Из рода Владимиро-Волынских кн. Родоначальник Голицких князей и королей (младшей ветви). Сын Романа Мстиславича. Род. в 1201 г. Кн. Галицкий в 1205 - 1206, 1211 - 1212, 1229 - 1231, 1233 - 1235, 1238 - 1255 гг. Кн. Тихомлинский и Перемышльский в 1211 г. Кн. Владимиро-Волынский в 1212 - 1231 гг. Король Галицкий в 1255 - 1264 гг.
Жена: с 1215 г. дочь кн. Торопецкого Мстислава Мстиславича Удалого, кн. Анна.
В год смерти отца Романа Мстиславича Даниилу было четыре года, а его брату Васильку - два. Роман, обладавший крутым и неспокойным нравом, оставил после себя множество врагов как на Руси, так и за ее пределами. Более же всего недругов у него было в самом Галиче. Местное боярство, крамольное и непокорное, с трудом сносившее узду княжеской власти, готово было в любой момент на измену и мятеж, а обстоятельства давали к тому много возможностей. Галич, богатством и многолюдством соперничавший с самим Киевом, был желанной добычей для многих южных и северных князей. Все это не предвещало для Даниила спокойного княжения, если только он не собирался уступить безоговорочно свои права. И действительно, едва ли можно найти на Руси князя, даже в это неспокойное время, прожившего столь же бурную и богатую разными событиями жизнь.
Рюрик Ростиславич Киевский, насильно постриженный Романом в монахи, едва только узнал о смерти Романа, сейчас же скинул монашескую рясу и объявил себя князем Киевским вместо сына. Черниговские князья также поднялись и явились с полками к Днепру. Рюрик вышел к ним навстречу, и князья уговорились вместе идти на Галич, отнимать наследство у сыновей Романовых. На реке Серете союзники встретили галицкое и владимиро-волынское войско, бились с ним целый день и принудили отступить к Галичу. Однако они не смогли взять город и возвратились безо всякого успеха. Причиною неудачи было то, что в Галиче находился сильный венгерский гарнизон, из страха перед которым галичане не смели передаться неприятелям Романовичей. В Венгрии в то время королем был Андрей II, вступивший на престол в год смерти Романа, с которым у него была тесная дружба: оба поклялись друг другу, что если один из них переживет другого, то другой будет заботиться о семействе покойного. Узнав о гибели Романа, Андрей решил исполнить свое обещание относительно семьи последнего. В Саноке он имел свидание со вдовствующей княгиней Галицкой, принял Даниила, как милого сына, по выражению летописца, и послал пятерых вельмож с сильным войском, которое и спасло Галич от Рюрика и его союзников.
Но опасности и беды для сыновей Романовых только начинались. в следующем 1206 году все черниговские князья собрались у Всеволода Святославича Чермного на сейм. Приехал Владимир Игоревич Северский со своею братией; к ним пришел смоленский князь Мстислав Романович с племянниками, пришло множество половцев, и все двинулись за Днепр. В Киеве соединился с ними Рюрик с сыновьями и племянниками и берендеями, и пошли все вместе к Галичу; с Другой стороны шел туда же Лешко Польский. Галицкая княгиня со сво- ими приверженцами в испуге посла- ла за помощью к венгерскому королю. Андрей поднялся со всеми своими полками. Но вдова Романова с детьми не могла дожидаться королевского прихода: в Галиче начался сильный мятеж, который принудил их бежать в старую волость Романа Мстиславича Владимир Волынский. Галичане остались без князя, а между тем король перешел Карпаты, с двух сторон приближались русские князья и поляки. Но и те и другие остановились, услыхав о приходе короля Андрея. Тот тоже остановился, боясь столкнуться одновременно с двумя неприятельскими ратями. Внутренние смуты, возбуждаемые королевой Гертрудой и ее братьями, требовали возвращения Андрея домой: он поспешил вступить в мирные переговоры с Лешком и договорился с галичанами, чтобы те приняли к себе на княжение Ярослава Всеволодовича, князя Переяславского. После этого Андрей отправился назад в Венгрию. Но галичане, не дождавшись Ярослава, послали тайком к Владимиру Игоревичу Северскому звать его к себе в князья.
Инициатором этого решения стали два боярина; будучи изгнаны Романом, они проживали в Северской области, а теперь возвратились домой и принялись расхваливать Игоревичей. Владимир Игоревич с братом Романом, получив приглашение, ночью, украдкой от остальных князей, поскакали в Галич. Владимир сел на княжение здесь, а Роман - в Звенигороде. Но ни Игоревичи, ни галицкие бояре, затеявшие мятеж против сыновей Романовых, не могли успокоиться до тех пор, пока последние были живы и свободно пребывали в своей отчине - Владимире Волынском: сюда явился священник, посол от галицкого князя, и объявил горожанам от имени последнего: "Не останется в вашем городе камня на камне, если не выдадите мне Романовичей и не примете к себе княжить брата моего Святослава". Рассерженные владимирцы хотели было убить священника, но трое бояр - Мстибог, Мончук и Никифор - уговорили их не делать этого. Вскоре выяснилось, что эти трое действовали не из уважения к званию посла, а потому что благоволили галицкому князю. Когда на другой день княгиня узнала, что приезжал посол из Галича и что во Владимире есть люди, которые стоят за Игоревичей, то начала советоваться с дядькою сына своего, Мстиславом: тот говорил, что делать нечего, надобно скорее бежать из города. Ночью, через пролом в городской стене, жена Романа вышла вместе с Мстиславом, священником и кормилицею, которые несли маленьких князей, Даниила и Василька. Беглецы не знали, куда им идти: со всех сторон Волонь обложили враги. Решились бежать в Польшу к Лешку, хотя и от него не могли ожидать хорошего приема: Роман был убит в войне с ним, после чего мир еще не был заключен. К счастью, Лешко с честью принял беглецов, сказав так: "Не знаю, как это случилось, сам дьявол поссорил нас с Романом". Он отправил младенца Даниила в Венгрию вместе со своим послом, который должен был передать королю следующее: "Я позабыл свою ссору с Романом, а тебе Роман был друг: вы клялись друг другу, что тот из вас, кто останется в живых, будет заботиться о семействе умершего; теперь Романовичи изгнаны отовсюду: пойдем, возвратим им отчину их". Андрей сначала согласился с предложением Лешка, но потом, когда галицкий князь Владимир прислал богатые дары им обоим, их усердие к Романовой семье охладело".
