Оглавление

Введение

1. Предыстория «перестройки»

2. Реформы в экономике

3. Цели и этапы политической реформы

4. Распад СССР

5. Поворот во внешней политике

Заключение

Библиография

Введение

Современный период истории нашей страны стал для неё переломным. Начиная с 1980-х годов совершается переход российской истории в новое качество. Вслед за радикальными изменениями в идеологии, общественном сознании, политической и государственной организации начались глубинные изменения в отношениях собственности и социальной структуре. Крушение коммунистического режима и КПСС, распад Советского Союза, образование на его месте новых независимых государств, в том числе самой России, непризнанных республик, зарождение гражданского общества, новых классов (среди них капиталистического) - вот только некоторые из новых реалий современной истории, начало которой можно датировать 1985 годом.

Перестройкой называется заключительный этап истории СССР, начавшийся в 1985 г. с проведения реформ и завершившийся в 1991 г. распадом Советского союза. Однако ощущение необходимости перемен возникло в советском обществе ещё в эпоху «застоя» (с момента прихода к власти Л.И. Брежнева в 1964 г. и до XXVII съезда КПСС в феврале 1986 г.).

В своей деятельности Л.И. Брежнев и его окружение опирались в первую очередь на чиновников аппарата КПСС, контролировавших в стране буквально всё от внешней разведки до производства детских игрушек. Подобная система управления давала возможность получать больше взятки и совершать разного рода незаконные сделки. Именно так в СССР и начали формироваться первые крупные капиталы, часто имевшие уголовное происхождение. Государственная промышленность не могла произвести достаточного количества хороших товаров народного потребления - одежды, мебели, бытовой техники и много другого. Поэтому предприимчивые люди ещё в хрущёвские времена создали целую «тайную промышленность»: подпольные цехи, в которых изготавливалось всё, что необходимо в повседневной жизни, и, прежде всего - одежда и обувь. Сеть подпольных предприятий называлась «теневой экономикой». Поскольку тайным мастерским требовалось сырьё, а также надёжное прикрытие от милиции и прокуратуры, дельцы «теневой экономики» быстро установили контакты с партийными взяточниками.

В середине 80-х руководство КПСС провозгласили курс на перестройку. По масштабу вызванных ею перемен в Европе, да и во всём мире её справедливо сопоставляют с такими историческими событиями, как Великая французская революция или Октябрь 1917 года в России. Итак, термин «перестройка» появился в нашей политической лексике в 1985 году. Но чем была тогдашняя «перестройка» и что она дала стране и чего она её лишила?

Тема перестройки и распада СССР особенно интересна тем, что в настоящий момент трудно найти человека, судьба которого не изменилась бы существенным образом в связи с реформами М.С. Горбачева. Перестройка повлияла на жизнь людей всех поколений: нас, родившихся в этот сложный период и пожинающих ее плоды сейчас; поколения наших родителей, которым пришлось растить детей в это «смутное время»; более старшего поколения, привыкшего к совершенно иному укладу жизни.

С середины 80-х и особенно с начала 90-х гг. в России, как и во всем СССР, стали происходить серьезные изменения. Эти изменения затронули все стороны социально-экономической и особенно политической жизни советского общества. Они протекали весьма быстро, носили противоречивый характер и имели серьезные последствия для России и всех республик, входивших в Советский Союз. Вместе с тем политические события, проходившие в советском союзе и в его республиках, отразились и на процессе мировой политической истории.

Сегодня трудно объективно разобраться во всех этих событиях и их последствиях и дать однозначный ответ на все вопросы, которые в этой связи возникают. Потребуется немало времени, прежде чем историки дадут на эти вопросы убедительные ответы. Сегодня же точки зрения и оценки исследователей противоречивы и во многом субъективны. Это естественно, так как для глубокого и объективного осмысления этих событий потребуются время, накопление и изучение всестороннего и большого документального материала.

1. Предыстория «перестройки»

После смерти Л.И. Брежнева (ноябрь 1982 г.) в высших эшелонах власти вновь началась борьба за лидерство. О ее остроте свидетельствует тот факт, что дважды за короткий срок на посту генерального секретаря ЦК КПСС оказывались лица, физически немощные и уже в силу этого заведомо «временные» как руководители правящей партии: с ноября 1982 г. - Ю.В. Андропов, а после его смерти в феврале 1984 г. - К.У. Черненко (умер в марте 1985 г.).

Первый из них, коммунист-консерватор по убеждениям и многолетний шеф КГБ, успел запомниться народу тем, что приступил к бескомпромиссной борьбе с коррупцией, включая среднее и высшее звенья госпартаппарата, и к укреплению трудовой дисциплины - «от министров до рабочего». Перепуганные чиновники поспешили довести это благое дело до абсурда (например, в крупных городах днем устраивались облавы на людей якобы для проверки причин отсутствия на рабочем месте), чем немало дискредитировали опасный для них курс нового генсека. Второй генсек, личный друг и соратник Л.И. Брежнева, начал с того, что пригласил на пленум ЦК КПСС около полусотни разжалованных Андроповым высокопоставленных аппаратчиков. Вновь по всей стране зазвучали пропагандистские фанфары о небывалых успехах социализма и «зримых ростках коммунизма».

