Союз буржуазии и земельной аристократии. Государственный строй

Политический строй, порожденный переворотом 1688 г., явился выражением компромисса между частью буржуазии — ее торговой и финансовой верхушкой — и земельной аристократией.

Сохранению политического союза между этими двумя правящими классами способствовало то обстоятельство, что значительная часть феодальных землевладельцев давно стала на путь капиталистической перестройки своих хозяйств. Английский лендлорд все теснее связывался с рынком, производя продукты на продажу, вкладывая капиталы в промышленность, закупая не только предметы роскоши и личного потребления, но и производимые в городе орудия, необходимые для сельского хозяйства. Капиталистическое фермерство также являлось выражением связи лендлорда с капиталистическими элементами страны. Представители английского дворянства активно участвовали в торговых и нередко в промышленных предприятиях, обогащались путем ограбления колоний. Вольтер, посетивший Англию в 20-х годах XVIII в., немало удивлялся тому обстоятельству, что в отличие от Франции занятие торговлей в Англии не наносит ущерба «дворянской чести»; он указывал, что брат лорда Тауншенда, который был виднейшим членом правительства, ведет широкую торговлю, а брат другого знатного дворянина — лорда Орфорда занимает скромный пост торгового агента на Ближнем Востоке; это обстоятельство ничуть не шокировало ни Тауншенда, ни Орфорда.

В то же время отдельные представители крупной буржуазии вступали в ряды знати, покупали землю, занимали места в парламенте, на гражданской службе, проникали в армию и флот. Даниэль Дефо в начале XVIII в. писал, что в Англии «торговля создает джентльменов». Буржуазия и джентри, возглавившие революцию в середине XVII в., после своей победы еще более сближаются на почве общих экономических интересов.

Верхушка обоих классов крепко держала в своих руках все нити управления страной, сходившиеся, как в своем центре, в английском парламенте.

Интересы класса землевладельцев были представлены в парламенте более полно, чем интересы буржуазии. Титулованная знать заполняла скамьи верхней палаты — палаты лордов, из ее среды выходили все министры. Нижняя палата, или палата общин, в XVIII в., как и в предшествовавшие столетия, в большей своей части состояла из среднего дворянства. Картину дополняло всевластие землевладельцев в мезтном управлении: лорд-лейтенант, назначенный короной из числа крупнейших лендлордов, представлял верховную власть в графстве; из местных средних землевладельцев назначались шерифы, возглавлявшие административно-судебные органы округа; большую роль в повседневной жизни более мелких административных подразделений (сотен и приходов) играли мировые судьи, назначавшиеся также из числа местных землевладельцев.

Тем не менее крупная буржуазия всегда имела возможность защитить свои интересы. Ее представители из богатых купцов, судовладельцев, работорговцев заседали в палате общин рядом с представителями землевладельцев. Правительство и парламент внимательно прислушивались к требованиям буржуазии: ее петиции и заявления неизменно встречали с их стороны поддержку. Крупные города управлялись общинными советами (муниципалитетами), составленными из представителей богатого купечества и мануфактуристов.

Нижняя палата парламента считалась представительной и выборной. В действительности большинство депутатов избиралось в захолустных местечках, где неограниченно властвовал местный лендлорд. Депутатские места открыто продавались и покупались, на них была установлена определенная такса. При Георге I (1714—1727) депутатское место оценивалось в полторы тысячи фунтов стерлингов, при Георге III (1760—1820) стоимость места повысилась до 2 тыс. ф. ст. В парламенте открыто жаловались на дороговизну депутатского мандата, обвиняя в этом «новых богачей», особенно «набобов», т. е. лиц, награбивших свои богатства в Индии; последние особенно сорили деньгами во время парламентских выборов.

Некоторые богатые землевладельцы распоряжались десятками мест, создавая в парламенте свою клиентелу или продавая голоса правительству. Покупка голосов правительством совершалась чаще всего путем предоставления пенсий, синекур и пр. Виги, укрепившиеся у власти после прихода Ганноверской династии, возвели подкуп в систему. В 1739 г. на жалованьи правительства находилось до половины членов палаты общин, что стоило государственной казне около 200 тыс. фунтов в год. Огромных размеров достигало казнокрадство. Министры получали взятки при заключении государством любых контрактов с частными лицами, а нередко и прямо запускали руку в государственное казначейство.