В следующем 1207 году Лешко и брат его Кондрат пошли на Владимир. Владимирцы, думая, что поляки идут на помощь Даниилу, открыли перед ними ворота. Но те ограбили город, Святослава Игоревича прогнали, а на его место посадили Александра Всеволодовича Бельзского. Васильку Лешко дал Бельз.
Андрей не выступил против Игоревичей, но зато собственные бояре продолжали доставлять им много беспокойства своими крамолами. Улучив момент, Игоревичи приказали перебить всю галицкую дружину: 500 человек из нее погибло, но другие разбежались. Трое бояр - Владислав (которому преимущественно и были обязаны Игоревичи Галицкою волостью), Судислав и Филипп - отправились в Венгрию. Они стали просить короля Андрея: "Дай нам отчича нашего Даниила, мы пойдем с ним и отнимем Галич у Игоревичей". Король согласился, послал изгнанных бояр и с ними молодого Даниила в Галич, дав ему сильное войско. Владислав пошел прежде всего к Перемышлю. Горожане тотчас схватили своего князя Святослава Игоревича и сдали город на имя Даниила. Оттуда бояре с венграми пошли к Звенигороду. Звенигородцы сначала сильно отбивались, но затем, когда князь их Роман попал в плен, тоже открыли ворота. От Звенигорода Даниил с союзниками пошел к Галичу. Владимир Игоревич, не дожидаясь неприятельского прихода, бежал, и Даниил беспрепятственно въехал в Галич, где все бояре, владимирские и галицкие, посадили его на отцовский стол в соборной церкви св. Богородицы.
Но боярам было недостаточно своего торжества. Они жаждали мести: в руках у венгров оказались пленные Игоревичи; воеводы хотели вести их к королю, но бояре галицкие, задарив воевод, выпросили себе Игоревичей и повесили их. Легко понять, что эти бояре посадили Даниила не для того, чтоб усердно повиноваться ребенку. За последнего хотела было управлять его мать, приехавшая в Галич, сразу после того, как узнала об успехе сына, но бояре немедленно выгнали ее. Маленький Даниил не хотел расстаться с матерью, плакал, а когда один из бояр хотел насильно отвести его коня, выхватил меч, чтоб ударить его, но не попал и ранил только коня; мать поспешила вырвать у него из рук меч, упросила успокоиться и остаться в Галиче, а сама отправилась в Бельз опять к Васильку, а оттуда - к королю в Венгрию. Андрей принял ее сторону, призвал владимирских бояр, князя Ингваря Луцкого и пошел в Галич, где по изгнании княгини всем управлял боярин Владислав с двумя своими товарищами - Судиславом и Филиппом. Король велел схватить всех троих и подвергнуть тяжкому заключению; Судислав успел деньгами откупиться от неволи, но Владислав принужден был следовать за королем в Венгрию, где, впрочем, пробыл недолго: двое братьев его, Яволд и Ярополк, успели спастись бегством в Пересопницу и убедили тамошнего князя Мстислава Немого пойти с ними снова на Галич. Бояре, узнав о вступлении Мстислава в их землю, перешли на его сторону, а Даниил с матерью опять принуждены были бежать в Венгрию. Василько в ходе этих событий потерял Бельз и остался, с одним Каменцом.
В то время как братья Владиславовы так успешно хлопотали в Пересопнице и Галиче, сам Владислав действовал в Венгрии у короля Андрея: как видно из последующего летописного рассказа, он убедил Андрея не давать Галича никому из русских князей, а взять его себе, причем обещал приготовить все в Галиче к новому порядку. Иначе трудно будет объяснить то известие, что король, собираясь идти на Галич, отправил туда Владислава. Владислав въехал с торжеством в Галич после бегства оттуда Мстислава Пересопницкого, вокняжился и сел на столе, по выражению летописца, признавая, впрочем, как видно, верховную власть венгерского короля. Между тем Даниил уехал из Венгрии в Польшу и, не получив ничего, кроме почетного приема, поехал в Каменец к брату Васильку. На этот раз начал дело Мстислав Немой Пересопницкий: он поднял Лешка в поход на Галич, а дам с войском, набранным из венгров и чехов, вышел навстречу неприятелю на реку Боброк. Союзникам удалось одолеть Владислава, но не удалось взять Галич; они должны были удовлетвориться опустошением волости и возвратиться назад, после чего Лешко велел Александру, князю Владимирскому, отдать Романовичам два города - Тихомль и Перемышль: здесь, говорит летописец, стали княжить Даниил и Василько с матерью, а на Владимир смотрели, говоря: "Рано или поздно Владимир будет наш".