Тем временем в стареющей партийно-государственной элите постепенно укрепились позиции относительно молодых и энергичных политиков (М.С. Горбачев, Е.К. Лигачев, Н.И. Рыжков, Э.А. Шеварднадзе, А.Н. Яковлев и др.), не только боровшихся за передел власти в свою пользу, но и готовых в большей или меньшей степени к обновлению системы.

В марте 1985 г. генеральным секретарем ЦК КПСС стал М.С. Горбачев, Председателем Совета Министров СССР - Н.И. Рыжков (в декабре 1990 г. его сменил В.С. Павлов). Начался новый и последний этап в истории СССР, получивший вскоре название «перестройки».

Сразу подчеркнем: освещать этот этап намного сложнее, чем предшествующие десятилетия. Причины очевидны. Пока недоступны источники, позволяющие вскрыть подоплеку событий недавних лет, истинные мотивы решений, принимаемых государственными мужами. К тому же многие из них продолжают в наши дни свою политическую карьеру, активно воздействуют на общественное мнение, предлагая собственную версию того, что случилось в годы «перестройки» да и позднее. Поэтому неизбежны, с одной стороны, неполнота и даже субъективизм в оценке отдельных исторических явлений и фактов, с другой - неоднозначность восприятия этих оценок в читательской среде, расколотой ныне, как и общество в целом, по политическим пристрастиям и интересам.

Главной задачей «перестройки» было остановить распад системы «государственного социализма» и обеспечить интересы его правящей элиты - номенклатуры, сформировавшей этих политиков и выдвинувших их наверх (причем первая часть задачи подчинялась второй, и довольно скоро она была отброшена). Средством избирается осторожное реформирование общественных структур, прежде всего экономики. Однако целостная и заранее проработанная концепция того, как это сделать, отсутствовала (в отличие, например, от Китая, где - правда, в менее напряженной ситуации - коммунистическое руководство сумело добиться поэтапного и целенаправленного проведения в жизнь своей генеральной линии).

Решения горбачевской администрации очень часто не опережали и направляли общественные процессы, а следовали за ними - с нулевой в таких случаях результативностью. В огромной степени это объяснялось запоздалостью реформ, глубиной тотального кризиса, успевшего охватить основные звенья системы. Сыграло здесь негативную роль и другое обстоятельство. В первые годы «перестройки» не было серьезных социально-политических сил, способных оказывать давление на государственное руководство, побуждая его искать эффективные и адекватные быстро менявшейся ситуации решения. В обществе имелось лишь довольно абстрактное желание перемен; до осознанной готовности широких масс к радикальным преобразованиям, к смене модели общественного развития еще предстояло пройти большой и трудный путь.

2. Реформы в экономике

В апреле 1985 г. на пленуме ЦК КПСС был провозглашен курс на ускорение социально-экономического развития страны. Его рычаги виделись в научно-технической революции, технологическом перевооружении машиностроения и активизации «человеческого фактора».

На встрече в ЦК с ветеранами стахановского движения и молодыми ударниками труда в сентябре 1985 г. М.С. Горбачев призвал не сводить все к рублю, не дожидаться появления нового класса машин, а мобилизовать энергию молодежи на приведение в действие «скрытых резервов», а именно: добиться максимальной загрузки имеющихся мощностей путем организации трех-, четырехсменного режима работы, укрепить трудовую дисциплину, проводить механизацию и автоматизацию силами местных рационализаторов, немедленно повысить качество продукции. С этой целью создается еще одна контролирующая инстанция - госприемка.

Ставка на энтузиазм, не подкрепленная необходимой техникой и квалификацией работников, привела не к «ускорению», а к значительному росту аварий в различных отраслях народного хозяйства. Самой крупной из них стала катастрофа на Чернобыльской АЭС в апреле 1986 г.

В середине 80-х годов по всей стране развертываются две административные кампании: борьба с алкоголизмом и с «нетрудовыми доходами». И опять в практическом воплощении этих, казалось, благих инициатив ЦК КПСС и Совмина СССР возобладало чиновничье рвение и азарт. Вырубка виноградников, резкое сокращение продажи спиртных напитков, повышение цен на них привели к обвальному росту спекуляции спиртным, самогоноварения, к массовым отравлениям населения винными суррогатами. А борьба с «нетрудовыми доходами» на деле свелась к очередному наступлению местных властей на личные подсобные хозяйства.

К собственно экономической реформе власти обратились лишь с лета 1987 г. Были заметно расширены права предприятий. В частности, они получили возможность самостоятельно выходить на внешний рынок, развивать совместную с иностранными фирмами деятельность. Сокращалось число министерств и ведомств, между ними и предприятиями декларировались «партнерские», а не командные отношения. Правительство заявило о желании внедрить «полный хозяйственный расчет, самоокупаемость, самофинансирование и самоуправление» во все отрасли народного хозяйства. Трудовые коллективы отныне могли выбирать директора (позднее от этой затеи пришлось отказаться). Директивный государственный план заменялся госзаказом. На селе было признано равенство пяти форм хозяйствования: совхозов, колхозов, агрокомбинатов, арендных коллективов и крестьянских (фермерских) хозяйств.

