Подлинное число княжеств, которые существовали в Индии до провозглашения политической независимости, остается все еще неизвестным. Так Дж. Неру определял их количество приблизительно 600, В. Патель указывал на цифру 550, а наиболее распространенный вариант, упомянутый впервые в период подготовки “Закона об управлении 1935 года”, исходил из 562. Но в любом случае индийских княжеств было значительно больше, чем суверенных государств на карте земного шара. После раздела Индии в 1947 г. княжества занимали около 48% территории Индийского Союза и охватывали 27% его населения.
Долгое время позиция Национального конгресса в отношении княжеств была достаточно осторожной и определилась только в феврале 1938 г. на его сессии в Харипуре. В резолюции, принятой сессией, говорилось: “Пурна сварадж, или полная независимость, являющаяся целью Конгресса, должна быть установлена во всей Индии, включая индийские княжества, ибо целостность и единство Индии должны быть сохранены при независимости, как они сохраняются с ее подчинения. Единственный приемлемый для Конгресса род федерации такой, в котором княжества будут участвовать как свободные единицы, пользующиеся той же степенью демократии, что и остальная Индия.*
Однако некоторые деятели Конгресса продвинулись на пути решения проблемы княжеств существенно дальше своей партии. Одним из таких политиков был Валлабхаи Патель (1875 – 1950), земляк Махатмы Ганди, создатель партийного аппарата ИНК и руководитель избирательных кампаний Конгресса 1937 и 1946 годов.
Сардар Патель был единственным крупным лидером Индии эпохи борьбы за независимость, который никогда не писал мемуаров. Его имя обросло легендами еще при жизни. Те, кто работал с ним вместе, называли его “железным” и уверяли, что он способен управлять страной даже будучи мертвым. Многие его современники не без основания полагали, что именно Патель возглавит правительство Индийского Союза. Но этого не произошло, и после вмешательства М. К. Ганди “индийский Бисмарк” был вынужден отойти в тень более молодого и удачливого лидера. Судьба была несправедливой к нему и в дальнейшем. Так, в период пребывания у власти династии Неру его политическое наследие оставалось в значительной степени невостребованным. А поскольку он выступал по ряду острейших проблем в качестве оппонента первого премьер-министра и к тому же не разделял социалистических убеждений последнего, то политизированная российская историография постаралась также не замечать яркой, самобытной личности Пателя.
Свою позицию в вопросе о княжествах Патель изложил в том же 1938 г., что и Конгресс. В одном из своих выступлений перед соратниками по партии он заявил: “Князья должны обязательно быть лишены власти. Им будет предоставлена ежегодная пенсия, а управлять княжествами станем мы”.
В первом кабинете независимой Индии Патель занимал посты вице-премьера, министра внутренних дел, министра информации и радиовещания и министра по делам княжеств. Он также выполнял обязанности премьер-министра во время частых визитов Неру за рубеж. Среди огромного потока дел государственной важности, которыми он занимался, проблема княжеств поглощала едва ли не большую часть его энергии и сил.
Интеграция 562 княжеств в Индийский Союз была для страны одной из первостепенных задач. От ее успешного решения зависела не только судьба национального строительства, демократии и прогрессивных реформ, но и существование Индии в качестве суверенного государства. Возглавив деятельность правительства по созданию единой Индии, Патель опирался на поддержку всех патриотических сил страны и демократическое движение народов княжеств, выступавших против феодальных пережитков, за ликвидацию княжеской власти, а также за введение гражданских свобод и принятие демократической конституции.
Необходимо подчеркнуть, что Неру выступал против назначения Пателя на пост министра по делам княжеств, так как опасался его огромного политического влияния и общественного авторитета. Но генерал-губернатор Индийского Союза лорд Маунтбэттен настоял на кандидатуре Валлабхаи Пателя, с которым он конструктивно сотрудничал еще в период подготовки и проведения раздела Индии.
В отличие от принципа постепенной интеграции Неру Патель считал целесообразным вхождение княжеств в Индийский Союз в максимально сжатые сроки. В этом вопросе он действовал как дальновидный стратег, и здесь его твердая рука устраивала даже тех, кто не разделял его политических убеждений.
