История отечественной школы в советский период развива­лась крайне драматично и противоречиво. В ней прослежива­ются несколько крупных этапов, в основном совпадающие с важными периодами в развитии страны.

В.   И. Ленин видел в социалистической революции возмож­ность быстрейшего преодоления экономической и культурной отсталости страны. Скачок в культурном отношении, или куль­турная революция, включала широкий комплекс задач социа­листического и коммунистического строительства в области культуры. Школе в культурных преобразованиях отводилась особая роль как образовательному институту и инструменту коммунистического воспитания. Известны слова В. И. Лени­на, сказанные им на первом съезде работников просвещения: «Победу революции может закрепить только школа. . . Воспи­танием будущих поколений закрепляется все, что завоевано революцией». «Судьба русской революции прямо зависит от того, как скоро учительская масса встанет на сторону советс­кой власти», — говорилось в документах Восьмого съезда Рос­сийской коммунистической партии в 1918 г.

Во главе школьного дела были поставлены видные деятели РКП(б): Н. К. Крупская, А. В. Луначарский, М. Н. Покров­ский. А. В. Луначарский возглавлял Народный комиссариат просвещения (Наркомпрос) до 1929 г., проводя в жизнь боль­шевистские реформы школы и пропагандируя коммунистичес­кие идеи воспитания. Н. К. Крупской принадлежат многочис­ленные статьи по вопросам трудового обучения, политехни­ческого образования, коммунистического воспитания молодо­го поколения.

Вскоре после октября 1917 г. началось разрушение суще­ствующей системы образования. Уничтожались прежние струк­туры школьного управления, закрывались частные учебные заведения, духовные образовательные учреждения, было зап­рещено преподавание древних языков и религии. Для отсева неблагонадежных учителей Государственная комиссия по про­свещению постановила — не позднее конца июля 1918 г. про­извести во всех «советах народного просвещения» перевыборы учителей на основании их заявлений, сопровожденных надле­жащими удостоверениями, а также «рекомендацией полити­ческих партий» и «изложением своих педагогических и обще­ственных взглядов». Эта чистка должна была определить со­став учителей новой школы.

Пути формирования новой школы определялись в докумен­тах, принятых в октябре 1918 г.: — «Положении о единой трудовой школе» и «Основных принципах единой трудовой школы (Декларация). Советская школа создавалась как еди­ная система совместного и бесплатного общего образования с двумя ступенями: первая — 5 лет обучения, вторая — 4 года обучения. Провозглашалось право всех граждан на образова­ние независимо от национальной принадлежности, равенство в образовании мужчины и женщины, безусловность светского обучения (школа отделялась от церкви). Кроме того, на учеб­ные заведения возлагались воспитательная (прививать учащим­ся социалистическое сознание) и производственная функции.

Декретом СНК РСФСР от 2 августа 1918 г. «О правилах приема в высшие учебные заведения РСФСР» провозглаша­лось, что каждый человек, достигший 16 лет, независимо от гражданства и национальной принадлежности, пола и вероис­поведания принимался в вузы без экзаменов, не требовалось предоставления документа о среднем образовании. Преимуще­ство при зачислении отдавалось рабочим и беднейшему крес­тьянству.

Первые разрушительные действия большевистской власти натолкнулись на сопротивление учителей и педагогов, прежде всего Всероссийского учительского союза, в который входили 75 тыс. членов. Учителя на местах часто отказывались подчи­няться органам советской власти, обвиняя коммунистов в тер­роре и покушении на демократию. В декабре 1917 — марте 1918 г. проходила массовая стачка учителей. Стачку объяви­ли незаконной, Всероссийский учительский союз запретили. Был создан новый Союз учителей-интернационалистов, кото­рый находился под полным контролем большевиков. Одновре­менно правительство обещало поднять народного учителя «на высоту, на которой он никогда прежде не стоял».

Оптимистические обещания новой власти и школьная ре­альность находились в вопиющем противоречии. Далеко не все принципы, провозглашенные в 1918 г., удалось немедлен­но воплотить в жизнь. Школа в первые послереволюционные годы испытывала огромные материальные трудности. Школь­ные здания пребывали в запустении, для учеников не хватало бумаги, учебников, чернил. Учителя, годами не получающие зарплату, уходили из школ. Рассыпалась сложившаяся сеть учебных заведений. Дети и школа оказались жертвами голода и разрухи. Только в Поволжье в 1921 г. голодало около 3 млн детей и подростков. Доля просвещения в бюджете, доходив­шая в 1920 г. до 10%, в 1922 г. упала до 2—3%. С 1921 г. 90% школ были переведены с государственного бюджета на местный. В качестве временной меры в 1922 г. в городах и поселках городского типа была введена плата за обучение, сель­ские школы были, в основном, «договорными», т. е. суще­ствовали за счет местного населения.

