(18.2.1690, с.
Преображенское, под Москвой, - 26 6.1718, Санкт-Петербург), царевич,
старший сын Петра I от брака его с Евдокией Федоровной Лопухиной. Первые
годы детства он провел преимущественно в обществе матери и бабушки (
Натальи Кирилловны Нарышкиной), так как Петр в 1693-1696 был сначала
занят кораблестроением в Архангельске, а затем предпринял Азовские
походы. После заточения в 1698 царицы Евдокии в суздальский Покровский
монастырь царевич Алексей был взят в село Преображенское сестрой Петра,
царевной Натальей Алексеевной. В 1699 Петр намеревался послать царевича
для образования за границу, но затем изменил этот план и пригласил к
нему в воспитатели немца Нейгебауера. В 1703 его сменил барон Гюйссен;
согласно отзывам последнего, царевич был прилежен, любил математику и
иностранные языки и жаждал познакомиться с чужими странами. Занятия
науками прерывались, однако, по желанию Петра то поездкой в Архангельск в
1702, то участием в походе к Ниеншанцу, то присутствием в 1704 при
осаде Нарвы. В 1705 Гюйссен был отправлен Петром за границу с
дипломатическим поручением, и царевич остался без руководителя.
Особенным влиянием на Алексея пользовался духовник царевича, протопоп
Верхоспасского собора Яков Игнатьев, старавшийся поддержать в нем память
о матери как о невинной страдалице. В конце 1706 или в начале 1707
царевич посетил свою мать в суздальском монастыре. Узнав об этом, Петр
немедленно вызвал его к себе и выразил ему свой гнев. Осенью 1707
Алексею был поручен надзор за работами по укреплению Москвы на случай
нападения Карла XII, в августе 1708 на него же был возложен осмотр
продовольственных магазинов в Вязьме. Осенью 1708 Алексей продолжил
занятия с возвратившимся из-за границы Гюйссеном. В начале 1709 царевич
представил царю в Сумах пять полков, собранных и устроенных им самим,
затем присутствовал в Воронеже при спуске кораблей, а осенью отправился в
Киев, чтобы находиться при той части армии, которая предназначалась для
действий против Станислава Лещинского. В 1709 отправился в заграничное
путешествие для продолжения образования, а также выбора невесты (еще в
1707 барону Урбиху и Гюйссену было поручено Петром I приискать невесту
для царевича). На их вопрос относительно возможности сватовства к
старшей дочери австрийского императора вице-канцлер Кауниц ответил
довольно уклончиво. Вследствие этого барон Урбих обратил свое внимание
на принцессу Брауншвейг-Вольфенбюттельскую Софью-Шарлотту и предложил
Петру послать царевича за границу, чтобы удобнее было вести переговоры.
По пути в Дрезден Алексей Петрович пробыл три месяца в Кракове. Согласно
описанию современника, Алексей Петрович был весьма задумчив и
неразговорчив в незнакомом обществе; скорее меланхоличен, чем весел;
скрытен, боязлив и подозрителен до мелочности, как будто кто-нибудь
хотел покуситься на его жизнь. Вместе с тем царевич был очень
любознателен, посещал церкви и монастыри Кракова, присутствовал на
диспутах в университетах, покупал много книг, главным образом
богословского содержания и отчасти исторического, и ежедневно употреблял
по 6-7 часов не только на чтение, но и на выписки из книг, причем
никому своих выписок не показывал. По мнению Вильчека, Алексей Петрович
«обладает хорошими способностями и может оказать большие успехи, если
окружающие не станут делать ему препятствий». В марте 1709 Алексей
Петрович прибыл в Варшаву, где обменялся визитами с польским королем. В
октябре 1711 в Торгау в присутствии Петра I, только что возвратившегося
из Прутского похода, Алексей Петрович женился на Софье-Шарлотте
Брауншвейг-Вольфенбюттельской (в крещении Евдокия, умерла в 1715; их
дети -Наталья (1714-1728) и Петр (будущий император Петр II). В 1714
Алексей Петрович с разрешения Петра I лечился в Карлсбаде от чахотки.
Упорно не желая стать верным сподвижником Петра I, вызвал гнев отца и
угрозу устранения от престолонаследия и пострижения в монастырь. Петр I в
письме к сыну изложил причины своего недовольства царевичем и
заканчивал его угрозой лишить сына наследства, если он не исправится.