Между тем король Андрей, освободившись несколько от внутренних своих дел, выступил в поход на Лешка, мстя за опустошение Галицкой волости, которую считал своею; Лешко не хотел войны с королем и послал к нему воеводу своего с предложением следующей сделки: "Не годится боярину княжить в Галиче, но возьми лучше дочь мою за сына своего Коломана и посади его там". Андрей согласился, имел личное свидание с Лешко, свадьба устроилась, и молодой Коломан стал княжить в Галиче, а боярин Владислав был схвачен и умер в заточении. Кроме выгодного брака для своей дочери Лешко получил от короля из Галицкой волости города Перемышль и Любичев. Вместо Перемышля Даниилу достался Владимир Волынский, откуда Лешко изгнал Александра Всеволодовича. Но вскоре сваты Андрей и Лешко поссорились. Король отнял у Лешка Перемышль и Любечев, и тот, не имея возможности самому отомстить за свое бесчестие и овладеть Галичем, послал в Новгород аа знаменитым Мстиславом Мстиславичем Удалым и предложил ему княжить в Галиче. В 1215 году Мстислав неожиданно явился в Галиче, венгры побежали, и Мстислав утвердился на галицком престоле, выдав за Даниила свою дочь Анну. Вскоре Даниил возмужал, и все увидели, что он пошел в своего знаменитого отца. Пользуясь слабостью Волыни после смерти Романа и вовремя малолетства его сыновей, поляки овладели пограничными местами, так называемой украйною; теперь Даниил вздумал отнять у них эту украйну и, приехав к тестю Мстиславу, сказал ему: "Батюшка! Ляхи держат мою отчину!" Тот отвечал ему: "Сын! За прежнюю любовь я не могу подняться на Лешко, ищи себе других союзников". У Даниила был один неизменный союзник в течение всей его жизни - родной брат Васильке; вместе с ним он пошел на поляков и возвратил Волынскую украйну. Лешко сильно рассердился за это на Романовичей, послал против них войско, но войско это было разбито. Несмотря на то, что Мстислав отказался помогать зятю против Лешка, он не избежал подозрения в том, что война началась по его совету. Лешко соединился снова с венгерским королем, приглашая его овладеть Галичем для сына. Королевич Коломан пришел с сильными полками, против которых Мстислав, по нерасположению бояр, не мог бороться; он ушел из Галича, сказав молодому Даниилу, который отличился необыкновенною храбростью при отступлении из Галича: "Князь! Ступай во Владимир, а я пойду к половцам: отметить за свой стыд".
Отсутствие Мстислава оказалось более продолжительным, чем он сам ожидал. Прибыв в Новгород, он освободил его от Ярослава Всеволодовича, одержал Липецкую победу и только в 1218 году появился опять на юге. Наняв половцев, он пошел в следующем году на Галич. Войсками Коломана командовал воевода Филя, относившийся к русским с превеликим презрением. Но в тяжкой битве он потерпел поражение и попал в плен. После победы Мстислав взял Галич. Между пленными находился и боярин Судислав; когда его привели к Мстиславу, то он припал к ногам победителя, клялся быть ему верным слугою; Мстислав поверил, стал держать его в большой чести, и отдал Звенигород в управление. В отсутствие Мстислава, когда Романовичи должны были бороться с опасным врагом - венграми и поляками - и не было им ниоткуда помощи, кроме одного Бога, по выражению летописца, против них восстал также их близкий родственник, двоюродный брат Александр Всеволодович Бельзский. Теперь, когда Мстислав восторжествовал над венграми, а Лешко поспешил примириться с Романовичами, Данило и Васильке решили отомстить Александру и пленили всю его волость. Только заступничество Мстислава позволило Александру сохранить волость.
Но понятно, что злоба Александра на двоюродных братьев не уменьшилась от этого, и ему скоро представился случай отметить им. Даниил не долго жил в дружбе с тестем. Причин к нерасположению не могло не быть, потому что права их на Галич сталкивались: Мстислав добыл Галич оружием в борьбе с иноплеменниками, но Даниил не забывал, что это была волость его отца. Узнав, что Мстислав не в ладах с зятем, Александр Бельзский обрадовался и стал понуждать Мстислава к рати против Романовичей. Началась усобица. Даниил соединился с поляками, Мстислав привел половцев, поднял и Владимира Рюриковича, князя Киевского, но в этой усобице больше всех досталось главному ее виновнику Александру Бельзскому: Мстислав действовал как-то вяло, и волость Бельзская снова была страшно опустошена Романовичами. Озлобленный Александр еще больше стал поджигать Мстислава на Даниила. "Зять твой хочет тебя убить", - твердил он ему, но напоследок Удалому открыли глаза: он увидел, что все это была клевета на Даниила и помирился с зятем.
В 1224 году в половецких степях явились впервые татары. Тесть Мстислава половецкий хан Котян уговорил русских князей выступить против них. Собрались три старших князя, Мстислав Романович Киевский, Мстислав Всеволодович Черниговский и Мстислав Мстиславич Галицкий. Младших князей было более десяти, и Даниил среди них. Переправившись через Днепр, русские восемь дней шли степью и встретили татар на реке Калке.
Мстислав велел Даниилу перейти реку, за ним перешло и остальное галицкое войско. 16 июня Удалой один начал битву, ничего не сказав своим союзникам. Даниил выехал вперед и первый сразился с татарами, получил рану в грудь, но не чувствовал ее из-за молодости и в пылу сражения.