В качестве первоочередной задачи, входящей в комплекс мер культурного строительства, Советской властью провозг­лашалась борьба с неграмотностью. 26 декабря 1919 г. СНК принял декрет «О ликвидации безграмотности среди населе­ния РСФСР», по которому все население от 8 до 50 лет обяза­но было обучаться грамоте на родном или русском языке. В декрете предусматривалось сокращение рабочего дня на 2 часа для обучающихся с сохранением заработной платы, мобилиза­ция грамотного населения в порядке трудовой повинности, организация учета неграмотных, предоставление помещений для занятий кружкам ликбеза. В годы гражданской войны эту работу развернуть не удалось.

В 1920 г. была создана Всероссийская чрезвычайная комис­сия по ликвидации безграмотности (существовала до 1930 г.) при Наркомпросе РСФСР со специальной секцией для работы среди национальных меньшинств. В 1923 г. было создано мас­совое общество «Долой неграмотность» под председательством М. И. Калинина, принят план по ликвидации неграмотности лиц от 18 до 35 лет в РСФСР к 10-й годовщине Советской власти. В борьбу с неграмотностью включились комсомол и профессиональные союзы. Однако выполнить этот план не уда­лось. Темпы ликвидации неграмотности были ниже планируе­мых, отставала материальная база, число неграмотных по­полнялось за счет подростков. Становилось ясно, что пробле­мы просвещения не решаются кавалерийским наскоком, тре­буется прежде всего укрепление главного звена образования — школы.

Во второй половине 20-х годов школьное образование по­степенно стало выходить из глубокого кризиса. По мере обще­го улучшения экономического положения страны росли госу­дарственные ассигнования на народное образование. В 1927— 1928 учебном году число учебных заведений по сравнению с 1913 г. выросло на 10%, а количество учащихся — на 43%. В 1922—1923 учебном году на территории страны насчитыва­лось около 61,6 тыс. школ, в 1928—1929 учебном году их число достигло 85,3 тыс.. За тот же период количество семи­летних школ увеличилось в 5,3 раза, а учащихся в них — вдвое.

В 20-х годах продолжили свои поиски опытно-показатель­ные учреждения, сохранившие дух экспериментальных школ дореволюционной России, ставшие инициаторами различных нововведений: Первая опытная станция С. Т. Шацкого, Га- гинская станция А. С. Толстова, детская колония А. С. Мака­ренко и другие. Народный комиссариат просвещения допускал в этот период различные эксперименты в школах, направляя организационную и программно-методическую работу. В тече­ние 20-х годов прошли опытную проверку несколько систем и типов учебных заведений: девятилетняя общеобразовательная школа, девятилетняя школа с профессиональными уклонами, девятилетняя фабрично-заводская школа. При их организа­ции стремились учитывать особенности региона, контингента учащихся, в учебном процессе использовались многие новые методы обучения. Однако в целом повышения эффективности обучения не произошло. Объем знаний, который приобретали учащиеся общеобразовательной школы, был недостаточным. При новой организации ступеней единой школы и при сниже­нии уровня преподавания прежняя средняя школа приближа­лась к начальной, а высшая — к средней. В результате социа­листического воспитания формировалась личность, которую мало интересовали литература, искусство, жизненные отно­шения, а больше — политические мероприятия и другие виды общественной деятельности, приоритет коллективизма приво­дил к конформизму и т. д.

Высшая школа также была объектом пристального внима­ния новой власти. Основными направлениями формирования советской интеллигенции были привлечение на свою сторону старой, дореволюционной интеллигенции и создание новых кадров — из рабочих и крестьян. После принятия в августе 1918 г. декрета, открывшего дорогу в вузы рабоче-крестьянс­кой молодежи, в Московский университет было подано более 8 тыс. заявлений от лиц, не имевших среднего образования. Прием в университет 1918 г. более чем в 5 раз превысил при­ем 1913 г. Но обучаться в вузах большинство принятых не могли, так как не обладали для этого необходимыми знания­ми. Требовались чрезвычайные меры. Такой мерой, «пожар­ной лестницей в вузы для рабочих», по образному выражению А. В. Луначарского, стали рабочие факультеты, создаваемые с 1919 г. по всей стране. В конце восстановительного периода выпускники рабфаков составляли половину принятых в вузы студентов.