Согласно плану Пателя процессу интеграции предшествовал роспуск палаты князей, что позволило затем иметь дело с каждым правителем в отдельности. Впоследствии 219 мелких княжеств объединялись с соседними провинциями Ориссой, Бихаром, Мадрасом и Бомбеем, 22 княжества входили в состав небольших союзов типа Химачал Прадеш и Кач, 294 княжества создавали крупные союзы – Саураштра (из княжеств Катхиавара), Мадхья Бхарат (из княжеств Центральной Индии), Траванкур-Кочин, Раджастхан (из княжеств Раджпутаны), Пепсу (Патиала и княжества Восточного Пенджаба) или образовывали отдельные провинции в старых границах – Хайдарабад, Майсур и Кашмир. Конституция Индии закрепила административное устройство, сложившееся в результате реорганизации, и включила княжества в штаты группы “В” и “С”. Штаты группы “В” объединяли отдельные княжества и крупные союзы княжеств. В них учреждались однопалатные законодательные собрания. Наиболее крупные князья назначались раджпрамукхами, исполнявшими функции губернаторов. Штаты группы “С” представляли собой мелкие союзы княжеств. Этими штатами управлял президент Республики Индии через назначаемых им главных комиссаров. В этих штатах, как правило, не было законодательных собраний. Князьям устанавливались пенсии из государственной казны. Они выплачивались до 1970 г., когда кабинетом Индиры Ганди было принято решение об отмене пенсий, налоговых и других привилегий 250 бывшим правителям индийских княжеств, что ежегодно выражалось в сумме равной 50 миллионов рупий.
В ходе интеграции Сардар Патель с равным успехом использовал на практике методы убеждения и принуждения. Например, он предупредил князей Ориссы, что если они добровольно не присоединятся к Индии, то центральное правительство не сможет оказывать им действенной экономической помощи. Правителя Джайпура, угрожавшего Дели вооруженным сопротивлением, он поставил на место одной репликой: “Махараджа! Ваши ружья уже давно заржавели!” Махараджу Патиала, на территории которого активно действовали пенджабские сепаратисты, он вызвал в Дели, посадил под домашний арест и приказал его более лояльному родственнику навести порядок в княжестве. Непоследовательного и высокомерного правителя Индоры Патель назвал “лгуном” и выставил из своей резиденции. Лицемерного наваба Бхопала, вынашивавшего идею создания независимой конфедерации индийских княжеств, он обвинил в интриганстве и в дальнейшем настоял на вступлении Бхопала в Индийский Союз на условиях, аналогичных для всех других правителей. А когда один из раджей Ориссы начал свою цветистую речь словами: “Мой народ желает...”, Патель перебил его: “Он теперь не ваш народ! Оставьте его в покое!”
Позднее Маунтбэттен сравнивал действия Пателя в княжествах с самыми громкими победами Наполеона, а благодарные соотечественники назвали Сардара “индийским Бисмарком”. Разница состояла в том, что Бисмарк привел Германию к единству “мечом и кровью”, а Патель собирал Индию мирными средствами. Сила была использована только в отношении Джунагадха, Хайдарабада и Кашмира.
Наваб небольшого западного княжества Джунагадха намеревался присоединиться к Пакистану вопреки воле 80% населения княжества, индусов по вероисповеданию. Сложную ситуацию еще более запутала позиция Маунтбэттена, признавшего Джунагадх “территорией Пакистана”. Судьба Дкунагадха была важна для правительства Индии и правительства Пакистана не только сама по себе, но и как прецедент для решения более существенных проблем. Несмотря на возражения Неру, Патель отдал приказ развернуть на границах княжества бригаду министерства внутренних дел. Плебисцит, проведенный в княжестве в феврале 1948 г., завершился его вступлением в Индийский Союз. Наваб бежал в Пакистан.