В середине 1988 г. принимаются законы, открывшие простор для частной деятельности в более чем 30 видах производства товаров и услуг. Побочным следствием этого стала фактическая легализация «теневой экономики» и ее капиталов, накопленных разными способами, включая коррупцию и казнокрадство чиновников. По скромным и очень приблизительным оценкам, еще хилый тогда частный сектор начал «отмывать» до 90 млрд. рублей в год. Принятый в ноябре 1989 г. закон об аренде и арендных отношениях предоставил право сельским и городским жителям брать землю в аренду в наследственное пользование на срок до 50 лет со свободой распоряжения продукцией. Но земля, как и раньше, реально принадлежала местным Советам и колхозам. А они, ревниво оберегая свое главное богатство, крайне неохотно шли навстречу новоиспеченным фермерам.

Следующий шаг в хозяйственной реформе был отмечен появлением в июне 1990 г. постановления Верховного Совета СССР «О концепции перехода к регулируемой рыночной экономике», а затем серии других законодательных актов. В них предусматривались постепенная демонополизация, децентрализация и разгосударствление собственности, учреждение акционерных обществ и банков, развитие частного предпринимательства и др. Однако механизм и сроки реализации правительственных мер были намечены в программных документах весьма приблизительно и неконкретно. Слабым их местом являлась и проработка болезненных в социальном плане, но насущно необходимых для оптимизации производства вопросов реформирования кредитной и ценовой политики, системы снабжения предприятий и оптовой торговли оборудованием, сырьем, энергоносителями. Тогда же вниманию общественности была предложена альтернативная «Программа 500 дней», подготовленная группой экономистов во главе с С.С. Шаталиным и Г.А. Явлинским. В ней намечалось провести в этот сжатый срок поэтапную кардинальную приватизацию госпредприятий с ориентацией на прямой переход к свободным рыночным ценам, существенно ограничить экономическую власть центра. Правительство отклонило ее.

В целом экономическая политика горбачевской администрации отличалась непоследовательностью и половинчатостью, что усиливало кризис народного хозяйства, дисбаланс между его различными секторами. К тому же абсолютное большинство принимаемых «правильных» законов не работало. Они выхолащивались и глушились бюрократическим аппаратом на местах, усматривавшим в непривычных новациях центра прямую угрозу своему существованию и благополучию.

Экономическая ситуация не переставала ухудшаться. С 1988 г. началось общее сокращение производства в сельском хозяйстве, с 1990 г. - в промышленности. Резко усилились инфляционные тенденции в связи с огромным бюджетным дефицитом (уже в 1989 г. он превысил 100 млрд. рублей, или 11% валового национального продукта). Инфляция, официально оцениваемая в 1990 г. в 10%, достигла к концу следующего года 25% в неделю. Золотой запас сократился в 1991 г. в десять раз по сравнению с 1985 г. и составил лишь 240 тонн. Уровень жизни населения стремительно падал, делая в глазах простых людей рассуждения об экономической реформе все менее заслуживающими доверия. Летом 1989 г. по стране прошли первые массовые забастовки рабочих, которые с тех пор уже постоянно сопутствовали «перестройке».

3. Цели и этапы политической реформы

Испытывая нарастающие трудности в экономике, руководство страны во главе с М.С. Горбачевым с лета 1988 г. решилось - не без колебаний - на реформирование закостеневшей политической системы СССР, которую расценило как главное звено «механизма торможения». Подталкивало его к реформам и другое обстоятельство: появление альтернативных вариантов общественных преобразований, а также их «носителей» - новых политических сил, грозивших в дальнейшем взорвать монополию КПСС на власть.

На первом этапе целью политической реформы было укрепление руководящей роли КПСС в обществе через оживление Советов, подмятых в свое время под ее железную пяту, привнесение в советскую систему элементов парламентаризма и разделения властей.

В соответствии с решениями XIX Всесоюзной конференции КПСС (июнь 1988 г.) учреждается новый высший орган законодательной власти - Съезд народных депутатов СССР и соответствующие республиканские съезды. Выборы депутатов проводились в 1989-1990 гг. на альтернативной основе (лишь на союзном уровне треть депутатских мест резервировалась для прямых выдвиженцев самой партии и руководимых ею общественных организаций). Из числа народных депутатов формировались постоянно действующие Верховные Советы СССР и республик. Вводился новый пост - председателя Совета (от Верховного до районного). Председателем Верховного Совета СССР стал генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев (март 1989 г.), председателем Верховного Совета РСФСР - бывший кандидат в члены политбюро ЦК КПСС Б.Н. Ельцин (май 1990 г.).

Еще раньше (с середины 1987 г.) был провозглашен курс на «гласность», то есть на контролируемое сверху смягчение цензуры над средствами массовой информации, ликвидацию «спецхранов» в библиотеках, публикацию ранее запрещенных книг и т.п. Однако вскоре выяснилось, что партаппарат, давно утративший свою гибкость и адаптационные возможности, не способен удержать поток свободного слова в русле официально подтвержденного «социалистического выбора».