Вторым направлением работы партии и Советской власти в высшей школе была перестройка преподавания общественных наук, борьба за утверждение марксисткой идеологии. В 1918 г. была открыта Социалистическая академия (в 1924 г. переиме­нована в Коммунистическую), на которую возлагалась задача разработки актуальных проблем теории марксизма, в 1919 г. — Коммунистический университет им Я. М. Свердлова для про­паганды коммунистических идей и подготовки кадров идеоло­гических работников. После окончания гражданской войны была создана разветвленная сеть научных и учебных учрежде­ний, ставших центрами марксистского обществоведения: Ин­ститут К. Маркса и Ф. Энгельса (1921), Истпарт (1920), Ин­ститут красной профессуры (1921), Коммунистические универ­ситеты трудящихся Востока (1921) и национальных мень­шинств Запада (1921).

Становление марксистского обществоведения началось в 1921 г., когда декретом Совнаркома РСФСР был принят но­вый устав высшей школы, ликвидировавший ее автономию. Введение в вузах с 1921 г. обязательного изучения марксистс­ких общественных дисциплин, а также закрытие юридических (частично восстановленых через год) и философских факуль­тетов вызвало сопротивление старых преподавательских кад­ров, которые в массе своей восприняли реформу как посяга­тельство на свободу научного творчества. В среде вузовской интеллигенции были широко распространены взгляды о воз­можности мирного сосуществования на идеологическом фрон­те, которые расценивались как контрреволюционная пропа­ганда с вузовских кафедр. Старая вузовская профессура была не способна или не хотела вести преподавание исторического материализма, политэкономии, истории партии и других пред­метов.

Перелом в преподавании общественных наук наступил в 1924 г., когда состоялся первый выпуск из Института крас­ной профессуры. Для лояльной части старых профессоров было организовано изучение марксизма; выдержавшие специальный экзамен допускались к преподаванию общественных наук. Про­фессура (и не только обществоведы), пропагандировавшая ан­тисоветские, идеалистические, чуждые пролетариату взгляды и идеи, была уволена из вузов. Отмена в 1919 г. ученых степе­ней (степень доктора восстановлена в 1926 г.) облегчила воз­можность продвижения на профессорские места молодых пред­ставителей «красной профессуры». Прямое изгнание старых преподавателей дополнялось чистками. В 1928 г. более 25% дол­жностей профессоров и ассистентов в вузах были незанятыми.

Принятый в 1921 г. первый советский Устав высшей шко­лы все стороны деятельности вузов подчинял руководству партии и Советского государства. Был создан советский аппа­рат управления высшими учебными заведениями, вводились привилегии для рабочих и крестьян в получении высшего об­разования. Советская система высшего образования сложилась в своих главных чертах к 1927 г. Поставленная перед вузами задача — профессионально готовить специалистов-организато- ров, хотя и была более узкой, чем задача высшей школы в дореволюционной России, тем не менее требовала определен­ных условий для ее выполнения. Было сокращено количество скороспелых вузов, открывшихся сразу после революции, зна­чительно сокращен прием студентов, восстановлены вступи­тельные экзамены. Нехватка средств и квалифицированных преподавателей сдерживали расширение системы высшего и среднего специального образования. К 1927 г. сеть высших учебных заведений и техникумов РСФСР насчитывала 90 ву­зов с числом студентов 114,2 тыс. и 672 техникума с числом учащихся 123,2 тыс.

Крупные изменения в школьном образовании произошли в 30-е годы. В 1930 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) «О всеобщем обязательном начальном обучении». Всеобщее обязательное начальное обучение вводилось с 1930—1931 учеб­ного года для детей 8—10 лет в объеме 4 классов; для подрост­ков, не прошедших начального обучения, — в объеме ускорен­ных 1-2-годичных курсов. Для детей, получивших начальное образование (окончивших школу 1-й ступени), в промышлен­ных городах, фабрично-заводских районах и рабочих посел­ках устанавливалось обязательное обучение в школе-семилет­ке.

