К югу от области, населённой местами, по восточному побережью Чёрного моря и во внутренних областях Северного Кавказа жили многочисленные мелкие племена. Население этих областей, кочевое на равнинах, цолуоседлое и связанное с яйлажным скотоводством в предгорьях, жило попрежнему первобытно-общинным строем и сохраняло в своей культуре значительные местные традиции, восходившие ещё к бронзовому веку, хотя и в соединении с многочисленными скифскими чертами. Первобытными во многих отношениях оставались и условия жизни племён, которые заселяли примыкавшую к этим областям часть побережья Чёрного моря и занимались в основном земледелием.
Эллинской колонизацией эта часть побережья не была затронута; греческих мореплавателей, купцов и колонистов отпугивали бурное море, гористый и покрытый дикими лесами берег, отсутствие удобных гаваней, враждебное отношение местных племён.
Более благоприятные условия для эллинской колонизации сложились южнее, в местах расселения колхов. Знакомство греков с Кавказом и Колхидой запечатлелось ещё в мифах, в частности в мифе о походе аргонавтов за золотым руном, хотя именно к Колхиде этот миф был приурочен, видимо, сравнительно поздно. В период эллинской колонизации, вероятно в VI в. до н. э., здесь возникли милетские колонии Фасис (современный Поти), Диоскуриада (к югу от Сухуми) и несколько позже Питиунт (грузинская Бичвинта). Греческие поселенцы завязали торговлю с местным населением. Отсюда они вывозили строевой лес, лён и льняные ткани, моха, кожу, золото и рабов, сюда же ввозили украшения, керамику, оливковое масло и др.
Западное Закавказье
На территории Западного Закавказья в I тысячелетии до н. э. формируются племенные союзы, на основе которых постепенно складываются народности и древнейшие государства. По своему происхождению жившие здесь картвельские племена были связаны с древнейшим населением Закавказья и, возможно, представляли собой автохтонное население.
Археологические исследования советских учёных дают возможность установить в Закавказье непрерывную преемственность культур от каменного века до периода поздней бронзы.
В VI в. на территории Западного Закавказья ведущую роль играли две этнические группы картвельских племён—колхи и саспейры. Колхи жили в долине Фасиса (Риони), а также по южному берегу Понта Эвксинского вплоть до Трапезунта. Саспейры жили в верховьях реки Чороха. Население Восточной Грузии, жившее по среднему течению Куры, в более поздних источниках именуется иберами. Каковы исторические связи между терминами «саспейры» и «иберы» — вопрос дискуссионный. Закавказские иберы впервые определённо упоминаются у Страбона; Платон и Аристотель, говоря об иберах, разумеют, видимо, жителей Испании.
Определённую роль в этногенезе восточных грузин сыграло также картвельское племя мосхов («мушки» в древневосточных источниках), жившее в период ассирийских завоеваний в восточных частях Малой Азии, а позднее передвинувшееся в глубь Закавказья. Мосхи осели в юго-западных частях Грузии, где их знают античные источники (к югу от Фасиса) и где они продолжали жить ещё в средние века (месхи). Они проникли, видимо, и в долину среднего течения Куры: на это указывает название Мцхеты, которое сопоставляется с племенным наименованием мосхов.
В процессе обособления картов (самоназвание восточных грузин) и иберов от других западнокартвельских племён уже намечается то деление Грузии на Западную и Восточную, Эгриси и Картли, которое существует потом на протяжении всей древней истории. В археологическом отношении это различие между Западной и Восточной Грузией заметно уже на рубеже II—I тысячелетий до и. э. На территории Восточной Грузии складывается грузинский язык, ставший позднее языком грузинской литературы, на территории Западной Грузии — языки мегрело-чанский и сванский .
В VI—IV вв. до н. э. развитие производительных сил в Западном Закавказье достигло уже сравнительно высокого уровня. Разработка железа в Раче (Западная Грузия), где целый район назывался Саркинети («Место железа»), восходит, вероятно, к глубокой древности. Жившие по соседству с колхами моссинойки и халибы славились как металлурги.
Различные по богатству погребения, обнаруженные археологическими раскопками в Колхиде, свидетельствуют о существовании имущественного неравенства. На наличие имущественного неравенства указывает также ввоз предметов роскоши из Эллады (чернолаковая керамика, вино, масло). На территорию Западной Грузии в VI в. до н. э. проникает греческая монета. В связи с развитием ремесла и торговли возникает различие между сельскими и городскими поселениями, представление о которых дают раскопки в Дабла-Гоми и Вани.
Торговля с эллинскими колониями, в которой важнейшее значение имел вывоз рабов, также, несомненно, способствовала развитию классовых отношений. Рабыколхи неоднократно упоминаются в греческих надписях. Развитие рабовладения породило охоту за людьми и способствовало обострению военных столкновений между отдельными племенами.