Тори и виги

На политической сцене в Англии XVIII в. продолжали действовать две основные партии — виги и тори. Виги, игравшие самую активную роль в изгнании последнего Стюарта, наиболее решительно поддерживали сначала Вильгельма III Оранского, а затем Ганноверскую династию. Однако вскоре и тори отказались от поддержки Стюартов. Обе партии — и тори и виги — были связаны с высшим английским дворянством, к которому принадлежали все их руководители. Но все же тори более опирались на массу среднего дворянства — сквайров, экономическое значение которых в XVIII в. весьма выросло в результате происходившего аграрного переворота. Наоборот, виги, хотя тоже возглавлялись лордами-аристократами, стояли ближе к буржуазии, к лондонскому денежному капиталу — банкирам Сити, торговым кругам, судовладельцам, частью к мануфактуристам. В течение первой половины и в середине XVIII в. вигам удавалось чаще и на более длительный срок по сравнению с тори удерживать власть в своих руках. С деятельностью вигских министров связано окончательное оформление английской парламентарной системы.

Социальная и экономическая политика правительства

Стремясь обеспечить рабочей силой нарождавшуюся промышленность, английские законодатели на протяжении XVIII в. систематически проводили политику сурового принуждения к труду. Бродяги беспощадно наказывались, неимущие заключались в специальные «работные дома» , где господствовал тюремный режим и принудительный труд. Нищенство строго запрещалось; закон 1698 г. обязывал бедняков, получающих пособие, носить специальные нарукавные знаки. Свирепые елизаветинские законы о бродягах и нищих продолжали применяться. С целью принудить бедняков выполнять самую тяжелую и низкооплачиваемую работу, законы под страхом жестоких наказаний воспрещали им самовольный переход из одного прихода в другой; приходские власти сами регулировали поставки рабочей силы, переправляя «излишки» бедняков в распоряжение предпринимателей по первому требованию последних. Особенный спрос промышленники предъявляли на детей бедняков, которых в самом раннем возрасте отрывали от семьи и принуждали к непосильному труду.

Законодательным путем государство внедряло дисциплину и беспрекословное послушание на работе. Действовавший с конца XVI в. закон Елизаветы устанавливал, что ремесленники и рабочие должны работать «с середины марта до середины сентября от шести часов утра до половины восьмого вечера, а с середины сентября до середины марта — от рассвета до темноты». Закон не воспрещал хозяину удлинять рабочий день зимой при искусственном освещении до 14,15 и 16 часов. Законы 1721 и 1726 гг. поручали регулирование ставок заработной платы мировым судьям; под угрозой штрафа запрещалось повышать устанавливаемые ими ставки. В то же время ряд законов категорически воспрещал рабочим объединяться для борьбы с целью повышения зарплаты и улучшения условий труда. Драконовскими мерами буржуазия подавляла всякую попытку трудящихся отстоять свои права. Маркс указывает, что капитализм при своем возникновении «свое право всасывать достаточное количество прибавочного труда обеспечивает пока не одной лишь силой экономических отношений, но и содействием государственной власти» ( К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 276.).

Политика господствующих классов строилась на основе взаимных уступок за счет народных масс. В интересах землевладельцев правительство при помощи запретительных пошлин и вывозных премий поддерживало высокие цены на хлеб. В свою очередь буржуазия получала компенсацию в виде запретов на ввоз иностранных товаров, которые могли соперничать с английскими. Полностью был прекращен ввоз шерстяных товаров из Франции и Голландии. В 1700 г. парламент запретил ввоз из Индии, Ирана и Китая хлопчатобумажных тканей, которые своей дешевизной, красотой и прочностью превосходили английские изделия. Так создавались благоприятные условия для быстрого подъема английской промышленности.

В интересах английских купцов и судовладельцев правительство подтвердило в 1696 г. навигационные акты, запрещавшие перевозить английские и колониальные грузы на иностранных кораблях и вывозить их непосредственно в другие страны, минуя Англию; английская буржуазия стремилась крепко держать в своих руках монополию колониальной торговли.

Важным орудием обогащения верхушки буржуазии за счет государства являлся Английский банк, основанный в 1694 г. Возникший для кредитования растущих военных расходов, банк в обмен на предоставление правительству займа в 1200 тыс. ф. ст. выговорил себе ряд привилегий, в частности исключительное право в течение определенного времени выпускать банкноты и чеканить монету; в 1709 г. после нового займа правительству эти привилегии банка были продлены и затем стали бессрочными. Английский банк ускорил превращение Лондона в важнейший центр финансовых сделок для всей Европы.

Борьба вигов за власть

Законом 1701 г. о престолонаследии старшая линия Стюартов навсегда лишалась прав на престол; одновременно усиливалось влияние и значение министров: отныне они, а не король отвечали за действия правительства перед парламентом. Кабинет министров стал формироваться из представителей партии, имевшей большинство в парламенте.