Капитальные ассигнования на школу в 1929—1930 году вы­росли более чем в 10 раз по сравнению с 1925—1926 учебным годом и в последующие годы продолжали расти. Это дало воз­можность в годы первой и второй пятилеток развернуть стро­ительство новых школ: за этот период открылось около 40 тыс. школ. Была расширена подготовка педагогических кад­ров. Учителям и другим школьным работникам повысили за­работную плату, которая стала зависеть от образования и ста­жа работы. К концу 1932 г. почти 98% детей в возрасте от 8 до 11 лет были охвачены учебой. Продолжалась работа по ликвидации неграмотности, которая давала определенные ре­зультаты, но еще в 1939 г. каждый пятый житель страны старше 10 лет не умел читать и писать.

Руководством страны и партии в этот период рассматрива­лось положение средней школы и принимались постановления по ее реформированию. Отмечалось, что школа второй ступе­ни не отвечает требованиям времени по социальному составу учащихся. Обследования Наркомпроса в восьми областях РСФСР показали, что дети рабочих среди учащихся школ вто­рой ступени составляли 31%, среди окончивших — 10%. Кон­статировалась слабая подготовка в средней школе, не позво­ляющая поступить в вуз. Начиная с 1932 г. сеть школ второй ступени стала быстро расти, увеличилось число детей рабочих и крестьян среди учеников. Создавались новые типы учебных заведений — школы фабрично-заводского ученичества и шко­лы крестьянской молодежи.

В начале 30-х годов изменилось содержание и методы обу­чения в школе. Были переработаны школьные программы, со­зданы новые стабильные учебники, введено преподавание все­общей и отечественной истории. Основной формой организа­ции учебного процесса стал урок, вводились строгое расписа­ние занятий, правила внутреннего распорядка. Сложилась ус­тойчивая школьная система с преемственными ступенями. Однако новая система содержала многие изъяны: безальтер- нативность и чрезмерная унификация принципов, содержа­ния и организации учебного процесса, отказ от дифференциа­ции в обучении, отход от педагогических нововведений и иска­ний. В учебных заведениях насаждались жесткое администри­рование, регламентация всей школьной жизни, упразднялось самоуправление; в школе, как и во всем обществе, усиленно насаждался культ личности Сталина. Частично подобные не­достатки компенсировались благодаря усилиям педагогов, та­лантливых и просто добросовестных, любящих детей и свою профессию.

С начала 30-х гг. особенно быстро развивалась сеть инже­нерно-технических, сельскохозяйственных и педагогических учебных заведений. В годы первой пятилетки была сделана попытка форсированной подготовки инженерно-технических кадров. Руководство техническими вузами было передано со­ответствующим наркоматам. Вузы стали готовить специалис­тов узкого профиля в сжатые сроки, часто используя бригад­ные методы обучения, отменяя экзамены и т. п., что привело к снижению качества подготовки специалистов. С 1932—1933 гг. были восстановлены традиционные, проверенные временем ме­тоды обучения, расширена специализация в вузах. В 1934 г. были установлены ученые степени кандидата и доктора наук и ученые звания ассистента, доцента и профессора.

Возможности учиться по своей специальности появились у выдвиженцев. Были созданы специальные учебные заведения по подготовке руководящих кадров — промышленные акаде­мии. Возникло заочное и вечернее обучение в вузах и технику­мах. На крупных предприятиях получили распространение учебные комбинаты, включавшие втузы, техникумы, школы, курсы повышения квалификации. Общее число высших учеб­ных заведений в РСФСР составило в 1940 г. 481.

В 30-е гг. коренным образом изменился состав студенче­ства. Этому способствовали различные курсы подготовки ра­боче-крестьянской молодежи в вузы, рабфаки, наборы партий­ных тыс. в годы первых пятилеток. Численность интеллиген­ции росла очень быстро, к концу 30-х годов новое пополнение этого слоя составило 80—90% от общей численности интелли­генции. Однако по уровню образования, интеллектуальному развитию это была уже другая, социалистическая интеллиген­ция. Именно в 30-е гг. произошел разрыв в восприятии тра­диций русской культуры у новой интеллигенции. Возможнос­ти для духовного развития интеллигенции были ограничены, ее творческий потенциал использовался не столько в интере­сах всего общества, сколько для укрепления системы.