Три дня спустя Алексей Петрович подал отцу ответ, в котором сам просил
лишить его наследства. «Понеже вижу себя, - писал он, - к сему делу
неудобна и непотребна, также памяти весьма лишен (без чего ничего
возможно делать) и всеми силами умными и телесными (от различных
болезней) ослабел и непотребен стал к толикого народа правлению, где
требует человека не такого гнилого, как я. Того ради наследия (дай Боже
Вам многолетнее здравие!) Российского по Вас (хотя бы и братца у меня не
было, а ныне, слава Богу, брат у меня есть, которому дай Боже здоровья)
не претендую и впредь претендовать не буду». Этим письмом царевич
отказался от наследства не только за себя, но и за сына. Петр остался
недоволен тоном царевича. В конце сентября Алексей Петрович получил
письмо, в котором Петр требовал ответа, намерен ли он приняться за дело
или хочет поступить в монастырь. Тогда царевич привел в исполнение свое
давнишнее намерение и, составив с помощью А.В. Кикина план, в конце 1716
бежал за границу со своей любовницей-«чухонкой» Афросиньей. В ноябре
Алексей Петрович явился в Вене к вице-канцлеру Шенборну и просил защиты
от несправедливости отца, желающего постричь его, чтобы лишить
наследства его самого и его сына. Император Карл VI собрал совет, и было
решено дать царевичу убежище; с 12 ноября до 7 декабря он пробыл в
местечке Вейербург, а затем был переведен в тирольский замок Эренберг. В
начале апреля 1717 Веселовский передал императору Карлу VI письмо Петра
с просьбой, если Алексей Петрович находится в пределах империи,
прислать его к нему «для отеческого исправления». Император ответил, что
ему ничего не известно, и обратился к английскому королю с запросом, не
примет ли он участия в судьбе царевича, страдающего от «тиранства»
отца. Австрийский секретарь Кейль, прибывший по приказанию своего
императора в Эренберг, показал царевичу вышеупомянутые письма и
советовал ему уехать в Неаполь, если он не хочет возвратиться к отцу.
Алексей Петрович был в отчаянии и умолял не выдавать его. Его
препроводили в Неаполь. А.И.Румянцев открыл и это местопребывание
царевича и, приехав в Вену вместе с П.А.Толстым, потребовал от
императора выдачи Алексея Петровича или по крайней мере свидания с ним.
Толстой обещал Алексею Петровичу выхлопотать разрешение жениться на
Афросинье и жить в деревне. Это обещание ободрило царевича, а письмо
Петра от 17 ноября, в котором он обещал простить его, совершенно
успокоило. 31 января 1718 Алексей Петрович прибыл в Москву; 3 февраля
произошло его свидание с отцом. Царевич признал себя во всем виновным и
слезно молил о помиловании. Петр подтвердил обещание простить, но
потребовал отречения от наследства и указания тех людей, которые
посоветовали ему бежать за границу. В тот же день царевич торжественно
отрекся от престола; об этом обнародован был заранее приготовленный
манифест, а наследником престола объявлен царевич, «ибо иного
возрастного наследника не имеем». На очной ставке с Афросиньей царевич
сначала отпирался, а затем не только подтвердил все ее показания, но
открыл даже тайные свои помыслы и надежды. 13 июня Петр обратился с
объявлениями к духовенству и к Сенату. Духовенство он просил дать ему
наставление от Священного Писания, как поступить ему с сыном, а Сенату
поручил рассмотреть дело и рассудить, какого наказания заслуживает
царевич. 14 июня Алексей Петрович был переведен в Петропавловскую
крепость, несколько раз допрошен и пытан. Члены верховного суда (127
человек) подписали смертный приговор, который гласил, что «царевич утаил
бунтовый умысел свой против отца и государя своего, и намеренный из
давних лет подыск, и произыскивание к престолу отеческому и при животе
его, чрез разные коварные вымыслы и притворы, и надежду на чернь и
желание отца и государя своего скорой кончины». 26 июня в 6 часов вечера
Алексей Петрович скончался. По версии, разделявшейся некоторыми
современниками, Алексей Петрович был тайно задушен в Петропавловской
крепости.