В стране возникают десятки, затем тысячи независимых газет и журналов, раскованнее делается радио- и телевещание. Читатели получили возможность приобщиться к творческому наследию ученых и литераторов, считавшихся прежде сугубо «реакционными», покинувших страну или высланных за рубеж в годы советской власти (среди них знаменитые русские философы В.С. Соловьев и Н.А. Бердяев, писатели Д.С. Мережковский и В.В. Набоков, поэты Н.С. Гумилев и И. Бродский). Появились первые публикации книг А.И. Солженицына и других диссидентов. Для них открываются не только границы СССР, но и ворота тюрем и спецлагерей. Был возвращен из ссылки академик А.Д. Сахаров, тут же включившийся в активную политическую деятельность. На экраны вышли фильмы вроде «Покаяния» режиссера Т.Е. Абуладзе, где переосмысливались исторические и нравственные устои жизни общества в советскую эпоху. Ключом забила энергия «прорабов перестройки» - публицистов из числа малоизвестных ранее философов, экономистов, историков, писателей, режиссеров, актеров.

В этих небывалых с 1917 г. условиях свободы и духовного раскрепощения резко усилился спонтанный процесс формирования новых политических партий (точнее, протопартий) с крайне узкой социальной базой, зато самого широкого спектра: от монархистских до анархистских с преобладанием центристских (либерально-демократических) группировок. В республиках появляются партии и массовые движения национальной, а зачастую и националистической ориентации: «народные фронты» в Молдавии, Латвии и Эстонии, литовский «Саюдис», украинский «Рух», «Свободная Грузия» и др. В Прибалтике, Армении, Грузии и Молдавии они получили устойчивое большинство в Верховных Советах. Как политический противовес «народным фронтам» в Прибалтике и Молдавии сложились «интерфронты» - движения, выступавшие против сепаратистских, националистических тенденций, за равные избирательные права для всех жителей. Они объединяли преимущественно так называемое «русскоязычное» население.

В ряде крупных городов России также возникли аналогичные общественно-политические образования, весьма разношерстные по составу и целям. На их крайних флангах расположились прокоммунистический «Объединенный фронт трудящихся» и блок «Демократическая Россия», куда вошли наиболее радикальные и энергичные противники существующего режима.

Огромное большинство новых политических партий и движений открыто заняло антикоммунистические и антисоциалистические позиции, отражая растущее недовольство народа неспособностью правящей партии остановить развал экономики и падение жизненного уровня.

Кризис охватывает и КПСС. В ней обозначились, по меньшей мере, три течения: социал-демократическое, центристское и ортодоксально-традиционалистское. Происходит массовый отток из компартии (к середине 1991 г. ее численность сократилась с 21 млн. до 15 млн. человек). В 1989-1990 гг. компартии Латвии, Литвы и Эстонии заявили о своем выходе из КПСС. Развертывается необратимый процесс идейного расслоения и организационного разброда этой несущей конструкции советской государственно-политической системы, захвативший и прочие официальные структуры (ВЛКСМ, профсоюзы и др.).

При всей своей важности он, однако, был лишь внешним проявлением другого, намного более глубокого процесса - регионального дробления до той поры единой и строго централизованной союзной номенклатуры. В стране начинают складываться новые центры реальной власти - в лице республиканских съездов народных депутатов и Верховных Советов, где происходит блокирование политиков либерально-демократической ориентации, прошедших в «парламенты» на волне критики КПСС, и старых опытных партократов.

Быстро нараставшее дистанцирование республиканских отрядов номенклатуры от московских верхов, которое стало оказывать определяющее воздействие на развитие событий в СССР, объяснялось многими причинами. Отметим главные:

- безрезультативность действий центра и его прогрессирующая слабость. Он уже не мог с достаточной эффективностью, с одной стороны, обеспечивать интересы номенклатуры в целом, с другой - глушить сепаратистские тенденции в национальных регионах, систематически проявлявшиеся там и на предыдущих этапах советской истории;

- сознательно взятый и умело проводимый курс правящих элит большинства республик на ликвидацию любых форм своего подчинения центру, обретение всей полноты власти. Добиться этого можно было лишь путем выхода республик из Союза, получения ими статуса суверенных, независимых государств, полноправных субъектов международного права. Именно этой цели подчиняются отныне все действия республиканской номенклатуры.

Весной и летом 1990 г. Латвия, Литва, Эстония, а за ними Российская Федерация и другие союзные республики приняли декларации о государственном суверенитете, устанавливавшие приоритет своих законов над законами Союза. Сепаратистские настроения в национальных регионах, прежде всего в Прибалтике, энергично поддерживались российским руководством. Последнее пыталось использовать их в собственной борьбе с центром. Страна вступила в полосу дезинтеграции.

В ряде мест вспыхнули межнациональные конфликты. В 1988-1990 гг. до предела обострились противоречия между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха, вскоре ввергнувшие две республики в затяжную войну. Всю страну потрясли кровавые события в Фергане (1989 г.) и в Ошской области Киргизии (1990 г.), где жертвами национальной розни стали сотни невинных людей. Накалились взаимоотношения правительства Грузии с Абхазией и Южной Осетией, причем конфликт с последней вылился в 1991 г. в вооруженные столкновения. Тяжелая обстановка сложилась в Молдавии и Прибалтике. Там нарастала напряженность между коренным и «русскоязычным» населением.