О развитии классовых отношений в Колхиде этого времени свидетельствует и факт широкого распространения здесь монеты, в том числе и мелкой. Это так называемые колхидки — серебряные монеты, появившиеся в VI в. до н. э. Эти монеты были найдены почти исключительно на территории Западной Грузии, встречаются они и вне этой территории, хотя крайне редко. Основным периодом обращения колхидок считают VI—III вв. до п. э., отчасти—два последующих столетия. По вопросу о происхождении колхидок существуют разные точки зрения. Некоторые полагают, что они принадлежат местным правителям Колхиды, другие считают, что колхидки чеканились эллинской колонией Фасис.
Многочисленность колхидок (их известно несколько тысяч) и их относительно широкое распространение не только в прибрежной полосе, но и во внутренних районах Колхиды, указывают, независимо от их происхождения, на значительное развитие в стране товарных отношений и на далеко зашедшее разложение первобытно-общинного строя.
Вопрос о времени возникновения государства у колхов трактуется учеными различно Одни исследователи полагают, что в VI—IV вв. государство в Колхиде уже существовало. Они считают, что термин «Колхида» у греческих авторов и ещё ранее — в урартских источниках («Кулха») обозначает определённое политическое образование и что данные археологии позволяют применительно к VI—IV вв. говорить о наличии государства у колхов. Другие исследователи полностью отрицают наличие государства в Колхиде в рассматриваемый период и допускают возникновение его лишь в III в. до н. э.
Южные картвельские племена отставали в своём развитии от племён Колхиды. В VII в. до н. э. возникает значительное объединение племён во главе с саспейрами. Создание собственной государственности тормозилось здесь иноземным завоеванием. Если зависимость колхов от государства Ахеменидов ограничивалась дарами и службой в царском войске, то южные картвельские племена были по-настоящему включены в состав Персидской державы и испытали на себе все тяготы порабощения.
В отличие от южных картвельских племён население Восточной Грузии находилось лишь в слабой зависимости от Ахеменидов и не подвергалось систематической эксплуатации со стороны персидских царей. На территории Восточной Грузии шёл процесс разложения первобытно-общинного строя. Здесь получает значительное развитие металлургия. В Самтаврском могильнике железные вещи появляются уже в слое X—VII вв. Они в основном повторяют форму местных бронзовых изделий, что указывает на их местное происхождение. Самтаврский и Ахалгорийский (у селения Ахал-Гори в ущелье реки Ксани) могильники отчётливо выявляют различие между бедными и богатыми погребениями. О высоком развитии культуры свидетельствуют драгоценные украшения высокохудожественной работы из Ахал-горийского клада. Из предметов этого клада особенно замечательны золотые подвески головного убора.
Рост имущественного неравенства и углубление процесса классообразования привели к возникновению на рубеже IV—III вв. раннерабовладельческого Иберского государства. Грузинская летопись «Обращение Картли», составленная, видимо, в VII в. н. э. и окончательно отредактированная в VIII—IX вв., связывает
Восточное Закавказье образование Картлийского царства с македонским завоеванием.
Известия эти во многом легендарны (в частности, Александр Македонский никогда не был в Закавказье), но они, видимо, содержат историческое ядро: можно, например, с доверием отнестись к датировке возникновения Картлийского (Иберского) царства.
О древних верованиях картвельских племён приходится судить, главным образом, по весьма поздним пережиткам. Как и другие первобытные племена, древние картвелы представляли себе всю природу одушевлённой. Весь мир — горы, ущелья, поля, деревья, дома — был населён богами и духами. Особенным почитанием пользовались небесные светила, в первую очередь Солнце, Луна и планеты. Так как религия картвелов сформировалась ещё в то время, когда у них господствовал матриархат, то большую роль играли в ней женские божества. Солнце, почитавшееся более других светил, считалось, например, не богом, а богиней. Культ этой богини был связан с земледелием. Верховным мужским божеством был бог Луны. Со времени возникновения державы Ахеменидов значительное влияние на верования картвелов начали оказывать иранские культы. До XX в. в Грузии сохранились сказания о гиганте Амиране, прикованном железными цепями в горах. Это сказание, восходящее к глубокой древности, возможно, связано с эллинским мифом о Прометее, прикованном к скале в горах Кавказа.
Население Восточного Закавказья находилось в стороне от важнейших центров рабовладельческой цивилизации, мало с ними было связано и поэтому по сравнению с картвельскими племенами жило более примитивной жизнью. Преобладающей формой хозяйства здесь было кочевое скотоводство. Наряду с мелким рогатым скотом разводились быки, зебу, лошади, верблюды. Степи Прикаспийской низменности привлекали всё новые и новые орды кочевников. Этим объясняется в значительной мере этническая пестрота древнего Азербайджана. Одним из наиболее значительных местных племён были албаны, жившие по левому берегу Аракса, на территории нынешних Карабаха и Мильской степи. От них Северный Азербайджан и получил своё древнее наименование «Албания».
