АССЕРИЙ (ASSERIUS MENEVENSIS. Родился в 909 г.). Принадлежал к древней фамилии бриттов; подробности его жизни известны настолько, насколько он сам упоминает о своем положении в «Хронике о деяниях Альфреда Великого» (см. выше). В 880 г. Альфред, собирая около себя, подобно Карлу Великому, ученые знаменитости, призвал к своему двору и Ассерия. Король одарил его и дал ему епископство Шербурн. В 893 г. Ассерий представил Альфреду всю хронику, доведенную им до 887 г., за 14 лет до смерти короля. Издания: лучшее принадлежит Wise (Оксфорд, 1722); оно повторено и в Mon. hist. Britan. Lond. 1848. I, с. 467–398. Переводы: английск. I. A. Giles. Six old english chronicles. Lond. 1848, с. 41–86. Критика: Pauli Koenig. Aelfred und seine Stelle in d. Geschichte Englands. Berl. 1851.

В год воплощения Господня DCCC.XL.IX (849) родился Альфред (Aelfred), король англосаксов, в королевском поместье Ванатинг (ныне Wantage), в округе, называемом Беррокшир (ныне Berkshire); округ же назван так от лесов Беррок, в которых растет в изобилии буковое дерево. Родословная Альфреда идет в следующем порядке: Альфред был сын короля Этельвульфа, сына Эгберта, сына Эальмунда, сына Эафы, сына Эоввы, сына Ингильда; Ингильд и Ина, тот знаменитый король вестсаксов (occidentalium Saxonum), были родные братья. Ина ушел в Рим и там, окончив жизнь, с почестями отправился в небесное отечество царствовать вместе с Христом. Ингильд и Ина были сыновьями Кенреда, сына Цеольвальда, сына Кудама, сына Кутвина, сына Цеаулина, сына Цинрика, сына Креоды, сына Пердика, сына Элезы, сына Гевиза (по имени его бритты называют весь этот род гевизами), который был сыном Бронда, сына Белды, сына Водена, сына Фритовальда, сына Фреалафа, сына Фритувульфа, сына Фингодвульфа, сына Геата; в древние времена язычники почитали Геата божеством. Поэт Седулий1 упоминает о нем в своей Пасхальной поэме следующим образом:
Если поэты язычества должным считали прославить
В одах, слогом надутым, иль в форме трагедий, комедий,
Подвиги Геты (Getae), бесстыдные – плод их фантазии дикой.
Или воспеть злодеяния древних, безбожных героев,
Всю эту ложь занося на папирус – Нила изделье; Как же мне, насладившись псалмами Давида пророка,
Трепетно в хоре священном, голосом кротким и тихим,
Как же мне не воспеть совершенных чудес Иисусом?
Гета был сын Цетвы, сына Беавы, сына Сцелдвеи, сына Геремода, сына Гатры, сына Гуалы, сына Бедвига, сына Сима, сына Ноя, сына Ламеха, сына Мафусаила, сына Эноха, сына Малаиила, сына Каинана, сына
Эноха, сына Сифа, который был сыном Адама.
Мать Альфреда по имени Осбурга, женщина весьма религиозная, была благородна не по одному происхождению, но и по качествам души. Она была дочь Ослака, знаменитого кравчего у короля Этельвульфа; Ослак родился у готов и происходил от готов и ютов: из рода Стуфа и Витгара, двух братьев-графов. Они, получив от своего дяди, короля Цедрика и его сына Цинрика, своего двоюродного брата, о. Уайт (Wecta), избили и тех немногих бриттов, которые населяли его, и которых онимогли найти, при местечке Гвитгарабург (ныне Carisbrooke); прочие же жители этого острова были еще прежде или избиты, или изгнаны.
В год воплощения Господня 851-й, а по рождении короля Альфреда третий, Цеорл, граф Девона (Damnaniae), вместе с девонцами бился с язычниками (то есть норманнами, или данами), при местечке Викгамбеорг (ныне Wembury), и христиане (то есть англосаксы) одержали победу. В этом же самом году язычники в первый раз зимовали на о. Шеапиге (ныне Sheppey), что значит в переводе Овечий остров; этот остров лежит на р. Темзе (Tamesis), между Эссексом и Кентом, но ближе к Кенту, чем к Эссексу; на острове находится отличный монастырь (Minster).
