(15.03.1415 - 27.03.1462)   Из рода Московских вел. кн. Сын Василия I Дмитриевича и вел. кн. литовской Софии Витовтовны. Род. 10 марта 1415 г. Вел. кн. Московский в 1425 - 1433, 1434 - 1462 гг.

Жена: с 1433 г. дочь кн. малоярославского Ярослава Владимировича, кн. Мария.

Василий Второй сделался московским князем, когда ему едва исполнилось 10 лет. Между тем права его на великое княжение были далеко небесспорными, так как живы были его дядья Юрий, Андрей, Петр и Константин Дмитриевичи, из которых первый - Юрий Звенигородский - никогда не скрывал своих желаний сделаться великим князем после смерти Василия 1 (тем более что это прямо следовало из завещания его отца, Дмитрия Донского). Едва услышав о смерти старшего брата, Юрий бежал в Галич и оттуда начал переговоры с Москвой. Ни одна из сторон не решалась начать войну, и при посредстве митрополита Фотия решено было отложить вопрос о престолонаследии до ханского решения. Однако в 1427 году мать Василия поехала в Литву к своему отцу Витовту и поручила ему сына и все Московское княжение. Юрию трудно было теперь упорствовать в своем намерение. В 1428 году он пообещал не искать великого княжения под Василием.

Но в 1430 году Витовт умер, а в 1431 году Юрий поехал в Орду судиться с племянником. Василий поехал следом в сопровождении своих первых бояр, на изворотливость и ловкость которых ему только и оставалось рассчитывать. Во главе московского боярства стоял тогда кн. Иван Дмитриевич Всеволожский, хитрый, ловкий, находчивый, достойный преемник тех московских бояр, которые при отце, деде и прадеде Василия умели удержать за Москвой первенство и дать ей могущество. По приезде в Орду он так искусно повел дело, что хан слышать не хотел о Юрии. Весной 1432 года соперники стали судиться перед лицом татарских князей. Юрий основывал свои права на древнем родовом обычае, ссылался на летописи и на завещание Донского. За Василия говорил Иван Дмитриевич. Он сказал хану: "Князь Юрий ищет Великого княжения по завещанию отца своего, а князь Василий по твоей милости; ты дал улус свой отцу его Василию Дмитриевичу, тот, основываясь на твоей милости, передал его сыну своему, который уже столько лет княжит и не свергнут тобою, следовательно, княжит по твоей же милости". Эта лесть, выражавшая совершенное презрение к старине, произвела свое действие: хан дал ярлык Василию.

Всеволожский в награду за услуги, оказанные им Василию в Орде, надеялся, что великий князь  женится на его дочери. Василий, будучи в Орде, дал Всеволожскому обещание на это. Но по приезде в Москву дела переменились. Мать великого князя, София Витовна, никак не соглашалась на этот брак и настояла, чтоб сын обручился с кн. Марьей Ярославной. Тогда Bсeволжский, считая себя жестоко оскорбленным, уехал из Москвы, перешел на сторону Юрия и стал отныне его советчиком.

В апреле 1433 года Юрий двинулся на Москву. В Москве узнали о движении Юрия только тогда, когда он уже был в Переяславле с большим войском. Василий, захваченный врасплох, послал своих бояр просить мира у дяди, которого они нашли в Троицком монастыре. "И была, - говорит летописец, - между боярами брань великая и слово недоброе". Тогда Василий, собравши наскоро, сколько мог, ратных людей и московских жителей, гостей и других, выступил против дяди, но был разбит наголову сильными полками Юрия на Клязьме, за 20 верст от Москвы, и бежал в Кострому, где был захвачен в плен. Юрий въехал в Москву и стал великим князем.

Сыновья Юрия - Василий Косой и Дмитрий Шемяка - хотели избавиться от соперника сейчас же после победы, но Юрий не имел столько твердости, чтоб решиться на насильственные меры. Кроме того, у Юрия был старинный любимец боярин Семен Морозов, который, вероятно, из соперничества с Всеволожским, заступился за пленного Василия и уговорил Юрия отдать последнему в удел Коломну. Тщетно Всеволожский и сыновья Юрия сердились и восставали против этого решения: Юрий дал просимый мир племяннику, богато одарил его и отпустил в Коломну со всеми его боярами.