Был он очень, силен, смел и храбр; от головы до ног не было в нем порока, говорит летописец. Увидев Даниила в опасности, дядя его Мстислав Немой Луцкий бросился к нему на выручку; уже татары отступили перед Даниилом, когда половцы побежали перед врагами и потоптали станы русских князей, которые, по милости Удалого, не успели ополчиться. Это решило дело в пользу татар: Даниил, видя, что последние одолевают, оборотил коня, прискакал к реке, стал пить и тут только почувствовал на себе рану. Между тем русские потерпели повсюду совершенное поражение, какого, по словам летописца, не бывало от начала Русской земли. Мстиславу Галицкому удалось переправиться через Днепр, в то время как оба его тезки сложили головы на берегах Калки. Переплыв реку, он велел жечь и рубить лодки, отталкивая их от берега, боясь татарской погони. Но татары не преследовали русских далеко, дошли до Новгорода Святополческого и повернули назад в степи.
В последние годы своего правления Мстислав сблизился с венграми и выдал свою дочь за венгерского королевича Андрея. Андрей сначала получил от тестя Перемышль, а потом бояре уговорили его посадить королевича в самом Галиче. Мстислав исполнил их желание и с 1226 года поселился в Торческе. Перед смертью он раскаялся и послал сказать Даниилу: "Сын! Согрешил я, что не дал тебе Галич, но отдал его иноплеменнику по совету льстеца Судислава - обольстил он меня; но если Богу будет угодно, то дело еще можно поправить: я с половцами, а ты со своими возьмешь Галич, а я Понизовье". Но Мстислав так и не успел осуществить задуманное. В 1228 году он скончался. Бояре не дали ему перед смертью повидаться с Даниилом. Еще до смерти Мстислава в 1227 году погиб в усобице Лешко Польский, и Даниил ходил на помощь его брату Кондрату. Поход этот, закончившийся миром польских князей, принес Даниилу громкую славу.
Между тем подвиги Мстислава Удалого не принесли никакой существенной пользы Южной Руси. Если бы только будущность этой части Русской земли могла зависеть от личности одного князя, то князем этим мог быть только Даниил. Блестящее мужество, честолюбие, наследственные в племени Изяславовом, соединялось в нем со способностью к обширным государственным замыслам и государственной распорядительности; с твердостью, умением неуклонно стремиться к раз намеченной цели он соединял мягкость в поведении, разборчивость в средствах, в чем походил на прадеда своего Изяслава Мстиславича, и резко отличался от отца своего Романа. Начиная рассказ о подвигах Даниила, летописец имел полное право сказать: "Начнем рассказывать о бесчисленных ратцх, великих трудах, частых войнах, многих крамолах, частых восстаниях, многих мятежах"; имел полное право сказать, что сыновьям Романовым измлада не было покоя. По смерти Мстислава они остались окруженные со всех сторон врагами: в Галиче королевич венгерский и неприязненные бояре; в Пинске князь Ростислав (после смерти Удалого он пытался захватить Чарторыйск, но Даниил взял его себе); в Киеве Владимир Рюрикович, наследовавший вражду отца своего к Роману и его сыновьям; князья Черниговские не хотели также забыть притязания своего племени на Галич и злой обиды, полученной там. Тщетно митрополит Кирилл старался отвратить усобицу: Ростислав Пинский не переставал клеветать на Даниила и подвигать других князей.
И вот Владимир Киевский собрал войско. "Отец Даниилов постриг отца моего", - говорил он, и была у него в сердце боязнь великая, прибавляет летописец; значит, Владимир боялся, что молодой Даниил пойдет по следам отца своего и плохо придется от него соседям. Владимир посадил на коня половецкого хана Котяна и всех половцев и вместе с Михаилом Всеволодовичем Черниговским осадил Каменец. Между тем силы Романовичей возросли: после смерти Ингваря Ярославича Луцкого княжество это перешло под управление Даниила, который дал Луцк, Пересопницу и Брест своему брату Васильку, а Перемышль и Межибожье - Ярославу Ингваревичу. Но и врагов было немало. В рати осаждающих были куряне, пиняне, северяне и туровцы. Даниил видел, что нельзя ему противиться такой рати, тем более что в Галиче королевич и главный советник его, боярин Судислав, были в союзе с киевским князем. Он начал мирные переговоры, чтоб выиграть время и разделить союзников, что и удалось ему относительно половецкого хана Котяна. "Батюшка! - послал сказать Даниил половчину. - Расстрой эту войну, прими меня в любовь к себе". Котян отделился от союзников, опустошил Галицкую землю и ушел назад, к себе в степи; остальные союзники, не успевши взять Каменец, также отступили в свои владения. А между тем Даниил поспещил в Польшу за помощью, получил ее и сам пошел к Киеву. Но по дороге его встретили послы от киевского и черниговского князей, и Даниил заключил мир. В следующем 1229 году успех ждал Даниила в Галиче: когда он был в Угровске, преданные ему галичане прислали сказать ему: "Ступай скорее к нам: Судислав ушел в Понизовье, а королевич один остался в Галиче". Даниил немедленно с небольшой дружиной пошел к Галичу, а тысяцкого своего Дамьяна послал на Судислава. На третьи сутки в ночь Даниил подошел к Галичу, где успел уже затвориться Судислав, ускользнувший от Дамьяна. Даниил стоял против города на другом берегу Днестра. Галичане и венгры выезжали и бились на льду; но к вечеру лед подтаял, а враждебный Даниилу боярин Семьюнко зажег мост. В это время явился к Даниилу Дамьян со многими галицкими боярами, принявшими сторону сына Романова. Таким образом у Данила набралась многочисленная рать. Даниил очень обрадовался тому, пожалел, что мост зажжен и нельзя перейти Днестр. Но когда приехал . он посмотреть на место, то увидел, что конец моста погас и переправа возможна. Радость была большая, и на другой же день все войско перешло Днестр и обступило Галич с четырех сторон. Осажденные не могли держаться более и сдали город, причем королевич попал в плен Даниилу, но был отпущен к своему отцу Андрею ради прежней его дружбы с Данилом. Из бояр галицких с королевичем пошел только один Судислав, в которого народ бросал камнями, крича: "Вон из города, мятежник земский!" Но Судислав поспешил отомстить народу новым мятежом: приехав в Венгрию, он не переставал твердить королю и королевичу: "Ступайте на Галич, возьмите землю Русскую; если же не пойдете, то они укрепятся против вас". Андрей послушался, собрал большое войско и объявил поход. "Не останется в Галиче камня на камне, - говорил он, - никто уже не избавит его от моей руки". Даниил оставил для защиты города тысяцкого Дамьяна. Этот воевода не испугался высокомерного вызова королевского и не сдал крепости, Андрею же нельзя было более оставаться под Галичем, потому что в войсках его открылась страшная болезнь: кожа слезала у венгров с ног, словно обувь. Король снял осаду; галичане напали на оставшихся, и многих перебили, и взяли в плен, еще более умерло по дороге от болезни.