Решающее значение для исхода начавшегося «парада суверенитетов» и «войны законов» имело то обстоятельство, что республиканским элитам удалось на время связать собственные интересы с интересами широких слоев населения, которые выражали несогласие с существовавшей формой взаимоотношений субъектов формально федеративного, а на деле унитарного Союза.

На протяжении десятилетий центр систематически перекачивал материальные и финансовые средства из России в национальные республики, стремясь, где ускорить развитие отсталых регионов, где «умиротворить» народы, насильно включенные в состав советской империи, более высоким (по сравнению с общесоюзным) уровнем жизни. Но превратив Россию в «донора» и обескровив ее, руководство СССР так и не смогло снять напряжение в межнациональных отношениях. Немалую роль здесь играли и чрезмерный централизм в управлении, и навязывание союзными органами своих установок в области использования природных ресурсов, экономического, социального и демографического развития республик без должного учета их собственных интересов, и многочисленные факты неуважения национальной культуры, языка, обычаев. Жесткая реакция союзных властей на любой всплеск национальных чувств только еще больше загоняла их в подполье и таким путем создавала эффект тлеющего торфяного болота. На поверхности было все спокойно, звучали бравурные речи о дружбе народов, а внутри не затухали очаги межнациональной розни, непонимания и разногласий.

Сыграло на руку местным правящим элитам и конституционное оформление большевистского «наследия» в области национально-государственного строительства. Как известно, коммунистическую идеологию пронизывала идея о праве наций на самоопределение вплоть до отделения. Единое государство - СССР - во всех конституциях начиная с 1924 г. официально рассматривалось в качестве «добровольного союза суверенных советских республик», обладающих правом свободного выхода из него (ни в одном государстве мира никакая его часть не имеет конституционного права на отделение и образование самостоятельного государства). Закрепленное в Конституции территориально-государственное размежевание внутри страны, хотя проводилось волевыми решениями центра и не следовало строго национальному принципу, в конечном счете, основывалось именно на нем - каждая из союзных республик создавалась на базе крупной «титульной» нации, дававшей субъекту СССР свое историческое имя. Республиканские органы власти и управления, мало отличавшиеся по реальным полномочиям от аналогичных органов в областях Российской федерации, имели, тем не менее, все атрибуты собственной суверенной государственности: законодательные (Верховные Советы, позднее - съезды народных депутатов), исполнительные (Советы Министров), судебные (Верховные суды), министерства и т.д.

По мере ослабления КПСС - несущей конструкции союзного государства - все эти конституционные положения начали с нараставшей силой работать против центра, создавая, помимо прочего, благоприятный международно-юридический фон для его развала.

Оказавшись под перекрестным огнем критики политических оппонентов с левого (ортодоксально-марксистского) и правого (либерально-демократического) флангов, а также руководства республик, горбачевская администрация вяло, теряя инициативу, перешла с весны 1990 г. ко второму этапу политических реформ. Постепенно они распространились и на сферу государственного устройства СССР. Отличительными чертами этого этапа были:

признание постфактум сдвигов в общественных настроениях, в реальной расстановке политических сил и их законодательное оформление (принятие в августе 1990 г. закона о печати, где на государственном уровне провозглашалась свобода средств массовой информации и недопущение их цензуры; отмена ст. 6 Конституции СССР, закреплявшей «руководящую и направляющую» роль КПСС; начатая с 1991 г. официальная регистрация политических партий и др.);

отказ от поддержки распадавшейся КПСС в ее прежнем виде и попытка перестроить партию по образцу западной социал-демократии в надежде обрести опору в лице коммунистов-реформаторов. Соответствующая программа, разработанная генсеком и его единомышленниками, была одобрена XXVIII съездом КПСС (лето 1990 г.), но так и не проведена в жизнь;

введение новой высшей государственной должности - президента СССР и концентрация властных полномочий в президентском аппарате за счет союзных советских структур (съезда народных депутатов и Верховного Совета), терявших контроль над ситуацией в стране и авторитет в обществе. III съезд народных депутатов СССР в марте 1990 г. избрал президентом М.С. Горбачева;

прямые переговоры президента СССР с руководством республик о заключении нового Союзного договора. Они начались в президентской резиденции Ново-Огарево в 1991 г. после того, как центр исчерпал свои возможности по силовому давлению на местные власти (в апреле 1989 г. в Тбилиси, в январе 1990 г. в Баку, в январе 1991 г. в Вильнюсе и Риге). С другой стороны, прошедший в марте 1991 г. первый в советской истории всесоюзный референдум давал М.С. Горбачеву и его сподвижникам надежду, что «глас народа» будет услышан республиканскими политиками: из 185,6 млн. полноправных граждан проголосовали 148,6 млн., 76,4% которых высказались за «сохранение Союза Советских Социалистических Республик, как обновленной Федерации равноправных суверенных республик».