Но едва Василий прибыл в Коломну, как начал призывать к себе отовсюду людей, и отовсюду начали стекаться к нему князья, бояре, воеводы, дворяне, слуги, отказываясь служить Юрию, потому что, говорит летописец, не привыкли они служить галицким князьям. Одним словом, около Василия собрались все те, которые пришли бы к нему и в Москву по первому зову, но не успели этого сделать, потому что Юрий напал на племянника врасплох и этому только был обязан своим торжеством. Юрий, видя себя оставленным всеми, послал к Василию звать его обратно на великое княжение, а сам уехал в Галич. Всеволжский был схвачен Василием и ослеплен; села его были взяты в казну.

Косой и Шемяка не участвовали в договоре отца, и война продолжалась. В том же году они разбили московское войско на реке Куси. Василий узнал, что дядины полки были в войске его сыновей. Поэтому в 1434 году он пошел на Юрия к Галичу, сжег город и заставил дядю бежать на Белоозеро. Весной, соединившись с сыновьями, Юрий двинулся на Москву. Он встретил Василия в Ростовской области у горы св. Николы и разбил его. Василий убежал в Новгород, потом в Нижний. Отсюда он собирался в Орду, как вдруг узнал о скоропостижной смерти Юрия и о том, что Василий Косой занял московский стол.

Но братья Косого, два Дмитрия - Шемяка и Красный, - послали звать на великое княжение Василия. Василий в награду за это наделил их волостями. Косой был изгнан из Москвы и лишен удела. В 1435 году он собрал войско в Костроме и встретился с Василием II в Ярославской волости, на берегу Которосли. Москвичи одержали победу. Оба соперника заключили мир, и Косой в очередной раз пообещал не искать великого княжения.

Но мир был недолгим. Уже в следующем году война вспыхнула с новой силой, причем Косой первый прислал Василию II складные грамоты. Оба войска встретились в Ростовской области при селе Скорятине. Косой, не надеясь одолеть соперника силой, решил употребить коварство: заключил с Василием Вторым перемирие до утра и, когда Василий, понадеявшись на это, распустил свои полки для сбора припасов, неожиданно перешел в наступление. Василий тотчас разослал по всем сторонам приказ собираться, сам схватил трубу и начал трубить. Полки московские успели собраться до прихода Косого, который был разбит и взят в плен. Его отвезли в Москву и там ослепили.

С Дмитрием Шемякой у Василия II в то время не было войны, и он спокойно княжил в своем уделе. В 1439 году к Москве подошел казанский хан Улу-Мухаммед. Василий не успел собраться с силой и уехал за Волгу, оставив защищать Москву воеводу Юрия Патрикеева. Хан стоял под городом 10 дней, взять его не смог, но причинил много зла русской земле. Шемяка, несмотря на неоднократные призывы Василия, так и не пришел к нему на помощь. Василий в отместку пошел на Шемяку и выгнал его в Новгород. В том же году Щемяка вернулся с войском, но помирился с Василием.

В 1445 году Улу-Мухаммед захватил Нижний Новгород, а оттуда пришел к Мурому. Василий вышел против него со всеми силами. Улу-Мухаммед отступил в Нижний и укрылся в нем. Иначе кончилось дело при второй встрече Василия с татарами. Весной того же года в Москву пришла весть, что двое сыновей Улу-Мухаммедовых опять появились у русских границ, и Василий выступил против них. В июне московское войско остановилось на реке Каменке. В ночь с 6-го на 7-е о татарах все еще не было никакого известия. Василий сел ужинать с князьями и боярами; ночью упились, встали на другой день уже после солнечного восхода, и Василий, отслушав заутреню, хотел было опять лечь спать, как пришла весть, что татары переправляются через реку Нерль. Василий тотчас послал с этой вестью по всем станам, сам надел доспехи, поднял знамена и выступил в поле, но войска было у него мало, всего тысячи полторы, потому что полки союзных князей не успели собраться, не пришел и Шемяка, несмотря на то, что к нему много раз посылали. Возле Евфимиева монастыря, по левую сторону,  русские полки сошлись с татарами, и в первой стычке великокняжеская рать обратила татар в бегство. Но когда стали гнаться за ними в беспорядке, неприятель неожиданно развернулся и нанес русским страшное поражение. Василий отбивался храбро, получил множество ран и был наконец взят в плен. Сыновья ханские сняли с него нательный крест и отослали в Москву к матери и жене. Самого же пленника увезли к хану. Улу-Мухаммед договорился с ним о выкупе. Сумма его точно не известна, но, во всяком случае, он был немалым.