Даниил избавился от врагов внешних. Но бояре галицкие, привыкшие к крамолам, находившие выгоду свою в беспорядке, в возможности переходить от одного князя к другому, не могли спокойно смириться с установлением порядка и утверждением сына Романова на отцовском престоле. Они стали сговариваться с давним врагом Романовичей Александром Бельзским, предлагая убить Даниила и взять его к себе в князья. И вот один из бояр, Филипп, стал звать к себе Даниила на пир. Даниил поехал, но по дороге догнал его посол от тысяцкого Дамьяна. "Пир затеян злой, - сказал ему посол, - Филипп с Александром Бельзским сговорились убить тебя". Даниил возвратился в Галич и послал сказать брату Васильку во Владимир, чтоб шел на Александра. Васильке выгнал Александра в Перемышль, взял Бельз и захватил 28 бояр, участвовавших в заговоре. Но Даниил не захотел поступать по примеру отца и простил крамольников. Великодушие, однако, не помогло, а только еще усилило дерзость бояр: один из этих безбожников, по выражению летописца, залил на пиру князю лицо вином; Даниил стерпел и это оскорбление. Но он не хотел оставить без наказания Александра Бельзского, который засел в Перемышле со своими галицкими соумышленниками. Из всей дружины у Даниила осталось только 18 отроков, на которых можно было положиться. Он созвал их на вече вместе с Дамьяном тысяцким и спросил: "Хотите ли оставаться мне верными и идти со мною на врагов моих?" Те отвечали: "Верны мы Богу и тебе, господину нашему, ступай с Божьей помощью". Старый дядька Даниила, Мирослав, привел к нему на помощь еще несколько отроков, и с такой небольшой дружиной Даниил выступил к Перемышлю. По дороге, впрочем, присоединились к нему и неверные бояре, показывая только видимость верности. Александр, узнав о приближении Даниила, бросил все свое имущество и бежал в Венгрию, где вместе с Судиславом стал опять поднимать короля на Даниила.
Король послушался и с двумя сыновьями выступил к Ярославлю (Галицкому), где заперся воевода Данилов, Давыд Вышатич. Тот отбивался целый день от венгров, а на другой сдал Ярославль и отступил со всем войском к Даниилу. Взявши Ярославль, король пошел к Галичу. Между тем боярин Климята убежал от Данилы к королю. Это послужило знаком к измене всех остальных галицких бояр. Отняв Галич у Даниила, король осадил Владимир Волынский. Начальником здесь был дядька Романовичей Мирослав. Испугавшись венгров, он заключил с Андреем мир, обязавшись уступить Бельз и Червень Александру. За это Даниил сильно укорял старика, но дело было сделано и приходилось начинать все сначала. Король опять посадил сына в Галиче, и тот, объединившись с Александром Бельзским, Глебом Зеремеевичем и князьями Волховскими, немедленно начал войну с Даниилом. Соперники - королевич и Даниил - имели свидание на реке Велье, но мир не заключили. Из слов летописца видно, что виною этого была гордость Даниила, слишком понадеявшегося на свою силу. На другой день Даниил перешел речку у Шумска и дал венграм кровопролитную битву, причем воеводы уговаривали Романовичей воспользоваться выгодным положением и остаться на высоких горах, но Даниил спустил полки свои вниз на неприятеля. Оба брата приняли деятельное участие в битве, подвергаясь страшной опасности; но дружина Даниилова не отвечала храбрости своего князя и в конце концов обратилась в бегство. Впрочем, урон, понесенный венграми, был так велик, что они не смели преследовать неприятеля и отступили в Галич. Даниил с удачей продолжал войну до конца года. Мерилом его успеха служит то, что заклятый враг Романовичей, Александр Бельзский, перешел от королевича на их сторону, прислал сказать им: "Не годится мне быть нигде, кроме вас", и братья приняли его с любовью. В следующем 1232 году королевич и Судислав выслали против Даниила воеводу Дианиша. Даниил поехал в Киев, привел оттуда на помощь князя Владимира Рюриковича и северского князя Изяслава Владимировича, а также половцев и выступил против венгров, которые после нерешительной битвы должны были возвратиться назад. Следующий 1233 год был счастливым для Даниила: на его сторону перешел Глеб Заремеевич, послечегоДаниили Василько немедленно отправились К Галичу, где были встречены большею частью бояр. Даниил занял всю волость, раздал города боярам и воеводам (как видно, это и было условием перехода бояр на его сторону) и осадил королевича с Дианишем и Судиславом в Галиче. 9 недель стоял Даниил у города, ожидая только, когда на Днестре встанет лед, чтобы идти на приступ. Осажденные изнемогали от недостатка пищи. В таких обстоятельствах Судислав придумал средство ослабить осаждающих: он послал сказать Александру Бельзскому: "Дам тебе Галич, только отступи от брата". Александр прельстился обещанием и отступил. Но это вероломство нисколько не повредило Даниилу: скоро королевич умер, и галичане призвали Даниила на его место. Судиславу удалось уйти в Венгрию, но Александр Бельзский был схвачен по дороге в Киев.