4. Распад СССР

горбачев перестройка советский союз

В переговорах с президентом СССР согласились участвовать представители девяти из пятнадцати союзных республик. Они почти единодушно выступили против позиции М.С. Горбачева, стремившегося сохранить единое многонациональное государство на основе реальной федерации ее субъектов.

Свободу маневров центра стесняли забастовки многих трудовых коллективов, выдвинувших лозунги отставки М.С. Горбачева, отмены всех привилегий номенклатуры, упразднения КГБ, проведения альтернативных выборов на основе многопартийности, департизации предприятий и передачи их под республиканскую юрисдикцию. В апреле 1991 г. число бастующих перевалило за миллион. Забастовки продолжались в течение нескольких недель и были приостановлены, лишь когда власти приняли требования рабочих в части перехода предприятий под юрисдикцию республик и прекращения перечислений прибыли (особенно валютной) в союзный бюджет.

К августу 1991 г. с трудом удалось подготовить компромиссный и согласованный лишь в общих чертах проект Союзного договора. Согласно ему, республики получали значительно больше прав, центр из управляющего превращался в координирующий. Реально у него в руках оставались лишь вопросы обороны, финансов, внутренних дел и в урезанном виде - налоговой и социальной политики. Часть вопросов должна была находиться в совместном ведении (принятие новых законодательных актов, определение налоговых отчислений в пользу центра и основных направлений их расходования). Все остальные властные полномочия передавались исключительно республикам.

Подписание договора было намечено на 22 августа. Но оно так и не состоялось.

В ночь с 18 на 19 августа 1991 г. произошло памятное выступление консервативного крыла в высшем руководстве СССР. Его не устраивали проект Союзного договора, наделявший центр призрачной властью, утрата действенного контроля над республиканскими Верховными Советами и правительствами. В отсутствие Президента СССР (он отдыхал в Крыму) был учрежден Государственный комитет по чрезвычайному положению в стране (ГКЧП). В него вошли вице-президент СССР Г.И. Янаев, премьер В.С. Павлов, министр обороны Д.Т. Язов, министр внутренних дел Б.К. Пуго, председатель КГБ В.А. Крючков и ряд других ответственных работников.

ГКЧП объявил:

- о введении чрезвычайного положения в отдельных районах СССР;

- о расформировании структур власти, действовавших вопреки Конституции 1977 г.;

- о приостановлении деятельности оппозиционных партий;

- о запрете митингов и демонстраций;

- о контроле над средствами массовой информации.

В Москву вошли войска.

Население страны в целом сохраняло спокойствие. Продолжалась работа шахт, заводов, фабрик, учреждений, транспорта, в деревне - уборка скудного урожая. Лишь в Москве, а затем и в некоторых других крупных городах России, президенту РСФСР Б.Н. Ельцину (избран на этот пост всенародным голосованием в июне 1991 г.) удалось организовать тысячи своих сторонников на активное сопротивление мерам ГКЧП (митинги протеста, строительство баррикад у здания Верховного Совета РСФСР и т.п.). Ряд воинских частей и военачальников отказались подчиниться «путчистам». Однозначно проельцинские позиции заняли представители частного сектора экономики. В условиях, когда ГКЧП практически бездействовал, этого оказалось достаточным для ликвидации «путча». 22 августа члены ГКЧП были арестованы по обвинению в попытке государственного переворота. Через несколько дней аресту подвергся председатель Верховного Совета СССР А.И. Лукьянов.

Сразу после упразднения ГКЧП Президент РСФСР Б.Н. Ельцин приостановил деятельность КПСС на территории Российской Федерации, а в ноябре 1991 г. запретил ее вовсе, что неизбежно повлекло за собой ликвидацию КПСС как единой общесоюзной партии. После этого процесс раздробления СССР стал необратимым. Уже в августе три прибалтийские республики заявили о своем выходе из СССР. Президент М.С. Горбачев подписал указ о признании этого выхода. Очередной съезд народных депутатов СССР (конец августа - начало сентября 1991 г.) объявил о самороспуске.

М.С. Горбачев, отказавшись от поста генерального секретаря ЦК КПСС, продолжал бороться за Союзный договор, получая ограниченную поддержку лишь от лидеров Белоруссии, Казахстана и среднеазиатских республик. В сентябре по инициативе Горбачева началась проработка идеи образования вместо СССР Союза суверенных государств, который должен был представлять собой фактически конфедерацию, но с институтом единой президентской власти (весьма урезанной). По сути это была последняя попытка центра, агонизирующего под мощным давлением рвущихся к безраздельной власти республиканских правящих элит, предотвратить бесконтрольный развал СССР и неизбежные при таком повороте событий бедствия и страдания миллионов простых людей во всех концах бывшего Союза. История, однако, рассудила по-своему.

8 декабря 1991 г. лидеры России, Украины и Белоруссии (Б.Н. Ельцин, Л.М. Кравчук, С.С. Шушкевич) объявили о роспуске СССР и создании Содружества Независимых Государств (СНГ). Этот акт, подготовленный в глубокой тайне от Президента СССР и народов страны, вышел в историю как «беловежское соглашение». 21 декабря к СНГ присоединились поставленные перед свершившимся фактом руководители еще восьми республик (Азербайджана, Армении, Казахстана, Киргизстана, Молдавии, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана), санкционировав тем самым кончину Союза. 25 декабря М.С. Горбачев подал в отставку с поста президента СССР.