Из Орды с великим князем выехало на Русь много татарских князей. В отсутствие Василия Москву постиг сильнейший пожар, выгорел весь город, тысячи людей лишились своего добра. Когда же для выплаты откупа на народ наложены были тяжелые подати, то со всех сторон обнаружилось сильнейшее неудовольствие. Этим и поспешил воспользоваться Шемяка. Тверской и можайский князья согласились помочь ему свергнуть Василия. Вскоре к заговору примкнуло множество московских бояр и купцов и даже монахи.

В 1446 году московские заговорщики дали знать союзным князьям, что Василий поехал молиться и Троицкий монастырь. Шемяка и Можайский ночью 12 февраля овладели врасплох Москвой, схватили мать и жену Василия, казну его разграбили, верных бояр перехватали и пограбили. В ту же ночь Можайский отправился к Троице с большим отрядом своих приспешников. 13 числа Василий слушал обедню, как вдруг в церковь вбежал рязанец Бунко и объявил ему, что Шемяка и Можайский идут на него ратью. Василий не поверил ему, потому что Бунко незадолго перед тем отъехал от него к Шемяке. "Эти люди только смущают нас, - сказал он, - может ли быть, чтобы братья пошли на меня, когда я с ними в крестном целовании?", и велел выгнать Бунка из монастыря. Но на всякий случай он все же послал сторожей к Радонежу. Сторожа просмотрели ратных людей Можайского, ибо те увидели их прежде и сказали своему князю, который спрятал воинов на возах под рогожей. Въехавши на гору, ратники выскочили из возов и перехватали сторожей. Василий увидел неприятелей только тогда, когда они стали спускаться с Радонежской горы. Он бросился было на конюшенный двор, но здесь не было ни одной готовой лошади. Тогда Василий побежал в монастырь к Троицкой церкви, куда пономарь впустил его и запер за ним двери. Тотчас после этого недруги его въехали в монастырь. Князь Иван Можайский стал спрашивать, где великий князь. Василий, услыхав его голос, закричал ему из церкви: "Братья! Помилуйте меня! Позвольте мне остаться здесь, смотреть на образ Божий... я не выйду из этого монастыря, постригусь здесь", и, взявши икону св. Сергия, пошел к южным дверям, сам отпер их и, встретив князя Ивана с иконой в руках, сказал ему: " Брат! Целовали мы животворящий крест и эту икону в этой самой церкви, у этого гроба чудотворцева, что не мыслить нам друг на друга никакого лиха, а теперь не знаю, что надо мною делается?" Иван поспешил успокоить Василия. Тот, поставив икону на место, упал перед чудотворным гробом и стал молиться с такими слезами, воплем и рыданием, что прослезил даже врагов своих. Князь Иван, помолившись немного, вышел вон, сказав боярину Никите Константиновичу: "Возьмите его". Василий, помолившись, встал и, оглянувшись кругом, спросил: "Где же брат, князь Иван?" Вместо ответа подошел к нему Никита, схватил за плечи и сказал: "Взят ты великим князем Дмитрием Юрьевичем". Василий отвечал на это: "Да будет воля Божья!" Тогда Никита вывел его из церкви и из монастыря, после чего посадили, его на голые сани с чернецом напротив и повезли в Москву. Сюда он прибыл в ночь на 14 февраля и был заключен на дворе Шемякином. 16- то числа ночью его ослепили и сослали в Углич вместе с женой, а мать, великую княгиню Софию Витовтовну, отослали в Чухлому.