Даниил опять утвердился в Галиче, но ему не суждено было насладиться покоем: между Монамаховичами и Ольговичами началась война, и Даниил вмешался в нее.
В 1233 году Владимир Рюрикович прислал звать его на помощь против Михаила Всеволодовича Черниговского, который стоял у Киева. Даниил пошел к Днепру и заставил Михаила удалиться. Не удовольствовавшись этим, Владимир и Даниил перешли Днепр, стали опустошать Черниговскую волость, захватывать города по Десне, наконец осадили Чернигов. Но Михаилу удалось обмануть осаждающих и, выйдя из города, разбить галицкие полки. Даниил и Владимир возвратились в Киев, утомленные продолжительной войной, которую вели от Крещения до Вознесения, и Даниил уже собирался идти домой, как пришла весть, что Изяслав Северский с половцами воюет Русскую землю. Владимир стал просить Даниила помочь ему и против поганых, и Даниил, несмотря на изнеможение своих полков, отправился в поход. У Звенигорода они встретились с половцами: Владимир стал теперь уговаривать Даниила возвратиться, но тот уже не захотел. "Воин, - сказал он, - вышедший раз на брань, должен или победить, или пасть". Сеча была лютая, Даниил погнал половцев, но потерял коня и, видя, что все другие бегут, побежал и сам, а Владимир со многими своими боярами был взят в плен. Даниил прибежал в Галич. По ложной вести, будто Изяслав с половцами стоит у Владимира, он отправил все свои полки с братом Васильком к этому городу. Но как скоро бояре галицкие узнали, что князь остался без полков, они подняли мятеж, и Даниил принужден был уехать в Венгрию. Цель этой поездки состояла, как видно, в том, чтобы убедить нового короля Белу IV не вмешиваться в галицкие дела. Тем временем Изяслав сел в Киеве, а Михаил Черниговский занял Галич. Таким образом у Романовичей осталась опять одна Волынь. Следующие годы прошли, как следовало ожидать, в беспрерывной борьбе: враги Романовичей предприняли наступление на их волость и отправили войска во главе с князьями Волховскими к Каменцу. Но бояре Данииловы, призвав на помощь торков, разгромили их и взяли Волховских князей в плен. Тогда Михаил и Изяслав навели на него большую рать, состоявшую из поляков, половцев и русских. Но польский князь, узнав о поражении своего отряда у Черве-ня, побежал назад, потеряв много людей при переправе через реку Вепрь. Половцы же пришли не для того, чтобы биться с Даниилом, но для того, чтобы опустошить Галицкую волость, принадлежавшую их союзнику Михаилу. Тогда Романовичи, в свою очередь, предприняли наступление на Михаила; два раза князья заключали мир, и в конце концов Михаил уступил Даниилу Перемышль.
В 1235 году Даниил ходил в Ливонию против Ордена на помощь Кондрату Польскому, захватил в плен старшину Бруно, множество ратников и возвратился во Владимир. Между тем в 1236 году в Киеве сел на княжение Ярослав Всеволодович, а после его ухода в 1238 году - Михаил. В Галиче он. посадил сына Ростислава, а Перемышль у Даниила отнял. Михаил рассчитывал теперь легко справиться с ним, но обманулся в надеждах. Получив весть о том, что Ростислав с дружиной отправился на литовцев, Даниил немедленно появился под стенами Галича: "Люди городские! - стал говорить он горожанам. - До каких пор хотите вы терпеть державу иноплеменных князей?" Те закричали в ответ: "Вот наш держатель Богом данный!" - и пустились к Даниилу, как дети к отцу, по выражению летописца. Даниил вошел в свой город и в знак победы поставил свою хоругвь на Немецких воротах. На следующее утро пришла ему весть, что Ростислав возвратился было к Галичу, но, узнав, что город уже взят, бежал в Венгрию. Тогда бояре, лишенные последней надежды, пришли к Даниилу, упали ему в ноги и стали просить милости. Даниил отвечал: "Милую вас, только смотрите, впредь этого не делайте, чтоб хуже не было". В 1239 году Михаил, испугавшись слухов о татарах, бежал из Киева. Вместо него здесь сел Ростислав Мстиславич. Даниил не позволил ему долго оставаться на киевском столе: схватил Ростислава и взял Киев себе. Сам он однако не остался в нем, а поручил его оборонять от татар тысяцкому Димитрию. Тем временем оставшиеся без волости Михаил и сын его Ростислав вынуждены были просить покровительства у Даниила и послали сказать ему: "Много раз грешили мы перед вами, много наделали вам вреди, но теперь клянемся, что никогда не будет враждовать". Романовичи, позабыв зло, приняли к себе Михаила, пообещав отдать ему Киев, а Ростиславу дали Луцк. Но Михаил, боясь татар, не смел идти в Киев и пребывал в волости Романовичей, которые выдали ему много пшеницы, меду, быков и овец.