В этот же самый год в устье Темзы вошел языческий флот из 350 кораблей с огромным войском; при этом были опустошены города Доруберния (ныне Canterbury), столица Кента, и Лондон, лежащий на северном берегу Темзы, на границе Вессекса и Миддльсекса, но, по справедливости, этот город принадлежит Вессексу; язычники обратили в бегство Беортульфа, короля Мерсии, который выступил против них с войском.
После того армия тех язычников подвинулась к Сутрию (ныне Surrey); эта область лежит на южном берегу Темзы и на запад от Кента. Этельвульф (отец Альфреда), король вессексов, и сын его Этельбальд долго бились с ними вместе, со всем своим войском, при местечке, которое называется Аклея (ныне Ockley, в графстве Surrey), то есть Дуб в долине: там-то, после упорного и горячего с обеих сторон боя, большая часть языческих полчищ была окончательно истреблена и вырезана; мы не слыхали, чтобы где-нибудь и когда-нибудь, прежде или после, в один день, язычники потерпели такой урон. Христиане одержали блестящую победу и торжествовали ее на их могиле.
В этом же году король Этельстан, сын короля Этельвульфа, и граф Эалгер разбили огромное войско язычников в Кенте, при местечке, называемом Сандвич, и захватили 9 из их кораблей; прочие спаслись бегством.
В год воплощения Господня 853-й, а по рождении короля Альфреда пятый, Бургред, король Мерсии, отправил послов к Этельвульфу, королю Вессекса, просить о помощи для покорения внутренних бриттов, которые жили между Мерсией и Западным морем и сильно его беспокоили. Этельвульф, приняв радушно посольство, двинул войско и вместе с королем Бургредом пошел в Британию (так называлась в то время только одна часть древней Британии, известная ныне под именем Валлиса); напав немедленно на бриттов и опустошив страну, он подчинил ее Бургреду и затем возвратился домой.
В этом же самом году король Этельвульф торжественно отправил вышеупомянутого своего сына Альфреда, в сопровождении большой свиты, состоящей из благородных и простолюдинов (ignobilium), в город Рим. Тогда Папой был Лев (IV); он помазал ребенка Альфреда королем и усыновил его. В том же году граф Эалгер с жителями Кента и Гуда и с жителями Сутрия (Surrey) повели ожесточенную войну с толпами язычников, утвердившихся на острове, называемом по-саксонски Тенет (ныне Thanet, в устье Темзы), а на языке бриттов Руим. Сначала христиане одержали победу; но битва была продолжительна, множество пало с обеих сторон и погибло в воде; оба графа остались на месте. В том же году Этельвульф, король вессексов, дал после Пасхи Бургреду, королю Мерсии, свою дочь в королевы, отпраздновав по-королевски свадьбу в местечке, называемом Циппангамме (ныне Wilts).
В год воплощения Господня 855-й, а по рождении вышеупомянутого короля седьмой, Эдмунд, преславный король Эст-Англии, начал свое царствование в 8-й день январских календ, то есть в сам день Рождества Христова, будучи 14 лет от роду. В этом же году умер римский император Лотарь (I), сын Людовика, благочестивейшего Августа. В том же году, в начале правления Карла III, императора, сына Людовика II1, огромное войско язычников провело всю зиму на вышеупомянутом Овечьем острове.
В том же году Этельвульф, благочестивый король, освободил десятую часть всего своего королевства от королевской службы и податей и незабвенной подписью в форме Креста Спасителя пожертвовал то для искупления своей души и своих предков, единому в Троице Богу. В том же году он с большим торжеством отправился в Рим и, взяв с собой туда же вышеупомянутого сына Альфреда (так как он любил его больше прочих сыновей), провел там целый год. После того Этельвульф возвратился на родину, везя с собой Юдифь, дочь Карла, короля франков (II, Лысого).
