» XVII—XVIII вв. попали все лучшие произведения того времени. Здесь упоминаются Рене Декарт, Френсис Бэкон и Джон Мильтон, Монтэнь, Паскаль, Фенелон, Спиноза, Юм, Вольтер, Руссо, Даламбер, Ламетри, Гольбах и Гельвеции. В «Индекс» внесена и знаменитая «Энциклопедия», которую специальное бреве Климента XIII от 3 сентября 1759 г. осудило на сожжение.

Под лицемерным девизом борьбы «за чистоту веры» инквизиция чинила лютую расправу над огромным числом людей, преследуемых ею в качестве «еретиков». В ряде стран государственная власть использовала инквизицию для политической борьбы со своими противниками.

Особенно полная зависимость инквизиции от государственной власти наблюдалась в Испании. Осуждение на галеры, на заточение в инквизиционных застенках, на сожжение производилось здесь вплоть до конца XVIII в. Последнее аутодафе имело место еще в 1826 г. в Валенсии. Вторая половина XVIII в. проходит под знаком свирепых преследований ученых и философов: в 1744 г. подвергнут преследованиям историк Бельяндо, в 1768 г. — философ Кампоманес, в 1770 — Аранда, через 10 лет — натуралист-философ Клавихо-и-Фахардо, в 1786 г.— математик Байль и литератор Томас Ириарте.

Таким же послушным орудием правящих верхов сделалась инквизиция в Польше. Функции инквизиции выполняли здесь церковные власти, связанные с иезуитами. Зловещее выступление этого общего фронта реакции имело место в чудовищном процессе, окончившемся сожжением 30 марта 1689 г. на рыночной площади Варшавы литовского дворянина Казимира Лышинского, обвиненного иезуитами в атеизме.

Кровавой чередою проходят инквизиционные процессы во Франции. Имена их несчастных жертв обессмертил Вольтер, выступивший как пламенный борец с фанатизмом и религиозным мракобесием.

Тулузский купец Жан Калас, подвергнутый в 1762 г. колесованию по ложному обвинению в сыноубийстве; юноша де ла Барр, сожженный в 1766 г. за то, что не снял шляпу при прохождении церковной процессии; Монбальи, колесованный и сожженный в 1770 г. в Сент-Омере за мнимое матереубийство, его жена, так же приговоренная к сожжению, — оба, признанные впоследствии невиновными,— все это только отдельные примеры жестоких приговоров и мучительных казней за так называемое святотатство — «оскорбление божественного величия».

Ведовские процессы

Одним из самых страшных преступлений инквизиции являются массовые осуждения по обвинению в ведовстве, колдовстве, чародействе, широко практиковавшиеся в XVII и даже в XVIII в. Освятив своим авторитетом самые дикие предрассудки средневековья, церковь придала им такую силу, что вера в колдовство и процессы против «ведьм» получили распространение как в католических, так и в протестантских странах. Во Франции и Испании, в Германии, Италии и Швейцарии, в Англии и Шотландии, в США и Мексике — по всему миру распространилось это чудовищное поветрие, приводившее к уничтожению многих тысяч ни в чем не повинных людей, часто юных девушек и даже детей. Во Франции еще в 1680 г. была сожжена живой «за колдовство» некая Ла Вуазен, в 1691 г. были казнены восемь пастухов из Паси-ан-Бри за наведение «порчи» на стада. Протестантское духовенство соревновалось с католическим. Дикая «охота за ведьмами» прославила в американских колониях Англии городок Салем, где в 1692 г. было обвинено 10 девочек и 2 старухи в ведовстве, а в течение ближайших 4 месяцев сотни других несчастных были по столь же нелепому обвинению подвергнуты мучительным пыткам и 19 из них повешены. В самой Англии последнее сожжение «ведьм» произошло в 1716 г., а в Швейцарии — в 1782 г.

Но и это были далеко не последние проявления чудовищного изуверства церкви, еще в конце XIX в. в Мексике было сожжено пять «ведьм».

Буржуазное свободомыслие в XVII—XVIII вв.

Рост буржуазной идеологии в таких странах, как Англия, Голландия, Франция, ненависть, которую во всей Европе вызывала к себе деятельность иезуитов и вообще реакционная политика церкви, — все это способствовало распространению свободомыслия и антиклерикализма. Такие мыслители, как Джон Толанд, Коллинз, Пьер Бейль, уже приближались к атеизму. Однако последовательных противников церкви было немного. При всей ограниченности их мировоззрения критика и протест против религиозных предрассудков, засилья иезуитов, злодеяний инквизиции играли огромную роль. Это особенно относится к деистам — французским просветителям. Их великое творение «Энциклопедия» была поистине разящим оружием против церкви, нанесшим ей немалый урон. История «Энциклопедии» превосходно иллюстрирует соотношение сил между церковью и ее противниками.