В чрезвычайно тяжелых условиях оказалась школа в годы Великой Отечественной войны(1941—1945). В 1941—1942 учеб­ном году в РСФСР школу не посещали 25% учащихся. В даль­нейшем положение несколько улучшилось: в 1942—1943 учеб­ном году на занятиях отсутствовали 17% детей начального школьного возраста, в 1943—1944 учебном году — 15%, в 1944— 1945 учебном году — 10—12%. В годы войны только на терри­тории РСФСР фашисты разрушили около 20 тыс. школьных зданий, всего по стране — 82 тыс. В Московской области к лету 1943 г. фактически было разрушено или полуразрушено 91,8% школьных зданий, в Ленинградской области — 83,2%. Многие школьные здания были заняты под казармы, госпита­ли, заводы (в РСФСР на ноябрь 1941 г. — до 3 тыс.). В райо­нах боевых действий прекратили работу почти все школы. За время войны на треть сократилось количество средних школ.

Множество детей и подростков систематически принимали участие в сельскохозяйственных работах, строительстве обо­ронительных сооружений, учащиеся профессиональных школ трудились на промышленных предприятиях. Тыс.и учителей и детей школьного возраста участвовали в боях с оружием в руках. В работающих школах корректировались учебные пла­ны и программы, вводились военно-оборонные темы и военно­физическая подготовка.

В годы войны были приняты правительственные решения о школьном образовании: об обучении детей с семилетнего возраста (1943), об учреждении общеобразовательных школ рабочей молодежи (1943), об открытии вечерних школ в сель­ской местности (1944), о введении пятибалльной системы оце­нок успеваемости и поведения учащихся (1944), об установле­нии выпускных экзаменов по окончании начальной, семилет­ней и средней школы (1944), о награждении золотыми и се­ребряными медалями отличившихся учащихся средней шко­лы (1944) и др. В 1943 г. была создана Академия педагогичес­ких наук РСФСР.

Условия войны привели к изменениям в подготовке кадров специалистов. В 1941 г. прием в вузы был сокращен на 41%, по сравнению с мирным временем, число вузов уменьшилось с 817 до 460, численность студентов сократилась в 3,5 раза, более чем в 2 раза уменьшилось количество преподавателей.

Для сохранения контингента студентов в вузы привлекались девушки. Сроки обучения за счет уплотнения сокращались до 3—3,5 лет, многие студенты при этом работали. С 1943 г. началось восстановление системы высшего образования. По мере военных успехов Советской Армии были демобилизованы часть вузовских преподавателей, освобождались от призыва студен­ты некоторых технических вузов. К концу войны количество высших учебных заведений и численность студентов прибли­зились к довоенному уровню. Контингент учащихся средних специальных учебных заведений составляла молодежь допри­зывного возраста.

В послевоенный период началось восстановление системы образования. В 1946 г. по государственному бюджету на про­свещение было выделено 3,8 млрд руб. (в 1940 г. — 2,3 млрд руб.). К 1950 г. эта сумма выросла до 5,7 млрд руб. Помимо средств государственного бюджета деньги на школьное строи­тельство выделяли колхозы, профсоюзы, промкооперация. Силами населения методом народной стройки в РСФСР было построено 1736 новых школ. К началу 50-х гг. школа России не только восстановила количество учебных заведений, но и перешла на всеобщее семилетнее обучение.

В 1946 г. Всесоюзный комитет по делам высшей школы был преобразован в Министерство высшего образования СССР. До 1946 г. вузы имели двойное подчинение (ВКВШ и хозяйствен­ные наркоматы), что мешало их работе. Несмотря на быстрый рост системы высшего образования, потребности страны в спе­циалистах полностью не удовлетворялись. Не хватало квали­фицированных вузовских преподавателей, ряды которых за­метно поредели в результате репрессий 30-х гг., военных по­терь и проработочных кампаний, в частности по борьбе с космо­политизмом, 40-х годов. Высшая школа испытывала острую не­хватку преподавателей общественных наук. Для подготовки партийных кадров и идеологических работников в 1946 г. была создана Академия общественных наук при ЦК ВКП(б).