Между тем, пока Этельвульф оставался столь долгое время за морем, в западной части Сельвуда (ныне Selwood) совершалось мерзкое дело, противное нравам всех христиан. Король Этельбальд, сын короля Этельвульфа, и Эальстан, епископ церкви Сциребурнской (ныне Sherborne), вместе с Эанвульфом, графом Суммуртунского округа (ныне Somerton), составили, как рассказывают, заговор не впускать короля Этельвульфа в королевство по возвращении его из Рима. Многие приписывают эту несчастную мысль, неслыханную в летописях мира, только одному епископу и графу. Многие же ищут причину этого заговора в дерзком характере короля Этельбальда: он, как в этом случае, так и во многих других делах, обнаруживал большое упрямство: мы слышали это от многих, и последующие обстоятельства подтверждают слышанное нами.
При возвращении Этельвульфа из Рима вышеупомянутый его сын вместе со своими советниками или, лучше сказать, клевретами, решился привести в исполнение столь ужасный умысел, а именно, не впускать короля в свое собственное королевство: но ни Бог не допустил того, ни вельможи Вессекса не согласились на то. А для избавления Вессекса от такого невознаградимого бедствия, как война отца с сыном, которая была бы с каждым днем жестче и свирепее всякой междоусобной войны, на какой стороне кто бы ни стоял, по невыразимой кротости отца и с согласия всех знатных, единое до того времени королевство Вессекса было разделено между отцом и сыном: восточная часть досталась отцу, а западная, напротив, сыну; таким образом, где прежде царствовал по правде отец, там управлял теперь его несправедливый сын, человек упрямого характера. Западная же часть Вессекса всегда предпочиталась восточной.
При возвращении короля Этельвульфа из Рима весь его народ, как то и следовало, до того был обрадован прибытием своего государя, что если бы только он допустил, то силой лишил бы доли в государстве его упорного сына Этельбальда вместе с его советниками. Но он, как мы сказали, вследствие чрезвычайной кротости характера и благоразумия, не хотел довести государство до погибели, и повелел Юдифи, дочери короля Карла, полученной им от ее отца, воссесть рядом с собой на королевском престоле, не возбудив тем ни противоречия, ни гнева своих вельмож, и Юдифь оставалась на престоле до его смерти, в противность превратному обычаю этого народа. Вессексы именно не допускали того, чтобы королева сидела подле короля, и даже не дозволяли ей называться королевой, но только супругой короля. Такое отвращение, весьма неодобрительное, к женщине на престоле, вельможи той земли получили от одной королевы злонамеренной и дурного характера, происходившей из их же народа. Та до такой степени вооружила против себя своего мужа и весь народ, что не только сама была свергнута с престола, как того и заслуживала, но наложила несмываемое пятно и на всех тех, которые последовали за ней. Вследствие дурных качеств этой королевы, все жители той земли поклялись никогда в своей жизни не допускать управлять собой такому королю, который даст повеление посадить королеву рядом с собой на королевском престоле.
Но так как, я полагаю, многим неизвестно, откуда мог в первый раз явиться у саксов такой превратный и проклятый обычай, противный нравам всех вообще народов тевтонской расы, то, мне кажется, будет нелишне рассказать о том подробнее: я слышал это от моего государя, Альфреда, правдивого короля англосаксов, и он мне не раз говорил о том, а сам он слыхал это от многих заслуживающих веры рассказчиков, которые знали по памяти большую часть этого события.
В недавнее время царствовал в Мерсии суровый король, наводивший страх на ближайших к нему королей и соседние народы, по имени Оффа; по его распоряжению был проведен большой вал между Валлисом (Britannia) и Мерсией, от одного моря до другого. На дочери его Эадбурге женился Беортрик, король Вессекса; овладев скоро расположением короля и захватив в свои руки власть почти над всем королевством, она начала по отцовскому обычаю тиранствовать, преследовать ненавистью каждого человека, любимого Беортриком, и вообще творить дела, противные Богу и людям; всех, кого могла, она поносила перед королем, и таким образом коварно лишала жизни и власти. Если она не могла подействовать на короля, то в таком случае отравляла преследуемых ею. Таким образом, подлинно известно, что она дала яд одному юноше, весьма любимому королем, и которогоона не могла оклеветать перед ним. Рассказывают, что король Беортрик нечаянно попробовал того же яда; но она не имела в виду мужа, а только юношу, король же сам попробовал, и вследствие того оба погибли.