5. Поворот во внешней политике

Придя к власти, горбачевская администрация подтвердила традиционные приоритеты СССР в сфере международных отношений. Но уже на рубеже 1987-1988 гг. в них вносятся принципиальные коррективы в духе провозглашенного к тому времени М.С. Горбачевым «нового политического мышления». Активными проводниками этого курса стали министр иностранных дел Э.А. Шеварднадзе и член Политбюро ЦК КПСС А.Н. Яковлев.

Поворот в советской дипломатии диктовался насущной потребностью придать свежий импульс внешней политике СССР, зашедшей по многим серьезным позициям в тупик (реальная опасность очередного и вконец разорительного для страны витка «холодной войны», непосильное бремя безвозмездной «интернациональной помощи» всякого рода революционным и антиимпериалистическим силам, бесперспективная война в Афганистане и др.).

Основные принципы «нового политического мышления» сводились к следующему:

отказ от фундаментального вывода о расколе современного мира на две противоположные общественно-политические системы (социалистическую и капиталистическую), признание его единым и взаимозависимым;

объявление в качестве универсального способа решения международных вопросов не баланса сил двух систем, а баланса их интересов;

отказ от принципа пролетарского (социалистического) интернационализма и признание приоритета общечеловеческих ценностей над любыми другими (классовыми, национальными, идеологическими).

Реализация этого курса по одним направлениям имела положительные последствия, по другим - обернулась внешнеполитическими провалами СССР.

Характерной чертой нового этапа советской дипломатии были ежегодные встречи М.С. Горбачева с президентами США Р. Рейганом, а затем Д. Бушем. Заключенные с США договоры об уничтожении ракет средней и меньшей дальности (декабрь 1987 г.) и об ограничении стратегических наступательных вооружений (июль 1991 г. - соглашение об ОСНВ-1) положили начало тенденции к сокращению ядерного оружия в мире - правда, в немалой степени за счет ракетного потенциала СССР.

Успешное развитие отношений с капиталистическими странами затронуло и Японию, чему в немалой степени способствовал визит М.С. Горбачева в апреле 1991 г. в Токио. Советская делегация проявила готовность оживить двусторонние связи и официально признала существование территориального вопроса - о государственной принадлежности четырех островов Южно-Курильской гряды.

Новые внешнеполитические подходы СССР позитивно проявили себя в деле ликвидации ряда очагов международной напряженности, локальных вооруженных конфликтов. За май 1988 - февраль 1989 гг. был осуществлен вывод советских войск из Афганистана, после чего II съезд народных депутатов СССР признал «необъявленную войну» против соседней, прежде дружественной страны, грубой политической ошибкой. За нее заплатили жизнями свыше 15 тыс. солдат и офицеров Советской Армии. Горбачевская дипломатия приложила много усилий к прекращению гражданской войны в Анголе, Камбодже и Никарагуа, образованию там коалиционных правительств из представителей противоборствующих сторон, к преодолению путем серьезных политических реформ режима апартеида в Южно-Африканской Республике, поиску справедливого решения палестинской проблемы, долгое время омрачавшей отношения Израиля и арабских государств.

Закрепляется поворот в лучшую сторону в советско-китайских отношениях. Пекин выдвигал в качестве условий для этого вывод советских воинских контингентов из Афганистана и Монголии, а вьетнамских - из Камбоджи. После их выполнения Москвой и визита М.С. Горбачева в Китай весной 1989 г. между двумя великими державами была восстановлена приграничная торговля, подписана серия важных соглашений о политическом, экономическом и культурном сотрудничестве.

Этот же год явился переломным в отношениях СССР со своими партнерами по «социалистическому содружеству». Начался форсированный (и социально не обеспеченный) вывод войск с советских баз в Центральной и Восточной Европе. На опасения многих лидеров соцстран, что некоторые конкретные решения, диктуемые «новым мышлением», могут повлечь за собой дестабилизацию там общественно-политической обстановки, горбачевская администрация ответила экономическим давлением, пригрозив, в частности, перевести хозяйственные взаиморасчеты с союзниками на свободно конвертируемую валюту (что и было вскоре сделано). Это обострило отношения между странами - членами СЭВ и подтолкнуло к быстрому развалу не только их экономического, но и военно-политического союза. Официально роспуск СЭВ (Совета экономической взаимопомощи) и ОВД (Организации Варшавского договора) был оформлен весной 1991 г.

С лета 1989 г. и до весны 1990 г. в европейских социалистических странах происходит серия народных революций, в результате которых власть переходит мирным путем (за исключением Румынии, где имели место кровопролитные столкновения) от компартий к национально демократическим силам. В Югославии падение коммунистического режима привело к развалу страны. Входившие ранее в федерацию Хорватия и Словения объявили себя независимыми республиками, Сербия и Черногория остались в составе Югославии, а в Боснии и Герцеговине развернулись затяжные военные действия между сербской, хорватской и мусульманской общинами на почве национально-территориального размежевания.