Партия вигов использовала причастность некоторых тори к заговору против Вильгельма. Ослабив своих политических противников, виги сохранили в своих руках власть и после воцарения королевы Анны (1702—1714), занимавшейся очень мало делами управления.

Война за Испанское наследство, в которой английская армия под командованием Мальборо одержала ряд побед над французами, вызвала огромный рост государственного долга; к 1714 г. он достиг неслыханной тогда суммы — в 54 млн. ф. ст. Увеличение налогов для уплаты ростовщических процентов по этому долгу, а также вызванная затяжной войной серьезная заминка в делах порождали недовольство политикой вигов даже среди имущих классов и ускорили падение вигского министерства. К власти на время пришли тори, закончившие войну в 1713 г. Помимо территориальных приобретений (Гибралтар, остров Менорка), Англия получила по Утрехтскому миру асиенто, т. е. право в течение 30 лет поставлять рабов в испанские владения в Америке. Однако другие статьи договора с Испанией, главным образом установление повышенных пошлин на ввоз английских товаров в Испанию, вызвали в торговых кругах негодование, чем не преминули воспользоваться виги. На выборах 1714 г. они одержали победу, пустив в ход все виды подкупа. Вернувшись к власти, виги изгнали ставленников тори со всех постов и должностей, затем начали процесс против самих торийских лидеров, обвинив их в государственной измене. Вступление на трон новой, Ганноверской династии (с 1714 г.), не имевшей никаких связей в Англии и всецело поглощенной интересами своего Ганноверского курфюршества, обеспечило вигам всю полноту власти. Мятеж якобитов (сторонников династии Стюартов) в 1715 г., подавленный без особого труда, помог вигам надолго лишить партию тори политического значения; некоторые вожди этой партии, будучи замешанными в восстании, бежали за границу. Виги теперь прочно стали у кормила правления. В 1716 г. в интересах вигской олигархии срок деятельности парламента был продлен с трех до семи лет.

На длительный период торийская оппозиция исчезла. В рядах разношерстной партии вигов ускорилось развитие внутренних противоречий. Крупнейшими группировками в составе вигов были группа Стэнгопа—Сэндерленда и более близкая к торговым кругам группа Уолпола — Тауншенда. В борьбе за руководящие посты в правительстве верх одержала вторая группа. Ее успеху помог кризис, разразившийся в связи с банкротством компании Южных морей. Эта компания, созданная в спекулятивных целях в 1711 г., путем ажиотажа взвинтила цены на свои акции: в августе 1720 г. за них платили в десять раз больше номинальной стоимости. Начали возникать и другие такие же компании, но затем вся эта спекулятивная горячка окончилась грандиозным крахом, разорившим многих людей. Посвященные в тайны спекуляции вовремя сбыли акции и нажили огромные состояния, в том числе и сам Уоппол. Последний решительными мерами спас компанию Южных морей от полного банкротства, увеличив этим свой авторитет в кругах; буржуазии. С 1721 г. Уолпол становится на два десятилетия главою правительства.

Уолпол и его политика

Правительство Уолпола широко применяло подкуп депутатов, который носил официально наименование «патроната»; под этим понималась система раздачи пенсий и должностей сторонникам правительства. Однако устойчивость кабинета Уолпола объяснялась не одним лишь подкупом; главной причиной его длительного политического успеха было соответствие его политики интересам правящих классов — буржуазии и землевладельцев. В интересах лендлордов Уолпол снизил поземельный налог и повысил премии за вывоз зерна и других продуктов сельского хозяйства. Не менее внимательно относился Уолпол и к интересам буржуазии. Его финансовая политика была весьма выгодна богатому купечеству и банкирам: правительство платило высокий процент по государственным займам; были отменены или значительно снижены пошлины на ввоз многих видов сырья, необходимых для английских мануфактур: шелка-сырца, красителей и пр.; наоборот, ввоз товаров, конкурировавших с английскими, был почти полностью запрещен. Наконец, поощрение реэкспорта иностранных и колониальных товаров способствовало обогащению английских купцов и судовладельцев и усилению их роли в мировой посреднической торговле.

Огромные прибыли английские купцы извлекали из торговли неграми. Став в начале XVIII в. монополистами работорговли, они за одно столетие перевезли через Атлантический океанне менее 2,5 млн. рабов. На этой торговле людьми наживались самые различные группы английских имущих классов — судовладельцы, торговцы, вывозившие товары в обмен на рабов, аристократия, которая участвовала в финансировании работорговли. Город Ливерпуль, ставший одним из ее важнейших центров, вырос и разбогател со сказочной быстротой: в 1700 г. он насчитывал 5 тыс. жителей, в 1773г. — уже 34 тыс. В 1790 г. капитал, вложенный ливерпульскими купцами в работорговлю, исчислялся в 1 млн. ф. ст. Стены домов в этом городе, говорили современники, сцементированы кровью рабов. Торговля рабами и жестокая их эксплуатация явились одним из важнейших источников роста английского капитализма.