В VI—IV вв. территория Восточного Закавказья оставалась независимой, ни одна из держав древнего Востока не оказалась в состоянии распространить свою завоевательную деятельность так далеко на север. Правда, некоторые из племён Южного Азербайджана вошли в состав Мидийской державы, но основная территория Восточного Закавказья осталась за её пределами. Что касается североазербайджанских племён, то они соприкасались с державой Ахеменидов лишь эпизодически: албаны как наёмники сражались в войсках Дария III при Гавгамелах.
Армения в составе державы Ахеменидов
Население Южного Закавказья — армяне—по своему происхождению связано с древним индоевропейским населением Малои Азии и Армянского нагорья. Предками армян, называвших себя хайями, были обитатели страны Хайаса, известной из хеттской клинописи. Эта страна была расположена в долине Верхнего Евфрата и к востоку от неё. Независимая от Урарту Хайаса особенно усиливается в VIII—VII вв. Этническое наименование «армяне» ведёт своё происхождение от племён арме, живших к югу от Армянского Тавра. Впервые название «Армения» («Армина») встречается в Бехистунской надписи Дария I. В период упадка государства Урарту и позже хайи-армяне проникли в глубь Армянского нагорья и ассимилировали урартские племена.
На рубеже VII и VI вв. мидяне разрушили государство Урарту и подчинили себе все земли к западу от него вплоть до реки Галиса. Несмотря на ожесточённую борьбу, воспоминания о которой сохранились у Ксенофонта и в армянском эпосе, армянам не удалось полностью освободиться от мидийского владычества. В середине VI в. мидян сменяют персы. После смерти Камбиса Армения ещё раз попыталась свергнуть чужеземное иго, но и на этот раз её сопротивление было сломлено.
Известную роль в этом сыграл, невидимому, частичный переход армянской знати на сторону персов: характерно, что против восставших армян Дарий посылает их знатного соотечественника Дадаршиша. С этого времени Армения прочно вошла в состав державы Ахеменидов.
Некоторые сведения о быте и общественном устройстве армян даёт «Анабасис» Ксенофонта. Армяне занимались земледелием и скотоводством, пользовались железными сельскохозяйственными орудиями, разводили сады и виноградники. Особенно высоко было развито у армян скотоводство; часть дани Ахеменидам они уплачивали конями. Наряду с земледельцами, занимавшими плодородные равнины, среди армян существовали и пастушеские племена, жившие в горах. Экономика Армении долгое время зиждилась в основном на натуральном хозяйстве. Существенное значение в её дальнейшем развитии имело то обстоятельство, что через территорию армян шла так называемая «царская дорога» — важнейшая артерия караванной торговли. Местная торговля находилась почти полностью в руках чужеземцев — вавилонян и арамеев.
Основной единицей общественной организации армян была родовая община (тун), делившаяся на большие патриархальные семьи (ерд) и управлявшаяся танутером. Род коллективно владел средствами производства: у земледельцев это была земля, у скотоводов — земля и скот. По мере разложения в Армении первобытно-общинных отношений из общей массы населения выделялась аристократия, «почётнейшие армяне». Родоначальники и вожди племён создавали вокруг себя дружины и совершали с ними походы, обогащавшие и их самих и дружинников. Непрестанные военные столкновения способствовали росту рабовладения, причём в качестве рабовладельцев выступали, в первую очередь, вожди и дружинники. Племенные вожди стали захватывать незанятые участки земли в индивидуальную собственность (агарак) и эксплуатировали в своих хозяйствах труд военнопленных. Агараки служили, главным образом, удовлетворению нужд владельцев, но кое-что начинает производиться и на продажу: из Армении, в частности, вывозилось вино.
Таким образом, Армения VI—IV вв. стояла на пороге создания собственного государства, чему препятствовало, однако, иноземное владычество. В то же время персидское господство, обременявшее народ помимо дани также и «царскими работами» и углублявшее тем самым пропасть между народом и знатью, способствовало классовому расслоению армянского общества.
В ахеменидский период оформляется древняя религия армян. Наряду с издавна существовавшим культом предков складывается обширный пантеон богов. Помимо Хайка, считавшегося прародителем народа, армяне чтили умирающего и воскресающего бога природы Ара и богиню плодородия Астлик, бога войны Торк Ангела, богиню воды и дождя Нарини, или Цовинар. Кроме того, вся природа населялась множеством добрых и злых духов. В этот, а отчасти и в предшествующий период закладываются основы армянского эпоса: если предания о борьбе Хайка с Вэлом, о походе ассирийской царицы Шамирам против Ара Прекрасного восходят своими историческими корнями ещё к войнам Урарту с Ассирией, то эпические сказания о борьбе армянских царей Ерванда и Тиграна с Астиагом и Киром сложились, разумеется, не раньше VI в. до н. э.