После смерти короля Беортрика, так как Эадбурга не могла более оставаться среди вессексов, то она отправилась за море и явилась с бесчисленными сокровищами к известному Карлу, великому и славнейшему королю франков1. Когда она стала перед его престолом, предлагая королю многочисленные дары, Карл сказал ей: «Выбирай, Эадбурга, кого-нибудь из нас двоих, меня или моего сына, который стоит вместе со мной на престоле». Но она, не подумав, дала весьма неблагоразумный ответ: «Если мне предоставлен выбор, то я предпочитаю твоего сына, так как он моложе тебя». Карл ответил на это, улыбаясь: «Если бы ты выбрала меня, то получила бы и моего сына, но так как ты выбрала моего сына, то не будешь иметь ни его, ни меня».
Однако Карл дал ей большой монастырь, где она, сложив с себя светские одежды, приняла монашество и весьма короткое время отправляла обязанности аббатиссы. Но как рассказывали о безумном образе ее жизни в своей стране, так еще более пришлось ее упрекать в распущенной жизни среди чужого народа. Находясь в предосудительной связи с одним из своих соотечественников и, наконец, явно в том уличенная, она была по приказанию короля Карла изгнана из монастыря и влачила свою преступную жизнь в крайней бедности и презрении, так что наконец, сопровождаемая одним слугой (я слышал это от многих видевших ее), она ежедневно выпрашивала милостыню в Павии (столице лангобардских королей) и умерла там самым жалким образом.
Король Этельвульф жил по возвращении из Рима всего два года (ум. в 857 г.); в течение этого времени, помышляя среди забот о благах земной жизни, также и о переходе в жизнь вечную (ad vitam universitatis), и желая, чтобы после смерти отца его сыновья не произвели в противность своему долгу междоусобий, король приказал написать не только акт о наследстве, но и увещательную грамоту (commendatoriam epistolam). В своем завещании он распределил порядок разделения государства между своими сыновьями, а именно – двумя старшими; частное имущество короля было разделено между его сыновьями, дочерью и родственниками, а деньги, оставшиеся после него, были назначены: одна часть сыновьям и вельможам, а другая за упокой души его (то есть церкви). О таком благоразумном распоряжении я намерен сказать несколько слов в назидание потомству, и особенно о той части распоряжения, которая относится к заботам о душе (то есть пожертвования в пользу церкви); относительно же распоряжения, касающегося мирских дел, я считаю излишним говорить в своем труде, потому что подобным распространением я могу надоесть тем, которые будут его читать или пожелают слушать. Этельвульф для спасения своей души (что составляло его заботу во всех делах с самой ранней юности) приказал своим преемникам до последнего дня Страшного суда, на всем пространстве своих наследственных владений, снабжать пищей, питьем и одеждой одного из десяти бедных, но в том только случае, если то или другое поместье будет населено людьми и животными и не будет пустопорожним. Вместе с тем он распорядился ежегодно отправлять в Рим огромную сумму денег для спасения своей души, а именно – 300 монет (mancussas), которые должны были распределиться следующим образом: сто монет в честь св. Петра собственно на покупку масла, которым наливаются все лампады Апостольской церкви в заутреню Христову, и равномерно на пение петуха (et aequaliter in galli cantu); сто монет в честь св. Павла с тем же назначением – на покупку масла в церковь св. апостола Павла для наполнения им лампад в заутреню Христову и на пение петуха; и наконец, сто монет в пользу апостольского и вселенского Папы. Но после смерти короля Этельвульфа и погребении его в Стемруге (ныне Stonehenge) Этельбальд, его сын, в противность закону Божию и достоинству христианина, даже против обычаев всех язычников, овладел супружеским ложем отца и женился, к великому соблазну всех, услышавших то на Юдифе, дочери короля франков. В течение двух с половиной лет он управлял после смерти отца Вессексом, отличаясь величайшей распущенностью нравов (ум. в 860 г.).
