Единственный моряк — кавалер ордена Святого Георгия I степени — В.Я. Чичагов проводил в жизнь необычную тактику: принимал атаку противника на выгодной позиции, чтобы одерживать победы малой кровью.
Родился будущий адмирал 28 февраля 1726 года в небогатой семье под Костромой. Получил домашнее воспитание и образование. Потом окончил Навигацкую школу в Москве. Морскую службу начал гардемарином, прошел все младшие офицерские чины на Балтийском флоте, отличился в Семилетней войне, выполняя ответственные поручения. Затем он служил в Архангельске. В 1765–1766 годах моряк руководил секретной экспедицией, которая на трех небольших судах дважды пыталась пройти через Северный Ледовитый океан к Алеутским островам между Гренландией и Шпицбергеном. Русские моряки достигли 80 градусов 26 минут северной широты, побив рекорд Г. Гудзона. Сплошные льды не позволили продвинуться далее. Разумеется, плавания в те годы и не могли привести к успеху. Чичагову можно поставить в заслугу уже то, что он без потерь вернул свои суда с экипажами от кромки вековых льдов к родным берегам. Более того, капитан бригадирского ранга доказал, что такая задача невыполнима для деревянных парусников.
Став главным командиром Архангельского порта, Чичагов боролся со злоупотреблениями среди чиновников и моряков. После начала русско-турецкой войны 1768–1774 годов он старался увеличить возможности верфей, предложив закладывать сразу по 6 кораблей вместо 4. Построенные архангельцами корабли шли на Балтику. В 1770 году туда же вызвали произведенного в контр-адмиралы Чичагова. Он обучал экипажи для кораблей Балтийского флота, в 1772 году одну из подготовленных эскадр провел без потерь на Средиземное море. Вернувшись, стал главным командиром сначала Ревельского, затем Кронштадтского порта. Благодаря его стараниям и последняя ушедшая на Средиземное море эскадра благополучно достигла цели.
Боевое крещение в качестве флагмана контр-адмирал Чичагов получил на Черном море. Весной 1774 года эскадра Азовской флотилии под его флагом крейсировала у входа в Керченский пролив. 9 июня с русской эскадры из 3 фрегатов и 2 «новоизобретенных» плоскодонных кораблей увидели турецкий флот. Чичагов пошел на сближение и обнаружил, что к охраняемому им проливу направляются 5 линейных кораблей, 9 фрегатов, 26 галер и шебек, несколько меньших судов под командованием адмирала. Заметив русскую эскадру, турки двинули на нее отряд из 7 фрегатов, 6 шебек и 4 галер. Остальные пытались прорваться в Керченский пролив. Контр-адмирал не поддался обману, повел отряд наперерез и преградил противнику путь, открыв огонь. Турки после перестрелки в сумерки отстали. Русские корабли развернулись в проливе. Вернувшаяся турецкая превосходящая по силам эскадра заняла позицию у входа, пыталась атаковать, но ее нападения были отражены.
Адмирал Чичагов, между войнами командовавший эскадрами на Средиземном и Балтийском морях, в начале русско-шведской войны 1788–1790 годов временно оказался не у дел. Весной 1789 года Екатерина II вверила ему командование Балтийским флотом, силы которого стояли в Ревеле, Кронштадте и Копенгагене. Адмирал столкнулся с неприспособленностью Ревеля как базы. На прибывшей из Кронштадта эскадре было много новобранцев. Василий Яковлевич, несмотря на нетерпеливые указы из столицы, задерживал выход в море, стараясь обучить экипажи для похода и боя. Только 2 июля его флот выступил и 6 июля вел сражение со шведским у острова Эланда. Следуя своей тактике, Чичагов не атаковал неприятеля, а вел перестрелку и ожидал подхода копенгагенской эскадры, чтобы зажать противника с двух сторон превосходящими силами. Но шведы укрылись в Карлскроне (Карлскруне). Господство на море перешло к русским. Чичагов увел флот к своим берегам и, сберегая корабли, ограничивался блокадой, разведкой, охраной судоходства и поддержкой гребного флота, действовавшего в шхерах. Это была вполне разумная стратегия, хотя императрица и рассчитывала на более эффектные победы. Но пассивность сухопутных сил в Финляндии не позволила воспользоваться успехом на море, и весной 1790 года Густав III вновь перешел в наступление. Он хотел разбить русские эскадры по очереди, высадить десант у Ораниенбаума и диктовать требования русскому двору.