Боязнь Михаила была основательна: в декабре 1240 года Батый взял Киев и подверг его ужасающему разгрому. От Киева татары пошли на Волынь, взяли Каменец, Владимир, Галич и много других городов, уцелел один Кременец из-за неприступности Своих стен. Даниил еще до взятия Киева Батыем поехал в Венгрию, но был дурно принят королем, который отказался выдать дочь свою за его сына. Даниил выехал из Венгрии, но, встретив на дороге толпы народа, спасавшегося бегством от татар, должен был возвратиться назад. Потом, услыхав, что брат, жена и дети бежали в Польшу, отправился и сам туда же, по дороге соединился с семейством и вместе с ним поехал к сыну Кондрата, Болеславу, который дал ему на время Вышгород, где Даниил и пробыл до тех пор, пока не узнал, что татары ушли из его волости. То обстоятельство, что Даниил выехал в Венгрию только с одним сыном Львом, оставив семейство в Галиче, заставляет думать, что он не бежал перед татарами, а ездил для сватовства и заключения союза с королем против татар. В Галиче ждали Даниила прежние неприятности: когда он подъехал к городу Дрогичину, то тамошний наместник не позволил ему войти в город; другие города были опустошены. Из Бреста нельзя было выйти в поле от смрада гниющих трупов; во Владимире не осталось ни одного живого человека, Богородицкий собор и другие церкви были наполнены трупами. Между тем и Михаил Черниговский с сыном Ростиславом возвратились из Польши, где также скрывались от татар. Михаил отправился в Киев, а сын его Ростислав поехал княжить в Чернигов. Несмотря на беду, старая неприязнь между князьями готова была вспыхнуть вновь. Еще более приходилось опасаться внутренних врагов. Бояре галицкие, по словам летописца, называли Даниила своим князем, а между тем сами держали всю землю. Главными из них были в это время Доброслав Судич и Григорий Васильевич: первый взял себе Бакоту и все Понизье, а другой хотел овладеть горною стороною Перемышльскою, и был мятеж большой в земле и грабеж от них. К счастью Даниила, оба боярина вскоре перессорились. Доброславу не хотелось иметь товарища, а потому он прислал к князю с доносом на Григория, и оба потом явились к князю с наветами друг на друга. Даниил был особенно оскорблен гордостью Доброслава: этот боярин приехал к нему в одной сорочке, закинув вверх голову, в сопровождении толпы галичан, шедших у его стремени. Романовичи увидели, что оба боярина лгут, оба не хотят ходить по воле княжеской и потому велели схватить обоих.
Но только установилось спокойствие внутреннее, как Романовичи должны были приняться за оружие для отражения врагов внешних: в 1241 году Ростислав Михайлович Черниговский, собрав князей Волховских и преданных себе галичан приходил под Бакоту, но взять ее не мог.
Даниил, услыхавши об этом, немедленно напал на Волховскую волость и жестоко разорил ее. Но Ростислав не думал отказываться от своих враждебных намерений: соединившись с галицким изменником боярином Владиславом и с рязанским изгнанником, князем Константином Владимировичем, он овладел Галичем, но был скоро выгнан оттуда Романовичами и спасся от дальнейшего преследования только благодаря известию, что татары вышли из Венгрии и идут на Галицкую землю.
В 1245 году Ростислав, женившийся между тем на дочери венгерского короля, пришел с войском своего тестя опять на волость Даниила, разбил отряд последнего, но был выгнан самим Даниилом. (см. Ярославское сражение)
В 1246 и 1247 годах Даниил и Васильке разгромили наголову литовцев, которые после ухода татар жестоко грабили все Приднепровье вплоть до Киева. Через некоторое время Ростислав с венгерскими и польскими полками в последний раз вошел в Галицкую землю и осадил Ярославль. Даниил и Васильке услыхали о его приходе и, помолившись Богу, стали собирать войска. На реке Сан произошла последняя битва между Мономаховичами и Ольговичами. Поляки ударили на полк Василька; с ними был сам Ростислав. Даниил бросился на выручку брату, попал было в плен, вырвался, выехал из полков, но потом возвратился назад и ударил на венгров, которые шли за поляками, смял их полки, разодрал хоругвь пополам. Увидев это, Ростислав побежал, а за ним бежали все венгры. Тем временем Василько управился с поляками и также обратил их в бегство. Даниил, гоня венгров и Ростиславову дружину через глухую дебрь, сильно тужил, не зная, что делается с братом, как вдруг увидел хоругвь и самого князя, преследующего поляков. Даниил остановился против города и подождал брата, с которым стал советоваться, продолжать ли преследование? Васильке отговорил его гнаться дальше. Поражение неприятеля было полное: множество венгров и Поляков было побито и взято в плен. Схвачен был и знаменитый изменник боярин Владислав, казненный в тот же день. Победа эта положила конец почти двухвековой борьбе между Мономаховичами и Ольговичами. Само имя Черниговских князей исчезло с этого времени со страниц летописи. Род их распался на множество мелких династий.
Ярославская победа окончательно утвердила Даниила на галицком столе: с тех пор никто из русских князей уже не беспокоил его своим соперничеством; венгры также оставили свои притязания; должны были успокоиться и внутренние враги: бояре не имели более возможности крамольничать и не видели соперников сыну Романову.