В год воплощения Господня 856-й, от рождения Альфреда восьмой, царствования императора Карла III (II) второй, а правления Этельвульфа, короля вессексов, восемнадцатый Гумберт, епископ останглов, помазал елеем и посвятил на царство преславного Эдмунда, с великим торжеством и церемонией, в королевском поместье, называемом Бурва, где в то время находилась королевская резиденция. Эдмунду было от роду 15 лет, а происходило то в пятницу, в 24-й день луны, в день Рождества Христова.
В год воплощения Господня 860-й, от рождения же короля Альфреда двенадцатый, Этельбальд, король вессексов, умер и погребен в Сциребурнане (ныне Sherborne), а брат его Этельберт подчинил своей власти Кент, Сурри (Suthrigam) и Суссекс (Suthseaxam), что и было справедливо.
При нем огромное войско язычников, прибывшее морем, напало враждебно на Винтонию (Winchester) и разграбило ее. Когда язычники уже возвращались на кораблях, Осрик, граф Гампшира (comes Hamtunensium, ныне Hampshire), вместе со своими людьми, и Этельвульф, граф Беркшира (comes Bearrocensium, ныне Berkshire), также вместе со своими людьми, мужественно встретили их; язычники были повсюду поражены в бою и, не имея средств сопротивляться, обратились в бегство, как бабы, а христиане торжествовали над их могилой.
Этельберт после пяти лет мирного, кроткого и уважаемого правления к великой печали своих людей умер и почил, погребенный в Сциребурнане рядом со своим братом.
В год воплощения Господня 864-й язычники зимовали на о. Танет и заключили прочный мир с жителями Кента; последние обязались за сохранение мира платить им дань; но язычники, как настоящие лисицы, вышли тайно ночью из лагеря, нарушили договор и, презирая обещанную дань (они знали, что грабежом можно получить больше денег, чем миром), опустошили восточную сторону Кента.
В год воплощения Господня 866-й, от рождения же короля Альфреда восемнадцатый, Этельред, брат короля вессексов Этельберта вступил на престол и правил государством пять лет. В том же самом году явился огромный флот язычников в Британию от берегов Дуная (?)1 и перезимовал у остсаксов, которые по-саксонски называются останглами; там же большая часть этого войска сделалась конной. Но чтобы, говоря морским языком, не отдавать своего корабля на волю ветра и парусов и чтобы, удаляясь от материка, не потеряться в исчислении битв и длинного ряда годов, я нахожу лучшим вернуться к тому, что главным образом побудило нас взяться за этот труд; а именно, я намереваюсь по мере своих познаний вкратце изложить здесь историю детства и отрочества моего высокопочтенного государя, короля англосаксов, Альфреда.
Он пользовался общей и великой любовью своего отца и матери перед всеми своими братьями, и все другие его больше любили. Во время младенчестваАльфред был неотлучно при королевском дворе; придя в отроческий возраст, он превзошел своих братьев станом и красотой лица; речи его и нравы были несравненно приятнее. Его благородная природа от колыбели была проникнута любовью к мудрости, предпочтительно перед всеми прочими делами; но – стыдно сказать – по постыдной небрежности своих родителей и воспитателей он оставался безграмотным до 12 и даже более лет. Зато он, слушая по дням и ночам поэмы саксов, как ему повествовали другие, с легкостью удерживал их в своей памяти. На всякой охоте он был неутомимым охотником, и трудился не напрасно: ловкостью и удачей он превосходил всех как в этом искусстве, так и в прочих способностях, которыми был одарен Богом; в этом я имел часто случай убедиться своими глазами.