Из бояр и слуг Васильевых одни присягнули Шемяке, другие убежали в Тверь. Но немало было и таких, которые готовы были с оружием в руках бороться за возвращение Василия на престол. Все они собрались вскоре в Литве. Шемяка ( испугался всеобщего настроения в пользу пленного Василия и после долгих совещаний со своими сторонниками решил выпустить его и дать ему вотчину. Осенью 1446 года он приехал в Углич, покаялся и попросил у Василия прощения. Василий в свою очередь возложил всю вину на одного себя, сказав: "И не так еще мне надобно было пострадать за грехи мои и клятвопреступление перед вами, старшими братьями моими, и перед всем православным христианством. Достоин был я смертной казни, но ты, государь, показал ко мне милосердие, не погубил меня с моими беззакониями, дал мне время покаяться". Когда он это говорил, слезы текли у него из глаз ручьями, все присутствующие дивились такому смирению и умилению и плакали сами, на него глядя. Шемяка устроил для Василия, его жены и детей большой пир, на котором присутствовали все епископы и многие бояре. Василий получил богатые дары и Вологду в отчину, обещав наперед Шемяке не искать под ним великого княжения.

Но приверженцы Василия ждали только его освобождения и толпами кинулись к нему. Все готово было к войне, затруднение состояло только в обещании, данном Василием. Игумен Кириллова Белозерского монастыря Трифон принял клятвопреступление на себя, когда Василий приехал из Вологды в его монастырь под предлогом накормить братию и раздать милостыню. С Бела-озера Василий отправился к Твери. Тверской князь Борис Александрович обещал помощь с условием, что обручит своего старшего сына и наследника Ивана с его дочерью Марьей. Василий согласился и с тверскими полками пошел на Шемяку к Москве. Из Литвы двинулось войско сторонников Василия, московских изгнанников. Шемяка с князем Иваном Можайским пошел к Волоку навстречу неприятелю, но в их отсутствие Москва легко была захвачена боярином Плещеевым. Узнав об этом, Шемяка и Можайский побежали в Галич, оттуда в Чухлому и Каргополь. Из Каргополя Шемяка выпустил пленную Софию Витовтовну и стал просить мира. Мир ему был дан. Разумеется, Шемяка готов был нарушить мир в любой момент. Не прошло и года, как в Москве накопилось много свидетельств его вероломства. Наконец, было перехвачено письмо Шемяки к московскому тиуну Ватазину, в котором Шемяка приказывал тому возмущать горожан против Василия.

Получив в руки эту улику, Василий передал дело на решение духовенству. Собор епископов однозначно осудил крамолу Шемяки. В 1448 году Василий выступил в поход против непокорного Юрьевича. Шемяка испугался и запросил мира. Мир был заключен на прежних условиях, но весной 1449 года Шемяка вновь нарушил крестное целование, осадил Кострому, бился долго под городом, но взять его не мог, потому что в нем сидел сильный гарнизон. Василий с полками выступил против Шемяки, но вернулся, так и не дав битвы.

Наконец, в 1450 году кн. Василий Иванович Оболенский напал на Шемяку под Галичем и нанес ему тяжелое поражение. После этого Галич сдался великому князю. Шемяка бежал на север и захватил Устюг. Между тем в 1451 году к Москве приходил татарский царевич Мазовша и сжег весь посад. В 1452 году, отбившись от татар, Василий пошел прогонять Шемяку из Устюга. Юрьевич укрылся в Новгороде, где был отравлен и умер в 1453 году.

Как и следовало ожидать, Василий вооружился после Шемякиной смерти против его бывших союзников. В 1454 году был присоединен к Москве Можайск. Князь Иван бежал в Литву. В 1456 году схватили и заключили в Угличе князя Василия Ярославича Серпуховского. Из всех уделов в Москве остался только один - Верейский. В том же году Василий ходил на Новгород, но помирился, взяв 10 000 рублей откупа.

В 1462 году Василий разболелся сухотной болезнью и велел пользовать себя обыкновенным тогда в этой болезни лекарством: зажигать на разных частях тела трут по несколько раз; но лекарство не помогло. Больному сделалось очень тяжело, он захотел постричься в монахи, но бояре отговорили его, и 27 марта, в субботу, на четвертой неделе Великого поста, Василий скончался. Погребен в Москве в Архангельском соборе.