Иезуитам удалось в 1759 г. добиться запрещения дальнейшего ее издания. Упоенные этим, они выбили в память столь «достославной победы» даже специальную медаль, на которой изображена торжествующая церковь, попирающая науку и философию. Церковь символизирована крестом, наука — глобусом и книгой. Надпись на медали гласит: «Morosophia impia calcata» («Попранная безбожная ложная мудрость»). Но медаль оказалась памятью не победы, а поражения церкви. Издание «Энциклопедии», как известно, вскоре было возобновлено, завершено и повторено как во Франции, так и в других странах.

Дело Даламбера, Дидро, Гольбаха, Гельвеция и Вольтера торжествовало. Произошла «духовная революция», предшествовавшая великой социальной революции. Папство оказалось бессильным помешать этому.

Франкмасонство

Среди противников папства в XVIII в. особое место занимают франкмасоны (вольные каменщики). Их организации, связывавшие себя сами со средневековыми цеховыми братствами каменщиков, появились в начале XVIII в.; с 1717 г. в Англии, а вскоре и во многих других странах (в Бельгии — с 1721 г., во Франции — с 1726 г., в России и Голландии — с 1731 г., в Италии — с 1735 г., в Америке — с 1733 г.) образовались новые объединения со своим строгим уставом. В эти объединения (ложи) вступали люди различного состояния и положения — аристократы и купцы, дипломаты и моряки, офицеры и странствующие актеры. Среди масонов было немало знаменитых людей: Монтескье, Гельвеции, Франклин и многие другие. В 1778 г. в парижскую ложу «Девять сестер» вступил Вольтер. Но все же в основном это движение охватывало аристократию; наиболее часто руководителями масонских лож были графы, князья, видные сановники, иногда даже короли (с 1744 г. великим магистром берлинской ложи был Фридрих II, король прусский).

Масоны обязывались хранить тайну своих лож под страхом «вырывания языка, поражения сердца, погребения заживо в морской пучине, сожжения тела и рассеяния пепла по ветру», как это предусматривалось их уставом и присягой.

Масонство выступало против ортодоксальной христианской церкви и религии, хотя оно само насаждало религиозные, мистические представления в сочетании с магией, символикой, астрологией. Своими этическими воззрениями, призывавшими к «братству и равенству» всех людей на началах «любви и взаимопомощи», масоны внушали ложные представления о социальной гармонии и тем самым укрепляли эксплуататорские основы общества.

Папы повели энергичную борьбу против масонов. Они неоднократно осуждали масонство, и в 1738 г. была издана булла, в которой католикам под страхом отлучения запрещалось всякое общение с масонами. Инквизиции предложено было карать нарушителей этой буллы вплоть до смертной казни. Испанский король Филипп V издал строгий указ о преследовании масонов, угрожая им тюрьмами инквизиции, пожизненной ссылкой на галеры. В борьбу с масонами включились и иезуиты. Один из них — Террубиа проник в ложу, выведал все тайны, составил полный список всех испанских лож и их руководителей и все это передал верховному суду испанской инквизиции, которая учинила расправу над несколькими тысячами человек.

Масонов преследовали и в других странах. Но все это мало помогало укреплению позиций воинствующего папизма, продолжавшего опираться на иезуитов.

Борьба против иезуитов

Ненависть к иезуитам охватывала все более широкие круги. Во Франции в борьбе с ними сложился своеобразный фронт, включавший представителей самых разных направлений: сторонников галликанской церкви (среди них — епископов и некоторых кардиналов), деятелей университетов, франкмасонов, королевских министров и часть придворных, наконец, передовых философов, ученых и писателей.

Голос возмущения иезуитами раздавался так сильно, что даже папство вынуждено было с ним считаться. Бенедикт XIV издал 25 февраля 1741 г. буллу, в которой всем духовным лицам воспрещалось заниматься какой-либо торговой деятельностью под страхом отлучения от церкви. Но орден не обратил на это никакого внимания. Иезуиты продолжали по-прежнему заниматься ростовщичеством и торговлей, по-прежнему выманивали деньги для «богоугодных дел», обещая «спасение души на том свете и хорошие доходы на этом».

События развернулись с неожиданной силой в Португалии. Иезуиты и церковь пытались оказать противодействие реформаторской деятельности министра Помбала, проводившего реформы в духе «просвещенного абсолютизма». Они развернули бешеную кампанию лжи и клеветы против Помбала, но тот, получив от короля свободу действий, учинил над ними расправу. Было конфисковано все их имущество. 13 сентября 1759 г. 1500 иезуитов в Португалии были схвачены, отвезены на кораблях в Чивитавеккиа и высажены на папской территории. Папский представитель был выслан из Лиссабона.

Вслед за этим португальские власти изгнали иезуитов из всех своих колоний. Наступил временный разрыв отношений между Португалией и папством.