Уже 6 марта два шведских фрегата совершили набег на Балтийский порт (Палдиски), высадили десант, уничтожили запасы, заклепали пушки недостроенной крепости и ушли ранее, чем прибыли подкрепления из Ревеля. Это предупреждение Чичагов воспринял весьма серьезно, ибо Ревельский порт не имел иной защиты, кроме боевых кораблей. Пользуясь бездействием главных сил вражеского флота, адмирал принял меры для отражения возможного нападения. Посты на маяках, высланные в море отряды предупредили о приближении противника, и когда 1 мая шведский флот появился у Ревеля, Чичагов был готов к встрече с ним.
Недостаток людей исключал сражение в открытом море, тем более против вдвое превосходящих сил противника. Адмирал решил принять бой на якоре, превратив корабли в деревянные бастионы. Он построил эскадру в три линии. Первую составили 10 кораблей и фрегат, за ее разрывами встали 2 бомбардирских корабля и 4 фрегата, третью линию составили 7 катеров; кроме того, из ворот гавани могли действовать канонерские лодки, а в ее глубине оставались 2 брандера и вспомогательные суда. Правый фланг линии опирался на отмели, левый — на орудия Ревельской крепости. Обойти с фланга и взять в два огня русские корабли, стоявшие на небольших расстояниях, шведы не могли, и им пришлось напасть с фронта.
Шведское командование решило атаковать русскую эскадру, не вставая на якорь. Предстояло линию из 21 корабля и 6 линейных фрегатов ввести на рейд в направлении русского левого фланга, поворачивать на восток и проходить вдоль всего фронта, обстреливая его на ходу. Но качка привела к тому, что большинство шведских снарядов не достигало цели, а русские моряки стреляли как на учениях. В итоге боя несколько шведских кораблей получили значительные повреждения, один сел на камни и был сожжен шведами, а второй сдался. Потери ревельской эскадры составили только 9 убитых и 27 раненых. Увидев безуспешность атаки, герцог Карл приказал отвести еще не бывшие в бою корабли. Его флот крейсировал у Наргена, не решаясь повторить нападение, пока не последовал приказ короля идти для прикрытия гребного флота у Выборга.
Чичагов после Ревельского сражения принял меры для подготовки соединения с кронштадтской эскадрой вице-адмирала А.И. Круза, чтобы нанести удар с двух сторон противнику, угрожавшему столице. 17 мая ревельская эскадра вышла к Наргену, а 23 мая, получив указание императрицы, отправилась на соединение с Крузом. В случае встречи с превосходящими неприятельскими силами адмирал предполагал занять позицию между островами и принять бой на якоре. В ночь на 26 мая он так и поступил, а утром соединился с Крузом, который в двухдневном Красногорском сражении 23–24 мая сдержал натиск превосходящих сил шведского флота. Русские эскадры заблокировали шведский флот, по приказу короля укрывшийся в Выборгском заливе. Вновь противник был изгнан с моря. Но его необходимо было добить.
Из залива, где стояли шведские корабельный и гребной флоты, несколько фарватеров между островами и мелями вели на запад, юг и восток. Флот Чичагова развернулся против шведского. Почти месяц адмирал сжимал блокаду, хотя из столицы его и торопили. Русские корабли оттеснили шведские вглубь залива. Отдельные отряды заняли все проходы на юге и западе, наблюдали за Березовым зундом, в котором должны были действовать задерживавшиеся гребные суда вице-адмирала К.Г. Нассау-Зигена. Чичагов рассчитывал атаковать с фронта, тогда как гребной флотилии следовало напасть с востока, а гребным судам Т.Г. Козлянинова из Выборга — ударить в тыл. Однако подготовленное наступление сорвалось по вине Нассау-Зигена, который достиг Березового зунда только 21 июня и сразу перешел в наступление, не предупредив Чичагова и не дав отдыха гребцам. К ночи 22 июня, когда установился удобный для шведов ветер, его команды прекратили натиск.