Однажды мать показала ему и его братьям какую-то книгу с саксонскими поэмами, которую она держала в своих руках, и сказала им: «Кто из вас скорее других может выучить эту книгу, тому я и отдам ее». Услышав это, Альфред, с каким-то вдохновением завлеченный красотой заглавной буквы той книги, отвечал своей матери, предупреждая тем братьев, старших возрастом, но не миловидностью: «В самом ли деле ты дашь эту книгу одному из нас, именно тому, кто скорей всех заучит и прочтет перед тобой наизусть?» Мать радостно и с улыбкой подтвердила свое обещание: «Да, я отдам»,– говорила она. Тогда Альфред тотчас схватил книгу из рук матери, побежал к учителю прочесть ее и затем возвратил книгу матери и прочел ее содержание наизусть.
Сверх того Альфред во всех обстоятельствах земной жизни повсюду неотлучно носил с собой, за пазухой, и днем и ночью (как мы то видели сами) для молитвы часослов, то есть чтение часов, некоторые псалмы и много проповедей, соединенных в одну книгу. Но, грустно сказать, он не мог осуществить самого сильного своего желания, а именно – изучить свободные искусства (liberales artes, то есть светские науки того времени, числом 7: арифметику, музыку, пение, грамматику и т. д., в противоположность церковному образованию), и причиной того было, как говорил он, то, что в то время во всем королевстве вессексов не было хороших наставников (lectores). К числу главных препятствий и неудач своей настоящей жизни, на которые Альфред жаловался весьма часто, вздыхая из глубины самого сердца, он относил именно то обстоятельство, что в то время, когда он имел и надлежащий возраст, и досуг, и молодые способности, у него не было учителей; после же, придя в возраст, он не мог опять заниматься и по различным болезням, против которых не знали никаких средств доктора всего острова, и по внутренним, и внешним заботам, сопряженным с верховной властью, и вследствие вторжения язычников с суши и с моря, что заставило отчасти рассеяться его учителей и ученых. Но при всем том, несмотря на различные препятствия, от детства и до настоящего дня, даже, думаю, до конца жизни, он сохранит ту ненасытную жажду к науке, как не оставлял ее прежде, и как не перестает обнаруживать до сих пор.
В год воплощения Господня 868-й, рождения же короля Альфреда 20-й год, произошел сильный голод. В то время вышеупомянутый и почтенный король Альфред, занимавший, впрочем, тогда еще второстепенное место, посватался в Мерсии и женился на дочери Этельреда, графа гаинов (ныне Gвinsborough), по прозванию Мусил, следовательно, знатного рода. Матери ее имя было Эадбура; она происходила из рода королей мерсийских (я сам видел ее часто в последние годы ее жизни); она была женщина почтенная и долгое время после смерти мужа сохраняла в чистоте свое вдовство до гроба.
В этот самый год войско язычников, покинув Нортумберланд (Northanhymbros), вторглось в Мерсию и подступило к Скнотенгагаму (ныне Nottingham); на языке бриттов это местечко зовется Тиггвокабаук, что в латинскомпереводе значит speluncarum domus (дом пещер). Там язычники и перезимовали. При их вторжении Бурред, король мерсиев, и все знатные того племени, отправили послов к Этельреду, королю вессексов, и к его брату Альфреду; они убедительно просили помочь им по мере сил своих разбить вышеупомянутое войско, что они и исполнили охотно. Оба брата, собрав со всего королевства огромное войско, вступили в Мерсию так скоро, как то обещали, и ведя войну с единодушием, достигли Скнотенгагама. Так как язычники, засев за укреплениями замка, не хотели выйти на бой, а христиане не имели довольно сил, чтобы овладеть стенами, то между язычниками и мерсиями был заключен мир, а братья, Этельред и Альфред, вернулись домой вместе со своими отрядами...