Более напряженная обстановка сложилась в Хайдарабаде, крупном княжестве с населением в 16 миллионов человек, из которых 85% были индусы. Правителю низаму Патель предоставил трехмесячный срок для окончательного самоопределения. Но низам затягивал переговоры и надеялся добиться независимости или войти в состав Пакистана. При этом он опирался на фактическую поддержку Маунтбэттена, заявлявшего о недопущении неуместного нажима на низама. В свою очередь Неру также не спешил форсировать события и ратовал за поэтапное урегулирование проблемы Хайдарабада. Подобная сдержанность индийского правительства была на руку окружению низама, которое воспринимало ее как проявление слабости.
При поддержке британской стороны низам высказался за сохранение особого статуса княжества. Одновременно в Хайдарабад была ввезена из Пакистана большая партия оружия. Военная техника перебрасывалась из Карачи на четырехмоторных бомбардировщиках, пилотируемых английскими экипажами. Местные фанатики-мусульмане из военизированных отрядов разакаров развернули террор против индусов. Особенно жестоко разакары расправлялись с крестьянами восточной части княжества, Телинганы, поднявшими восстание против низама и крупных землевладельцев.
В этих условиях Патель настаивал на решительных мерах, а Неру продолжал выжидать, пока в окружении низама не возобладает здравый смысл. Но постепенно и он стал избавляться от прежних иллюзий. Было очевидным, что конфликта избежать не удастся. Переговоры прекратились. Началось приготовление к полномасштабной военной операции. 13 сентября 1948 г. индийские войска вступили в Хайдарабад. “Операция Поло” продолжалась 108 часов. “Индийская армия действовала подобно отлаженному часовому механизму”,– с удовлетворением констатировал Патель. В начале 1949 г. низам подписал соглашение о вхождении княжества в Индийский Союз.
Не менее решительно действовал Патель и в Кашмире, княжестве на севере Индии с преимущественно мусульманским населением. Его махараджа Хари Сингх стремился к. независимости и предложил правительству Пакистана заключить соглашение о невмешательстве. Однако Джинна отказался от этой идеи. В октябре 1947 г. на территорию Кашмира вступили хорошо вооруженные отряды патанских племен из Пакистана. Они пересекли границу на 300 грузовиках и оказались вблизи столицы княжества города Сринагара. В этих условиях Неру был против немедленной переброски в Кашмир индийских войск. Патель же, поддержанный большинством министров, настаивал на силовой акции. 4 ноября он лично посетил Сринагар и ознакомился с обстановкой на месте. После этого началась успешная контроперация индийской армии. Таким образом, план Пакистана провозгласить присоединение Кашмира после захвата города, в который бы триумфальным маршем вступил Джинна, был сорван.
По совету Пателя махараджа Кашмира был эвакуирован в Джамму и тем самым оказался вне досягаемости пакистанской агентуры. Тогда же Патель настоял на прокладке из Джамму в Кашмирскую долину стратегического шоссе длиной 54 мили. Шоссе проходило вдоль границы с Пакистаном и было сооружено в течение восьми месяцев. Полагая, что проблему Кашмира нельзя решить полумерами, Патель осудил намерение Неру вылететь в Лахор для переговоров с Джинной и согласие премьер-министра с предложением Маунтбэттена о передаче вопроса о Кашмире на рассмотрение Совета Безопасности ООН. Позднее Неру очень сожалел, что последовал совету Маунтбэттена и не внял доводам Пателя. Последствия несбалансированной политики Неру в Кашмире привели к тому, что “кашмирский вопрос” остается незаживающей раной на теле Индии на протяжении многих десятилетий и представляет собой источник постоянного напряжения в индийско-пакистанских отношениях.
Результаты деятельности Пателя на посту министра по делам княжеств были впечатляющими. За полтора года его титанических усилий территория Индии значительно увеличилась, а ее население возросло на 86 миллионов человек. Одновременно были разрушены протекционистские планы У. Черчилля и других сторонников колониального правления о разделе Индии на Хиндустан, Пакистан и Принцестан. Найти общий язык с махараджами, раджами, низамами и навабами представляло действительно “геркулесову” задачу. Патель блестяще справился с ней. За это он был удостоен высокого признания со стороны премьер-министра. В 1950 г. Неру публично назвал Сардара Пателя “строителем новой Индии”.