Оказавшийся в безвыходном положении Густав III решился на отчаянный прорыв. Он направил через западный фарватер кильватерную колонну кораблей и фрегатов. Путь ей должны были расчистить брандеры. Вслед за кораблями ближе к берегу должны были самостоятельно прорываться в шхеры гребные суда. Утром, пока уставшие гребцы Нассау-Зигена отдыхали, шведские гребные суда отошли к своим главным силам, а часть их демонстративно атаковала правый фланг русской линии, отвлекая внимание от фланга левого, где корабельный флот с потерями прорывался сквозь отряды контр-адмиралов И.А. Повалишина и П.И. Ханыкова в западном проходе. Больше всего потерь шведам нанесли их брандеры: от их огня погибли корабль и фрегат. Несколько судов сели на мель и сдались.
Чичагов первоначально наблюдал, в какую сторону направятся шведы. Он дал сигнал Козлянинову начать атаку с тыла, затем подкрепил отряды Ханыкова и Повалишина и, наконец, когда шведы прорвались, повел главные силы в преследование. Первоначально он приказал своим легким судам атаковать и брать вражеские гребные суда, оказавшиеся в море беспомощной добычей. Увидев, что из-за Березовых островов появляется гребная флотилия, адмирал решил, что Нассау-Зиген и Козлянинов возьмут на себя пленение королевского гребного флота. Он собрал все парусные корабли и устремился за уходившим к Свеаборгу шведским флотом. Несмотря на то что адмирал вышел из Выборгского залива в числе последних, он оказался среди передовых преследующих. За время погони были взяты два шведских корабля, а остальные укрылись под батареями Свеаборга. Чичагову оставалось только организовать наблюдение за портом, чтобы в нужный момент вывести главные силы. Вновь адмирал добился нейтрализации противника с относительно небольшими потерями, которые с лихвой компенсировали трофеи.
Тактика В.Я. Чичагова в известной степени была вынужденной. Постоянная острая нехватка опытных матросов заставляла избегать решительного боя. Более того, адмирал порицал С.К. Грейга за то, что тот с неподготовленной эскадрой атаковал шведов у Гогланда. Последнее свидетельствует, что оборонительная тактика не была случайностью, а вполне обдуманным методом, позволявшим компенсировать с помощью местных прикрытий недостатки подготовки экипажей. В частности, занимая позицию между островами, Чичагов готовился к нападению всего неприятельского флота; если бы шведы направились к Кронштадту, он был готов применить второй тактический прием: зажать противника между двумя эскадрами и разгромить, уже обладая превосходством в силах и положении.
За Ревельское сражение Чичагова наградили орденом Святого Андрея Первозванного. После Выборгского — он стал первым моряком, удостоенным ордена Святого Георгия 1-й степени. Императрица одарила его поместьями в Белоруссии. Это было хоть и запоздалым, однако достойным признанием заслуг В.Я. Чичагова.
В последующие годы В.Я. Чичагову не довелось командовать в сражениях, ибо на Балтике у русского флота соперников не осталось. Одно движение эскадр, выводимых адмиралом в море, было настолько внушительным, что никто не решался противодействовать им.
При Павле I Василий Яковлевич выступил против самодурства самодержавного генерал-адмирала, вышел в отставку и жил в имении как под арестом. Император не разрешал опальному флотоводцу приезжать в столицу. Умер адмирал 4 апреля 1809 года и торжественно похоронен на кладбище при Александро-Невской лавре. Из десяти его сыновей большинство служило на флоте, а Павел Васильевич Чичагов стал морским министром, немало сделавшим для укрепления флота.