Но сколь славен был для Даниила 1249 год, столь же тяжек следующий 1250-й. Татары требовали отдать Галич. В глубокой грусти оба Романовича стали думать: что делать? В чистом поле не было возможности сопротивляться татарам, городов не успели укрепить. Наконец Даниил решил: "Не отдам полотчины моей, лучше поеду сам к Батыю". Даниил отправился в путь, приехал в опустошенный Киев, где сидел боярин Дмитрий Ейкович, посланный туда великим князем Ярославом Всеволодовичем. В Киеве Даниил остановился в Выдубицком монастыре, созвал братию, попросил их отслужить молебен, чтобы Бог помиловал его, и поплыл по Днепру в глубокой тоске, предчувствуя беду. В Переяславле он уже встретил татар, вид которых оказал на Даниила тягостное впечатление. По свидетельству летописца, варварские обряды и суеверия внушили ему глубокое отвращение. С ужасом думал он, что все приходящие к хану подчиненные владельцы должны были исполнять эти обряды, проходить вокруг куста, поклоняться солнцу и умершим ханским предкам. В черных мыслях приехал Даниил на Волгу, в Батыеву Орду. К счастью, Батый не потребовал от него исполнения суеверных обрядов; когда Даниил при входе в вежу поклонился, по татарскому обычаю, то Батый встретил его словами: "Данило! Зачем так долго не приходил? Но все хорошо, что теперь пришел. Пьешь ли черное молоко, наше питье, кобылий кумыс?" "До сих пор не пил, - отвечал Даниил, - но теперь, если велишь, буду пить". "Ты уже наш, татарин, - продолжал Батый, - пей наше питье". Даниил выпил, поклонился, по их обычаю, и, сказавши хану что следовало о делах своих, попросил позволения идти к ханше. Батый разрешил. Князь пошел, поклонился ханше. Потом Батый прислал к нему вина, велев сказать: "Не привыкли вы пить молоко, пей вино". Пробыв двадцать пять дней в Орде, Даниил достиг цели своей поездки: хан оставил за ним все его земли. Вернувшись на Русь, он был встречен братом и сыновьями, и был плач об его обиде, но еще больше радовались, что увидели его опять здоровым.
Даниил мог немного утешиться немедленным полезным следствием своей поездки к хану: король венгерский, испуганный не столько Ярославской победой, сколько благосклонностью Батыя к Даниилу, тотчас же прислал к последнему с предложением мира и родственного союза, который прежде отвергнул. Лев Данилович женился на дочери королевской, и Даниил отдал королю венгерских пленников, взятых при Ярославле. В 1251 году Даниил и Василько с польскими князьями и половцами ходили на ятвягов. Сеча была лютая, и Романовичи едва смогли победить. Земля неприятельская была пожжена и попленена, много князей ее побито. В 1254 году Даниил как союзник венгров участвовал в походе на Чехию, осаждал Троппау, но из-за болезни должен был отступить.
В 1253 году он ходил походом против литовского князя Миндовга и опустошил Новогрудскую область. После этого Миндовг прислал к Даниилу с предложением мира и руки своей дочери для Шварна, сына Даниилова. В 1255 году мир был заключен. По его условиям Роман, другой сын Даниила, получил в управление Новогрудскую область с обязательством признавать над собой власть Миндовга.
Но чем спокойнее было положение Даниила, чем славнее становилось между соседними государями его имя, тем тягостнее было для него татарское владычество. Он стал искать средство к свержению татарского ига. Но о том, чтобы сделать это в одиночку, нельзя было и думать; сломить могущество татар, отбросить их в степи можно было только в результате новых крестовых походов, с помощью союза всей Европы. В надежде на новый крестовый поход Даниил завязал оживленные отношения с папой Константином IV, обещая ему объединение церквей взамен на военную помощь. Но надежды эти остались тщетны. Два послания папы 1253 и 1254 годов о крестовых Походах против татар остались без ответа. В 1255 году Даниил принял из рук папы королевский титул и короновался в Дрогичине. В следующем году он, потеряв надежду на папскую помощь, прервал с ним связи. Королевский титул, впрочем, остался за его потомками.
В 1255 году Даниил с сыном Львом ходил на ятвягов, а в 1256 году нанес им новое поражение. После этого ятвяги просили мира, признали власть Галича и обещали платить дань. Даниил не хотел отказаться и от мысли о сопротивлении татарам: укреплял города и не позволял баскакам утверждаться в низовьях Днестра. Внутренняя политика Даниила не менее удивительна, чем его внешние успехи. За двадцать лет, последовавшие после татарского нашествия, он успел привести свою землю в цветущее состояние, населил, обустроил города, устроил промышленность. Ближайшим соседом Даниила в Приднестровье был баскак Куремса. Он не мог внушить большого страха галицкому князю, так что в 1257 году Даниил предпринял наступательное движение против татар и захватил все русские города, непосредственно от них зависящие. В 1259 году войско Куремсы появилось у Владимира, но было отбито жителями города. Сам Куремса не мог взять Луцка. Но в 1260 году вместо Куремсы явился другой баскак, Бурундай, с которым не так легко было управиться. Дело пришлось улаживать Васильку, так как Даниил боялся за свою жизнь. Чтобы отвести угрозу нового нашествия, Васильку пришлось разрушить укрепления вокруг всех городов. Лишь один Холм, благодаря хитрости Василька, остался окруженным стенами.
Даниил не надолго пережил разрушение двоих надежд на успешную борьбу с татарами. Он умер в 1264 году и был погребен в церкви св. Богородицы в Холме.