В 30-х годах усиливается оппозиция против Уолпола. Английская буржуазия, агрессивность которой возрастала по мере ее усиления, требовала войны с Испанией и раздела ее заокеанских владений, а Уолпол противился этому, полагая, что Англия и без войны сумеет добиться проникновения в испанские колонии. Противники Уолпола, именовавшие себя «патриотами», резко нападали на него и развернули бешеную кампанию против Испании, обвиняя последнюю в притеснениях и насилиях по отношению к английским торговцам. С пропагандистской целью вытащено было на свет дело контрабандиста капитана Дженкинса, которому еще в 20-х годах отрезали уши у позорного столба. Теперь он был представлен как жертва испанского произвола, которая должна быть отомщена. В 1739 г. Уолпол под давлением буржуазии объявил войну Испании. Эта война получила у современников ироническое название «войны за ухо Дженкинса». В 1742 г. оппозиции удалось окончательно свалить министерство Уолпола, обвинив его в недостаточно решительном ведении войны, проходившей для англичан весьма неудачно.

Усиление борьбы за колонии

В середине XVIII в. значение колоний для английского капитализма возрастает. Внутренний рынок Англии вследствие обнищания широких масс трудового населения не мог поглотить быстро растущую продукцию ее промышленности, и поэтому колонии начинали приобретать значение как рынок сбыта для английских товаров. Одновременно возрастало значение колоний как поставщика некоторых важных продуктов — сахара, табака и др. Перепродажа этих товаров на рынках Европы давала английской буржуазии огромные прибыли.

Главными соперниками в борьбе за колонии становятся две страны быстро развивающегося капитализма — Англия и Франция. Борьба между ними заполняет большую часть XVIII и начало XIX в.

Ярким выразителем агрессивных устремлений английской буржуазии в середине XVIII в. выступил Вильям Питт (Старший). Состояние семьи Питтов было создано ограблением колоний: дед Вильяма Питта — Томас Питт — нажил огромное состояние в Индии, занимая важный пост в Мадрасе; сам Вильям Питт был тесно связан с верхушкой лондонской буржуазии и весьма хорошо разбирался в ее интересах. Правящие аристократические фамилии несколько сторонились Питта из-за его буржуазного происхождения, и, несмотря на огромную популярность в кругах буржуазии, Питт до 1756 г. занимал в правительстве второстепенные посты. Выдвижение Питта было непосредственно связано с усилением англо-французских противоречий.

Война между Англией и Францией началась еще в 1741 г. (война за Австрийское наследство 1740—1748). Англичане прибегли к своей излюбленной тактике: они создали против Франции коалицию, выдавая субсидии ее противникам. Сковав таким образом Францию в Европе, англичане бросили свои главные силы на завоевание французских владений в Америке. Им удалось захватить в Канаде важнейший в стратегическом отношении пункт — французскую крепость Луисбург в устье реки св. Лаврентия (1745 г.). Несмотря на заключение в 1748 г. Ахейского мира, борьба между англичанами и французами в Америке не прекращалась. В 1756 г. эта борьба вступила в решающую фазу: начавшаяся в этом году Семилетняя война в Европе позволила англичанам захватить последние французские владения в Северной Америке (Канаду), а также ряд других владений (остров Гренаду в Караибском море, Сенегал в Африке). Что было еще важнее — англичанам удалось нанести Франции решительное поражение в Индии. По мирному договору 1763 г. Франция сохранила в Индии лишь 5 портовых городов, укрепления которых были срыты. Англия начала с этого времени систематическое завоевание и разграбление Индии и стала крупнейшей колониальной державой.

Главным вдохновителем войны против Франции был Питт, фактически ставший главою правительства в 1756 г. и руководивший политикой Англии до 1768 г. В своих выступлениях он с большим жаром доказывал, что «сам господь бог требует» усиления Англии, а потому война против Франции является исполнением господней воли. Он поставил целью этой политики отрезать Францию от ее колониальных рынков и захватить их в свои руки, используя преобладание Англии на море. Нанеся поражение французскому военному флоту у Бреста и в Средиземном море, англичане облегчили себе захват французских колоний. Огромная добыча, которой они при этом овладели, позволила им покрыть издержки войны против Франции в Европе и за океаном. Из войны с Францией английская буржуазия вышла еще более богатой, чем была до войны.