Практически все новые правительства стран Центральной и Восточной Европы взяли курс на отход от СССР и сближение с Западом. Они выразили полную готовность вступить в НАТО и «Общий рынок». ГДР, войдя в состав ФРГ, вообще исчезла как самостоятельное государство.

Оставшись без старых союзников и не приобретя новых, СССР быстро терял инициативу в международных делах и вошел в фарватер внешней политики стран НАТО.

Ухудшение экономического положения Советского Союза, заметно обострившееся из-за обвального снижения поставок по линии бывшего СЭВ, побудило горбачевскую администрацию обратиться в 1990-1991 гг. за финансовой и материальной поддержкой к ведущим державам мира, так называемой «семерке» (США, Канада, Великобритания, Германия, Франция, Италия, Япония).

В эти годы Запад оказал СССР гуманитарную помощь продовольствием и медикаментами (правда, она в основном осела в номенклатурных кругах или прилипла к рукам дельцов коррумпированной товаропроводящей сети). Серьезной же финансовой помощи не последовало, хотя «семерка» и Международный валютный фонд обещали ее М.С. Горбачеву. Они все больше склонялись к поддержке отдельных союзных республик, поощряя их сепаратизм, и все меньше верили в дееспособность Президента СССР.

Крушение Советского Союза вывело США в разряд единственной сверхдержавы мира. В декабре 1991 г. американский президент поздравил свой народ с победой в «холодной войне».

Заключение

Если следовать исторической логике и фактам, то распад СССР следует признать результатом воздействия целой суммы субъективных и объективных факторов. Было бы нелепо отрицать, что политическое поведение и воля тех или иных лидеров не имели к нему отношения. Политический выбор Б. Ельцина, Л. Кравчука и С. Шушкевича в начале декабря придал процессу ликвидации СССР мощное ускорение. Личная неприязнь Ельцина к Горбачеву была важным фактором, склонившим чашу весов в пользу такого выбора.

Фактически с самого начала перестройки у Горбачева не было сколько-нибудь продуманной национальной политики. Порожденные политической демократизацией центробежные тенденции вызывали у него удивление, а то и обиду на «неблагодарность» республик: достаточно в связи с этим вспомнить его растерянность и недоумение во время поездки в Литву в начале 1990 года, когда лидеры этого прибалтийского государства прямо заявили Горбачеву о нежелании оставаться в СССР. Советский президент обнаружил полную беспомощность в тушении пожаров в «горячих точках» национальных отношений в разных регионах. В решении национальных вопросов он метался из стороны в сторону, явно не зная, сколько суверенитета нужно дать республикам, чтобы удовлетворить их аппетиты и в то же время сохранить СССР. Наконец, перманентные неудачи его экономических реформ стимулировали республики не просто к выходу, а к бегству из неподдающейся переделке общественно-экономической системы и обращению к самостоятельным попыткам выхода из тупика.

Признавая значение субъективных факторов, просчетов и амбиций тех или иных лидеров в процессе распада СССР, нельзя сбрасывать со счетов объективные его причины. Одна из них по своему характеру универсальна: мировой опыт свидетельствует, что многонациональные государственные образования, подобные СССР, рано или поздно разрушались, рок распада висел над теми из них, которые управлялись «железной рукой», и над теми, в которых использовались либеральные методы.

Опыт распада СССР обнаружил не только то, что процессы национального самоопределения, коли они уж получили волю, становятся необратимыми, но и то, что национализм является силой, сокрушающей все и всяческие связывающие узы, не сообразуясь с тем, соответствует ли это истинным интересам представляемого им народа или нет. С точки зрения экономической и политической целесообразности, простого здравого смысла действительно трудно понять, например, зачем советским республикам, желавшим обрести независимость, нужно было «сжигать дотла» не только государственные, но и экономические связи, приобретшие в течение столетий органический характер. Но такова уж иррациональная сила национализма: ради своего торжества он готов не только «развести» народы, но и внушить им самые недобрые чувства друг к другу. Этой иррациональной силы национализма не смог учесть ни Горбачев, ни его окружение, повторявшие, как заклинание фразу о том, что «разойтись мы не сможем».

Библиография

1. Боффа Дж. История Советского Союза. ? М.: Международные отношения, 1994.

2. Данилов А.А. История инакомыслия в России. 1917-1991 гг. ? Уфа, 1995.

3. Жуков В. Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. ? М., 1994.

4. Моряков В.И., Федоров В.А., Щетинов Ю.А. История России. - 4-е издание. - М.: Изд-во МГУ «Черо», 2001.

5. Мунчаев Ш.М., Устинов В.М. Политическая история России. ? М: Норма, Инфра-М, 1999.

6. Политическая история России. ? М.: РЭА им Г.В. Плеханова, 1996.

7. Похлебкин В.В. Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. / Вып. 1. ? М.: Международные отношения, 1992.

8. Россия на рубеже веков: исторические портреты. ? М., 1991.

9. Тимофеев Т.Т. Перестройка и современный мир. - М.: Международные отношения, 1989.