В год воплощения Господня 871-й, рождения же короля Альфреда 23-й год, войско язычников – будь оно проклято,– оставив останглов и вторгнувшись в пределы вессексов, подступило к королевской мызе (villa regia), называемой Редига (ныне Reading) и лежащей на южном берегу Темзы, в округах Беарроксцире (ныне Berkshire); на третий день после их прихода графы их с большой частью войска поехали на грабеж; другие начали строить вал между двух рек, Темзой и Цинетой (ныне Kennet), с правой стороны той королевской мызы. Этельвульф, граф Беарроксцирского округа, вместе со своими сподвижниками, вышел тем навстречу при местечке Энглафельд (ныне Englefield Green, в 4 милях от Виндзора). С обеих сторон дрались храбро и долго выдерживали бой и те, и другие; но по умерщвлении одного из двух языческих графов, по истреблении большей части войска и по обращении остальных в бегство христиане добились победы и удержали за собой поле сражения.
Спустя четыре дня после всего этого Этельред, король вессексов и брат его Альфред, собрав войско, с соединенными силами подошли к Редиге: приблизившись к воротам укрепления, они избили и перерезали всех язычников, которых нашли вне укреплений замка. Язычники бились не слабо: как волки, вырвавшись из ворот, они сражались изо всех сил. Долго и жестоко рубились с обеих сторон; но – о, горе! – христиане были наконец обращены в бегство; язычники удержали поле сражения и победили. Там пал вместе с прочими и вышеупомянутый граф Этельвульф.
Христиане, покрытые стыдом и горем, собрав снова все силы, стремительно напали дня четыре спустя на вышеупомянутое войско при местечке, которое называется Эсцесдун (ныне Asten, в Berkshire), что значит по-латыни Mons fraxini (Осиновая гора).
Но язычники разделились на два отряда и построились в боевой порядок (у них было тогда два короля и множество графов); половина войска была вручена двум королям, а остальное графам. Христиане, заметив это, сами одинаково разделили войско на два отряда и построились в такой же боевой порядок. Но Альфред скорее и поспешнее (так мы слышали от очевидцев, людей, заслуживающих веру) вступил в бой, именно потому, что его брат Этельред, король, оставался еще в палатке на молитве, слушая обедню, и твердил, что он не выйдет живым, пока священник не окончит службы; он не хотел бросить Божьего дела для дел мирских и так и сделал. Такая вера христианского короля имела силу у Бога, как то будет явственнее видно из последующего.
У христиан было определено, чтобы Этельред, король, со своим отрядом вступит в бой против языческих королей; Альфред же, его брат, со своим отрядом имел назначение сразиться со всеми графами язычников. Так было твердо определено для обоих отрядов; но когда король слишком долго оставался на молитве, а язычники, изготовившись, быстро выступили вперед на поле сражения, Альфред, тогда еще второстепенное лицо, не мог более держатся вблизи неприятельского войска без того, чтобы или не отступить, или до прихода брата не напасть на неприятельские ряды, и потому он, вдохновленный свыше, с Божьей помощью, храбро, как вепрь, повел христиан против неприятеля (как было то предположено, хотя король все еще не подходил) и, построив войско густыми колоннами (testudine condensata), подвинул знамена на врага.
Но при этом я долженобъяснить тем, которые не знают этой местности, что расположение поля битвы было неодинаково для сражающихся сторон: язычники занимали возвышенную его часть, а христиане поднимались снизу. На том же поле стоял единственный и небольшой куст терновника (я видел его своими глазами); около негото и столкнулись со страшным криком обе неприятельские армии: одна, удовлетворяя своему хищничеству; другая, сражаясь за жизнь, за все дорогое сердцу, за отечество.
После непродолжительного, но воодушевленного и жестокого с обеих сторон боя, язычники, Божьим соизволением, не могли перенести более натиска христиан и по избиении большей части их войска обратились в постыдное бегство; на месте остались убитыми один из двух языческих королей и пять графов; несколько тысяч язычников разбежались по всему полю Эсцесдун, поражаемые отовсюду. Таким образом, пал король Бегсцег, тот старец граф Сидрок и граф Сидрок Младший, и граф Осборн, и граф Френи, и граф Гаральд. Все войско язычников бежало целую ночь и до следующего дня, пока они не достигли замка, из которого вышли; христиане преследовали их до ночи и повсюду избивали.