Новый курс в развитии школы нашел свое воплощение в Законе «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальней­шем развитии системы народного образования в СССР», при­нятом в 1958 г. Вместо семилетнего в школах страны вводи­лось всеобщее обязательное восьмилетнее образование. Срок обучения в средней школе увеличивался с 10 до 11 лет в связи с введением в программу профессионального обучения. Созда­валась единая сеть профессионально-технических училищ со сроком обучения от 1 до 3 лет.

Новые правила приема в вузы давали преимущество лицам, имеющим стаж работы не менее 2 лет или демобилизованным из рядов Советской Армии. Большое внимание уделялось выс­шему заочному и вечернему образованию людей, занятых на производстве. Если в 1945—1946 году на вечерних и заочных отделениях вузов учились 28% всех студентов, то в 1960— 1961 учебном году — 51,7%.

Школьная реформ себя не оправдала. Профессиональная под­готовка учащихся в силу различных причин носила формаль­ный характер, уровень общеобразовательной подготовки при этом понизился. В 1964 и в 1966 гг. вернулись к прежней системе обучения, ограничив профессиональную подготовку школьными уроками труда. Были изменены правила приема в вузы: конкурс для школьников и производственников прово­дился отдельно.

Вступление СССР в эпоху научно-технической революции привело к расширению в 60-е гг. системы высшего и среднего образования, изменениям в отраслевой структуре вузов и в их размещении. Быстро рос прием в вузы и техникумы, связан­ные с новой техникой и новыми отраслями народного хозяй­ства и науки (реактивная техника, использование атомной энер­гии, радиолокация, электронная техника и автоматика и др.). Повысилась роль высших учебных заведений в развитии на­уки.

Следующим шагом в школьной политике Советского государ­ства был переход на всеобщее среднее образование. В 1975 г. 86% молодежи, вступающей в жизнь, имели полное среднее образование, более 96% выпускников восьмилетней школы обу­чались в различных учебных заведениях, дающих среднее об­разование. Реформа породила серьезные народнохозяйствен­ные и психологические проблемы. Традиционно средняя шко­ла ориентировала своих выпускников на поступление в вуз. В 1975 г. менее одной четвертой части выпускников средней школы поступили в вузы, при этом многие выпускники испы­тывали трудности профессиональной ориентации в связи с тем, что во многих отраслях промышленности, сельского хозяй­ства, строительства была велика доля тяжелого физического труда, неквалифицированных монотонных операций. Проти­воречие между завышенными социальными ожиданиями и ре­альностью стало серьезным психологическим испытанием для молодежи. Кроме того, особую остроту приобрел вопрос о со­держании школьного образования. Наряду с усвоением опре­деленной суммы знаний, время требовало от выпускников сред­ней школы умения самостоятельно эти знания приобретать, пополнять и самостоятельно мыслить.

Учителя-новаторы В. Ф. Шаталов, Е. И. Ильин, Ш. А. Амо- нашвили и другие педагоги показывали пути решения многих проблем школы, но система управления народным образова­нием не способствовала распространению новых методов обу­чения. Интересы отдельного ребенка, инициативы учителей все более игнорировались. Статистика массового охвата детей и подростков обязательным школьным образованием, высокие проценты успеваемости скрывали беды, которые становились все болезненнее: недостаток в научно-педагогическом обосно­вании учебного процесса, отсутствие необходимых финансо­вых, кадровых и иных ресурсов, низкий уровень подготовки массы учащихся и т. д.

Неудачной попыткой выхода из кризиса была школьная реформа 1984 г. Планы слияния общего и профессионального образования, очередная профессионализация общеобразователь­ной школы, проводившиеся административными методами, со­хранявшаяся при этом громоздкая бюрократическая структу­ра управления народным образованием не могли принести ре­альных изменений в развитие школьного образования.

Преимущественно экстенсивным путем развивалась в 70- е—80-е гг. система подготовки специалистов. К 1985 г. число университетов в стране достигло 69. При этом престиж выс­шего образования падал, кадры использовались нерациональ­но, уровень подготовки специалистов был невысоким. Слабо использовался научный потенциал вузов: свыше 35% научно­педагогических работников страны, сосредоточенных в выс­шей школе, выполняли не более 10% научных исследований. В 80-е годы назрело противоречие между возросшим размахом высшего образования и отставанием в экономической и соци­альной отдаче. В 1987 г. была провозглашена перестройка в высшей школе, направленная на интеграцию образования, про­изводства и науки, совершенствование в связи с этим учебного процесса, изменение воспитательной работы в вузах.