Крушение ордена произошло и в других странах. Во Франции возмущение, которое вызывали сведения о деятельности иезуитов в колониях, заставило власти в 1754 г. заняться расследованием. Выяснилось, что иезуиты развили в вест-индских колониях Франции обширную коммерческую деятельность, владели огромными плантациями, рабами и прочим имуществом, которое оценивалось почти в миллиард ливров и давало ордену более 4 млн. ежегодного дохода. После этого парижский парламент, осудив устав общества иезуитов и ряд книг, изданных ими, лишил иезуитов права преподавания и запретил подданным короля вступать в этот орден. Иезуиты яростно сопротивлялись. Их поддержали многие епископы и дофин. Но все было напрасно. Против иезуитов поднялась грозная волна общественного негодования, и правительство вынуждено было действовать. 6 августа 1762 г. парижский парламент вынес решение о роспуске ордена во Франции. Все его имущество подлежало конфискации, его устав был признан незаконным, семинарии были закрыты. Запрещено было носить орденскую одежду. Вся передовая общественность Франции во главе с Даламбером, Вольтером и другими просветителями сплотилась против воинствующего клерикализма, пытавшегоея спасти иезуитов. Разыгралась одна из величайших битв в истории идей. Наконец, в ноябре 1764 г. последовал королевский указ, утвердивший решение парижского парламента.

Вслед за Португалией и Францией повела борьбу против иезуитов и папства даже Испания, где влияние церкви было всегда особенно велико.

Главный министр короля Аранда заранее подготовил план, по которому в ночь с 2 на 3 апреля 1767 г. все иезуиты в Испании были внезапно арестованы, посажены на корабли и переправлены в папские владения. Король издал указ об упразднении ордена в Испании и конфискации его имущества в пользу государства. Тем же порядком был уничтожен орден и в Неаполе, а в 1768 г.— в бывших папских ленных владениях Парме и Пьяченце. Новый папа Климент XIV (1769—1774) пытался умиротворить стороны. Однако это было уже фактически невозможно. Пришлось стать на путь уступок. В частности, было отменено чтение с церковной кафедры знаменитой буллы («In coena domini») о праве папы вмешиваться в политику светских государей.

Подобными уступками Климент XIV пытался купить спасение ордена, но не смог более противиться энергичным требованиям правительств и 21 июля 1773г. подписал буллу, упразднявшую «Общество Иисуса», как в ней было сказано, «на веки вечные». Необходимость этого решения мотивировалась смутой, которую создает орден, «невозможностью сохранить мир в церкви», пока этот орден существует, наконец, чудовищными злоупотреблениями иезуитов, подтвержденными расследованием.

После уничтожения ордена обнаружилось, какими несметными богатствами он владел. Ежегодный доход ордена, по неполному подсчету, составлял в Испании 2,5 млн. франков, в Португалии — более 4 млн., в Италии — около 8 млн., в Польше — 3 млн. и т. д. Имущество ордена подвергалось конфискации в пользу государства, на территории которого оно находилось. Чтобы предотвратить попытки противодействия, руководители общества были арестованы. Генерала ордена Риччи заточили в папскую тюрьму — крепость св. Ангела, где он и умер.

Только в двух европейских государствах орден продолжал существовать: в Пруссии, где Фридрих II, враждуя с папой, пытался использовать иезуитов против Рима (вскоре, убедившись в том, что, кроме интриг, они ни на что не способны, он тоже подверг их изгнанию), и в России, где, желая подчеркнуть независимость своей политики, Екатерина II не позволила опубликовать папскую буллу, а в дальнейшем даже расширила права иезуитов в западных областях России.

Роспуск ордена иезуитов был произведен папством только под сильнейшим нажимом ряда европейских государств. Однако ликвидация ордена вовсе не означала исчезновения иезуитов. Им было запрещено носить присвоенную им одежду, под запретом было и самое их имя. Но существовали организации, тесно связанные с ликвидированным «Обществом Иисуса» и являвшиеся той замаскированной формой, в которой иезуитам удалось сохранить себя до «лучших времен», когда (в начале XIX в.) орден был восстановлен.

Падение роли церкви

Уничтожением иезуитского ордена в 1773 г. дело не ограничилось. В ряде европейских государств в ближайшие годы после роспуска ордена были проведены реформы, преследовавшие цель ослабить влияние церкви на государственное управление и гражданскую жизнь.

Были преобразованы школы, введены новые методы обучения, новые учебники, свободные от церковного духа; церковные суды были ограничены в своих функциях и подчинены светским; духовная цензура заменена общегосударственной; сокращены орава инквизиции и в ряде случаев отменены аутодафе. Во Франции был опубликован королевский указ об упразднении большей части монастырей и об установлении минимального числа монахов, позволяющего им организоваться в монастырь. Девять монашеских орденов и конгрегации были распущены.

Одновременно с ударами, обрушившимися на церковь в романских странах, ей пришлось понести не менее значительные потери в католической части Германии и в австрийских землях. В основном здесь наблюдаются те же процессы, что и во Франции: с одной стороны, против папства выступает часть духовенства, выдвигая программу создания национальной церкви и усиления самостоятельности епископата, с другой - сказывался дух Просвещения XVIII в., вторгавшийся во все сферы общественной жизни.